Вадим Ярмолинец - Свинцовый дирижабль «Иерихон 86-89»

– Да потеряй его. От него одна головная боль, ты что, сам не видишь?

– А кто будет шить?

– Он же тебе все равно не дает стабильно десяти пар. Стабильно он дает пять. И эти бракованные, скорей всего, от него. Так давай ему пять, а остальные пять раскидай по другим портным. Если я делаю десять в день, так что, я не сделаю одиннадцать?

Не дождавшись моего ответа, он добавил:

– Хочешь, вместе к нему зайдем?

– Давай.

Женя просто как подготовился к нашему приезду.

– Мужики, – сказал он, – такая лажа – вчера у сеструхи день рождения был. Выпил, то-се, расслабился. Можете завтра заехать?

– Чего же ты не предупредил? – спросил я. – Я бы дал твою работу другим.

– А как я тебя предупрежу? У меня что, твой телефон есть?

– Зачем тебе телефон? – вступил Игорь. – Тебе ткань вчера утром дали. Тогда и надо было сказать: работать не могу.

– Да забыл я утром. А в обед мамаша пришла, говорит, у сеструхи день рождения. Ну, с кем не бывает? Завтра все сделаю.

– Завтра не надо, – сказал Игорь.

Он стоял в дверном проходе, не оставляя зазоров между собой и рамой, и жевал спичку.

– Ткань где?

– Та ну че вы, чуваки? Че вам эти пару пар, а? Сделаю я вам все завтра.

– Ткань, я сказал, где? – рявкнул Игорь и сильно покраснел. Даже побагровел.

Женя преобразился. Вид у него был такой, как если бы у него был хвост и от испуга он его поджал. Разговор происходил в прихожей. Он ушел в комнату и вернулся с еще не развернутым пакетом ткани.

– Нате! Я это говно даже не разворачивал.

– А по-моему, это ты – говно, – сказал Игорь. – И поэтому мы тебя больше видеть не хотим. И ты нас видеть не хоти. Все ясно?

Я его точно не хотел видеть. Не мог. Лицо у него было каким-то серо-фиолетовым. Он стоял, сунув руки в карманы халата, между разошедшимися полами вывалился белый живот, и медленно свыкался с мыслью, что только что потерял заработок. И винил он, конечно, не себя, а нас.

Игорь оказался прав: женину долю работы легко подхватили три других портных. И это стало для меня уроком. Теперь я постоянно варьировал число изделий, которые раздавал мастерам, в зависимости от их обстоятельств. Кто-то хотел отдохнуть или заняться какими-то неотложными делами, кто-то наоборот – заработать больше. Несколько человек придумывали свои технологии или подключали родственников на подсобную работу, что позволяло им поднять производительность. Один парень – Владик, учившийся, как и я когда-то, на инязе, пристроил к работе свою бабушку. Она заглаживала ему по меловой отметке пояса, задние карманы и шлевки.

– А она успевает? – поинтересовался я.

– Да! Она все жаловалась, что по полночи не спит. А теперь часа в четыре утра встала, чаек попила, утюжок включила и – вперед и с песней! А так говорит, лежала до света и ни сна, ни жизни. Я в восемь утра сажусь за машинку, у меня уже все заготовки сложены.

Когда я сдавал очередной отчет Толику, он заметил, что у меня стало меньше на одного портного.

– Я его потерял, – объяснил я, не зная еще, как он к этому отнесется.

– Халтурил?

– Больше половины – брак.

– А выработка, я смотрю, больше.

– Его работу взяли другие.

– Да, но выработка больше, как если бы ты взял еще одного портного.

– Научная организации труда, – вставил Игорь.

– Что ты? – на лице у Толика отразился интерес. – Ну, поделись передовым опытом.

– У нас есть два классных портных на поселке Таирова, – сказал я. – Витя и Валера.

– Витю я, кажется, знаю. Он у нас из первых. Такой белобрысый, да? Так что ты придумал?

– Они договорились и работают вместе дома у Вити. Сделали из одной комнаты настоящую мастерскую: две машины, оверлок, стол для глажки и кройки. Им помогает Витина жена. Она кроит и гладит, они только строчат. Делают 30 пар в день. Как они делят бабки, я не знаю. Меня это не касается. Но я забираю весь товар в одном месте, и они работают, как часы.

– Ты видишь, я в тебе не ошибся! – Толик вышел из-за стола. – А ты других так не можешь организовать?

– Если получится, я тебе скажу. Я сам заинтересован в том, чтобы тратить меньше времени на сбор товара.

– А зачем тебе столько свободного времени?

– Зачем?! Чтобы получать удовольствие от денег!

– Как же ты его получаешь?

– Как? В эту субботу в Зеленом театре будет выступать “Бригада С”, я пойду на концерт и получу удовольствие. И после концерта получу! Я их знаю.

– А что, хорошая музыка?

Он с интересом смотрел на меня.

– Очень!

– Если ты их знаешь, пригласи их ко мне. Познакомь просто, я сам приглашу. А откуда ты их знаешь?

– Я о них писал, брал интервью. Идем на концерт, я тебя с ними познакомлю.

Когда мы с Наташей оказались за оградой Зеленого театра, я с удивлением обнаружил, что скамеек в зале больше нет, а от сцены в зал выдвинут помост.

– Митя!

Я обернулся и увидел своего босса с очередной длинноногой подругой.

Он очень быстро всех представил:

– Валерия, Наташа, Митя, я – Анатолий. Вы обратили внимание, что нет скамеек?

– Наверное, бояться, что поломают, – сказал я.

– Не думаю, – возразил Толик. – Прикинь, сколько они сюда могут продать билетов, если люди будут стоять, а не сидеть. Раз в пять больше.

Народ стекался к сцене, при этом на остальной площадке все еще оставалось много места. Там, где надо было что-то подсчитать, Толик не ошибался.

– Ну, пошли к артистам? – он посмотрел на меня вопросительно.

Мы прошли к ограде, отделявшей сцену от зала. Среди толпившихся за оградой людей было несколько музыкантов из “Бригады”.

– Ну, покажи нам свои связи, – сказал Толик.

Я достал из кармана красную книжечку с золотой надписью “Союз журналистов СССР”.

– Из этой организации я еще не выписался.

– Ничего, скоро тебя выпишут другие, – заметила Наташа.

– А за что?

– За неуплату членских взносов, я думаю.

Я позвал дежурного мента и, показав ему книжечку, попросил пропустить к артистам для интервью.

– А эти кто? – он кивнул на моих спутников.

– Мы все журналисты, – сказала Наташа и показала ему свое удостоверение.

– Проходите.

– Поразительно, – сказал Толик. – Все-таки корочки еще не потеряли своей первозданной ценности!

Гарик встретил нас, как старых знакомых.

– По 30 капель для смелости? – предложил Толик.

Он открыл висевшую через плечо сумку и достал из нее бутылку коньяка и несколько стопок.

– А че, можно! – сказал Гарик.

Мы оставались с музыкантами, пока их не вызвали на сцену, договорившись, что после концерта все поедут к Толику.

“Бригада” была в ударе. Гарик появился на сцене в синем габардиновом костюме, белой рубашке и пестром галстуке. Исполняя “Бродягу”, он начал раздеваться.

– Брад-дяга! – кричал он, а толпа, окружавшая помост, орала и свистела от восторга. У нескольких парней на плечах сидели девушки. На видеоклипах им еще полагалось снять футболки и махать ими в воздухе. Духовая секция в клоунских ботинках, притопывала в такт тяжелому ритму.