Надежда Максимова - Код Андрея Рублева

Секретарь — ухоженная женщина сильно бальзаковского возраста, внимательно взглянула поверх очков, сказала: «Присядьте, пожалуйста», после чего скрылась за роскошной дверью, лишенной каких-либо надписей. Видимо тот, кто обитал за этой дверью, полагал, что его все должны знать без представлений.

Иван, оценив мягкость здешней шикарной мебели, уже прицелился прыгнуть задом в самый центр роскошного дивана, но секретарь мгновенно вернулась и, гостеприимно распахнув двери, пригласила нас войти.

Я подтолкнул Ваньку вперед и для вразумления легонько треснул кулаком по спине. Но этот гад, конечно же из вредности, завопил в голос. Так мы и ввалились в кабинет: первым зловредный Ванька, а за ним я, красный от досады, а третьим Али, который оказался единственным, кто вел себя прилично, и вошел, как подобает воспитанному человеку.

Мой бывший одноклассник, а теперь владелец заводов, газет, пароходов и спонсор затеи с исследованиями трудов Носовского и Фоменко на наше безобразие даже бровью не повел.

— Проходите, садитесь, где удобно, — сказал он и вышел из-за своего руководящего стола нам навстречу.

Сели за стол переговоров. Мы, трое, — по одну сторону, мой одноклассник — по другую. Он был там один, но наше численное превосходство как-то не ощущалось.

Иван, почувствовав на себе его внимательный взгляд, потупился и сказал:

— Здрасьте. — Видно решил, что пора проявить вежливость.

Бывший одноклассник, с которым мы четыре года просидели за одной партой, усмехнулся.

— Ну что же, — сказал он. — Я прочитал ваш отчет о поездке во Владимир. Любопытно.

Он выдержал паузу. Похоже, что обычно в этот момент его собеседники начинали нервничать. Но моим мальчишкам все было по барабану — дети еще. Робость перед начальством присуща тем, кто осознает свою от него материальную зависимость: повысят или не повысят зарплату, дадут или не дадут премию… А Ванька был уверен, что в случае чего сумеет заработать и помимо этого дядьки. Во всяком случае, на его разосланные резюме уже пришло несколько ответов.

Мой бывший одноклассник (когда-то его звали Жорой, а теперь он был Егор Николаевич) снова усмехнулся.

— Да, любопытно, — повторил он. — Но есть несколько вопросов. Например, вы всюду указываете, что Андрей Боголюбский — это Христос. Но Христос жил 2000 лет назад, а Боголюбский в XII веке. Это немного не совпадает, верно?

— Артем сказал нам, что вы читали Носовского и Фоменко, — заявил Иван. — Поэтому мы не стали разъяснять элементарные вещи.

— Ну, если элементарные, то вам, вероятно, не составит труда повторить основные положения.

— Легко. Значит, суть в том, что рождению Иисуса предшествовала вспышка сверхновой звезды, которая во всех евангелиях называется Вифлеемской.

Звезда была настолько яркой, что в течение полугода ее было видно даже днем. Она светила, как второе Солнце.

Астрономы установили — это легко проверяется — что взрыв Вифлеемской или по-научному — сверхновой звезды породил то, что сейчас называется Крабовидной туманностью.

В телескоп хорошо видно, что части этой туманности до сих пор разлетаются после взрыва с практически постоянной скоростью.

Можно измерить скорость разлета частиц. Можно померить расстояние, которое они пролетели из точки взрыва, то есть из центра туманности. И тогда, зная скорость и пройденный путь легко определить время. Это формула из учебника физики за 5-й класс.

Так вот, вычисления показывают, что Вифлеемская звезда вспыхнула в середине XII века. Или более точно — в 1152 году.

Но серьезные исследователи, — тут Ванька слегка приосанился, так как причислял к этой почетной категории и себя, — обычно проверяют полученный результат несколькими независимыми методами. Так и Носовский с Фоменко в книге «Царь славян» приводят 7 (семь) различных способов определения времени жизни Христа. Результаты во всех случаях совпали и дали XII век.

— Вы можете перечислить эти методы?

— Ну, скажем, радиоуглеродное датирование Туринской плащаницы. Такие исследования проводились в нескольких лабораториях в разных странах мира и дали парадоксальный в рамках существующих представлений результат: XI–XII век. С нашими данными это хорошо согласуется.

Или такой факт — в Евангелии от Луки указано, что в момент распятия Христа «Померкло солнце» и «тьма стояла по всей земле». Астрономические вычисления показывают, что подходящее под описание солнечное затмение произошло в 1185 году. То есть как раз через 33 года после Рождества Христова.

И так далее. Если хотите подробностей, возьмите первоисточник.

— Угу, — сказал бывший Жорж и черкнул несколько строк в шикарном блокноте. — Но мало указать дату. Нужно еще доказать, что Христос и Андрей Боголюбский как-то связаны. У меня, например, нет впечатления, что это один и тот же человек. Во-первых, жили в разной местности. Во-вторых, имя «Иисус» ни в какой мере не напоминает имя «Андрей». Будете спорить?

— Я хотел заметить, — вежливо произнес Али, — что и на иконах, и в текстах действительно старинных книг, нигде не написано Иисус. Обычно мы видим всего две буквы I и C.

— Это сокращение.

— А сокращения можно читать по-разному. Предположим, например, что эти две буквы — сокращения слов «Истинно сущий». При прочтении добавляется латинизированное окончание «us» и получается Исус. Кстати, эта версия объясняет, почему имя Христа пишется двумя способами. Более древним — с одним И, и более современным — с двумя И.

«IиCus».

— Хм, — произнес Егор Николаевич, задумчиво взявшись за подбородок. — Не скажу, что вы меня убедили на 100 %… Кстати, на иконах божьей матери тоже пишут две буквы: М и Р. Если следовать вашей логике, то это тоже нужно читать не «Мария», а как-то по-особенному. Что скажете?

— Нет ничего легче, — хладнокровно ответил Иван. — Читается «Ма-Руся». Где «Ма», как это известно еще с древнейших времен, означает «мать богов». А окончание «Руся» самоочевидно и не требует комментариев.

— На все есть ответ, — насмешливо восхитился Егор Николаевич. — А вот как вы объясните следующее: насколько я знаю летописи, по своим морально-этическим качествам Андрей Боголюбский далеко не дотягивает до Христа.

Ваньку подобными заявлениями было не смутить.

— Те, кто распял Иисуса, тоже считали, что он «далеко не дотягивает». Или вы думаете, что они видели его доброту, его божественную сущность и все же терзали и оскорбляли его? Да в конце концов еще и распяли? Нет, они были озлоблены, он казался им врагом, злодеем… Кстати, у чешского писателя Карела Чапека в серии «Апокрифы» есть рассказ «Пять хлебов», где показано, как добропорядочный и законопослушный гражданин приходит к мысли, что нужно выйти на улицы и кричать «Распните его!»