Вацлав Михальский - Прощеное воскресение
- Название:Прощеное воскресение
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Вацлав Михальский - Прощеное воскресение краткое содержание
Вацлав Михальский в «Октябре» (№ 1, 2009) публикует продолжение своей пространной саги — роман «Прощеное воскресение» (начало истории — в романах «Весна в Карфагене», «Одинокому везде пустыня», «Для радости нужны двое», «Храм согласия»). Историческая беллетристика, о жизни русских эмигрантов в Африке и их родственников в СССР. Судьбы двух разлученных в детстве сестер. Одна из них, Мария, в годы второй мировой войны в Африке, у кочевых племен. После войны она уже во Франции. Вторая сестра, Александра, в СССР, в войну была военным фельдшером. В разгар войны она вышла замуж за сослуживца, который вскоре пропал без вести и считался погибшим. Но уже в мирное время Александра выяснила, что ее муж остался в живых и женился вторично, после чего был арестован и осужден на десять лет без права переписки. Сестры много страдали. Первая осталась без родины, вторая без любимого человека. Но обе сохранили надежду. Обещано продолжение. Намешано всего и много, следить за ходом мелко нарубленного повествования решительно невозможно.
Прощеное воскресение - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
— Согласен. Хотя нет. Давай еще поваляемся.
Далеко в гостиной часы пробили три раза.
Они легли и накрылись легким одеялом.
— А что Николенька? Мы и не вспомнили про него ни разу.
— Сын у меня пилот. Воевал здесь у вас, в Европе. Был сбит, ранен, имеет большие награды. Он и сейчас пилот, вернее, командир полка дальних бомбардировщиков.
— Это чтобы Россию бомбить?
— Ну почему же Россию? Не обязательно. И вообще незачем что-то бомбить, главное — иметь такую возможность в принципе — тогда и войны не будет. У него дальние бомбардировщики В-29. Я читал, что Советы их заимствовали и сделали много копий. Молодцы! Так что теперь и они могут бомбить Америку. Значит, в этом веке никто никого бомбить не будет, не будет большой войны.
— Жалеешь, что расстался с флотом?
— Еще бы! Все-таки я адмирал… А Кольке скоро дадут генерала, перед пенсией.
— Перед какой пенсией?
— Как перед какой? В сорок пять ему полагается пенсия. Ему зачли с кадетского корпуса, а это значит, будет у него тридцать лет безупречной службы, да еще с хвостиком. Он ведь на год младше тебя.
— Боже, а я помню его таким маленьким кадетиком…
— Между подростками год разницы — пропасть, тем более ты девчонка, вот он и казался тебе карапузом. У Николая четверо детей. Мальчик и девочка от первой жены и мальчик и девочка от второй.
— А жены русские?
— Нет, американки, хотя это не нация. Первая жена, кажется, была итальянка, а вторая — гречанка.
— Красивые дети?
— Вроде да. Я в этом мало понимаю. Для меня все мои внуки красивые. Дай-ка я портьеры задерну, а то в глаза свет бьет. — Он встал с постели, и, когда подходил к окну, Мария отметила, какая у него не по годам стройная фигура.
— Вот так лучше, — сказал он, возвращаясь в постель.
— Боже мой, какая же я, оказывается, старуха!
— Ты?! Это еще почему?
— Ну как же, если Николеньке пора на пенсию! И как оно все проскочило?!
— Как у всех. Проскочило и проскочило… Ты кормить меня собираешься, старуха? — Он шлепнул ее как маленькую и тут же прижал к себе и покрыл ее лицо поцелуями.
— Эти самолеты В-29 из тех, что на Хиросиму бомбу сбросили, — вдруг сказал Павел.
— Коля участвовал?
— Слава Богу, нет.
— А если ему прикажут бомбить Россию. Он полетит?
— Не знаю. До этого дело не дойдет.
— Почему ты так уверен?
— Потому что Америка может бомбить Россию и Россия может бомбить Америку с равным успехом. И у Америки полно бомб и средств их доставки, и у России полно бомб и средств их доставки. Это называется военный паритет — фигура небезопасная, но очень устойчивая. [24]
— А ты стратег, — прижалась к нему Мария.
— Стратег не стратег, но все-таки адмирал, хотя и битый.
— В каком смысле?
— В том, что Россию-то мы сдали…
Потом они сидели на кухне и ели яичницу с беконом и солеными помидорами.
— Какие вкусные помидоры! — восхитился Павел. — Прямо наши, николаевские!
— Херсонские. Баба Нюся у меня херсонская.
— С перцем, очень вкусно!
— А ты давно в Париже?
— Позавчера приехал.
— Один?
— Один.
— Надолго?
— Нет. Глянуть ваш рынок бытовой техники — и домой. Может, торговлишку кой-какую налажу. Хотя это не мое. Хорошая была яичница… Не чаял я тебя встретить… Может, поедем покатаемся по ночному Парижу?
— Еще чего! — горячо возразила Мария. — Спать! Только спать, спать и спать. А когда наспимся, я отвезу тебя хоть в гостиницу, хоть в Марсель к пароходу. Ты пароходом возвращаешься?
— Теплоходом.
— Вот я и отвезу тебя к теплоходу, прямо до пирса. Я там каждый камень знаю.
— Через всю Францию?
— А почему бы и нет?
— Заманчиво! Я люблю авантюры.
— А как же без них? Без авантюр человечество давно бы пропало от скуки.
— Ладно, посмотрим, — поднимаясь со стула, сказал Павел. — Утро вечера мудренее.
По дороге в спальню им встретился в коридоре обиженный Фунтик. Пес взглянул на них с печальным пониманием того, что третий лишний, опустил голову, а потом и нос уткнул в лапы так, как будто ему стало холодно.
— А как у вас отношения с тетей Дашей? — во второй раз спросила Мария.
— Добрососедские.
— Что ж, это тоже немало. Но ты ведь еще крепкий…
— Хочешь спросить меня о других женщинах?
— Зачем мне о них знать, когда ты рядом? Это ведь чудо! И я не хочу гневить Бога — не хочу знать большего. В моем сознании ты всегда был моим. С пятнадцати лет. А теперь этот морок вдруг стал явью. Мне все время хочется тебя пощупать.
— Что я, курица?
— Фу, дуралей! — рассмеялась Мария. — Как я рада, что ты такой дуралей!
Помолчали в ночи.
— Да, я не сказала тебе самого главного. В Тунизии мне встретился парнишка, который учился с моей Сашей в фельдшерском училище при большой московской больнице. А мама, оказывается, работала там посудомойкой. Так что они в Москве. Живут под фамилией Галушко — это денщик был у папá.
— Сидор. Помню. Пел чудно. Вашей няни сын. Конечно, им нельзя жить под своей фамилией. Царских адмиралов там не жалуют. Может быть, придут времена, когда ты что-то о них узнаешь.
— Вряд ли. Была война горячая. Теперь война холодная. Но война — все равно война.
— Холодная получше горячей, — задумчиво сказал Павел. — А мой Николай на Аляске служит. Он так и говорит: послали меня служить в бывшую Россию. Он мне такие штуки рассказывал: они там над нейтральными водами летают на дежурствах с русскими параллельными курсами, рассказывал, иногда сходятся крыло к крылу до десяти метров, хулиганство, конечно, но и американские пилоты и русские — ребята веселые. Они видят друг друга в подробностях, улыбаются и приветствуют. А самолеты у русских называются Ту-4. Колька говорит, машина один к одному В-29, классная машина.
— А ты никогда не хотел приехать в Тунизию?
— Нет. Не приходило в голову.
— А я ощущаю Тунизию как бы второй Родиной. Та частичка России, что там была, — наша эскадра, наш кадетский корпус в форте Джебель-Кебир, моя любовь к тебе — навечно в моей душе. Я иногда думаю: наверное, вернусь туда умирать.
— Бог с тобой, зачем с этим спешить!
— Спешить не спешить, а все равно всем придется. Там умерла моя названная сестра Ульяна. Она вышла замуж за вождя туарегского племени, а потом погибла, спасая в реке девчушку-рабыню. Знаешь, в пустыне есть сухие русла рек — вади, весной они очень многоводные и текут с бешеной скоростью. Девочка играла на берегу и упала в вади, Уля бросилась за ней, успела выбросить девочку, а сама попала в водоворот, ударилась головой о карниз высокого берега — и все. Там, в Бизерте, сейчас храм Александра Невского и Андреевский флаг, тот, что спускали на твоих глазах. А в столице, в Тунисе, пока нет нашего храма, надо бы построить. А ты чувствуешь Америку своей Родиной?
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: