Джин Литтл - Слышишь пение?

Похоже на то. Если ей вдруг завтра уезжать из Торонто, многие люди останутся в памяти ясно и отчетливо — Изабелла, Шумахеры, Мэгги, мисс Сурклиф… Потому Руди и приснились Вольф и другой мальчишка, как его зовут? А, да, Гельмут.

Доктор Шумахер остановил машину, они выскочили и побежали в дом. Перед самой дверью доктор поймал ее руку и сказал тихо, но настойчиво:

— Давай не будем обсуждать войну за ужином, ладно? У Эллен и без того немало хлопот. И ей хочется побольше узнать про твою новую школу.

— Мне много всего рассказать надо, — Анна ничуть не возражала ненадолго забыть о войне и связанных с ней неприятностях.

— Пожалуйста, будь повнимательней к отцу в эти дни, — добавил доктор. — Хотя ты и так всегда о нем заботишься.

Тут подоспела миссис Шумахер, сняла с Анны мокрую куртку и повесила на спинку стула поближе к камину.

— Давайте ужинать здесь, у огня, — предложила она, — холодновато сегодня. Просто не верится, что еще во вторник было сухо и тепло. Я принесу тарелки. Начинай с самого начала и расскажи мне все-все. Я уже вижу, дела идут неплохо, а ты боялась.

Анна знала, говорить с набитым ртом невежливо, но просто не могла остановиться. Надо стольким поделиться, а они слушают с неподдельным интересом и просто наслаждаются ее историями. Она закончила как раз к десерту. Только тогда девочка вспомнила — доктор сказал, у них тоже есть для нее новость. Сгорая от смущения, Анна принялась извиняться.

— Ничего страшного. Нам хотелось сначала услышать про твои дела. Целую неделю ждали! Я с твоей мамой говорила по телефону, но она мало что могла рассказать, — миссис Шумахер накрыла ладонью руку девочки. — Теперь наша новость. Наверно, большой неожиданностью ни для кого не будет. Мы ждем ребенка. Где-то в апреле, я думаю.

Анна положила вилку и в полном восхищении взглянула на них обоих.

— Ребенок! — произнесла девочка таким тоном, будто долгожданный младенец был первым новорожденным на земле.

— Я знала, ты обрадуешься, — улыбнулась ее бывшая учительница, она тоже вся светилась от радости. — Ты четвертый человек, кто знает. Можешь поделиться новостью с домашними, но больше никому, пожалуйста, не говори. Я предупрежу в школе, что не буду работать после Рождества, но еще рановато давать повод для сплетен.

Анна, не подумав, выпалила:

— Теперь они уже не скажут, что у вас нет детей.

Взглянув на удивленные лица, она тут же пожалела о вылетевших словах. Но ничего не поделаешь, придется объяснять.

— Эти женщины… когда они обсуждали… вам надо записаться в армию… они говорили… — заикалась Анна.

— Какие женщины? — миссис Шумахер пыталась понять, о чем идет речь.

— А, просто сплетни у меня в приемной, — объяснил доктор. — Наверно, сказали, что мне легче записаться в армию, поскольку детей у меня нет. Да, Анна?

Девочка кивнула с несчастным видом.

— Ты права, скоро они уже не будут так говорить. Правда, могут подумать — потому-то мы и заводим сейчас ребенка.

— Франц, прекрати! — закричала жена. — Может, стоит рассказать им всю правду?

Теперь настала очередь Анны теряться в догадках.

— Франц вчера попытался записаться в армию, — начала миссис Шумахер, — хотя мы уже знали о ребенке. Решил, что если там нужны врачи, значит, его возьмут и с шумами в сердце. Это не слишком опасная болезнь, но, благодарение Богу, его не взяли.

— Пока не взяли, война еще не кончилась, — тихим голосом произнес муж.

— Конечно, тогда все узнают и сразу же перестанут говорить глупости, — заверила Анна. — Может, даже Агнес, или как ее, вернется назад.

— Какая-такая Агнес? — спросила миссис Шумахер. Даже доктор в первую минуту не сообразил, о ком идет речь.

— Да одна дама решила передать себя и все свои головокружения, мозоли и необъятную толщину доктору Торнфилду. Пусть подольше остается с этим бедолагой! Я уже знаю — она звонила медсестре. Мне бы догадаться, что Перл непременно всем разболтает, они ведь с Агнес соседки, — в смешке доктора слышалось куда больше горечи, чем веселья.

Он неожиданно встал и принялся вышагивать по комнате, будто не мог усидеть на одном месте.

— Вам обеим надо кое-что понять, — продолжал доктор, время от времени поглядывая то на жену, то на Анну. — Во-первых, я не могу сказать своим пациентам о шумах в сердце, мне гордость не позволяет. Во-вторых, даже если я и упомяну о них, те, кто настроен против меня, все равно не поверят ни единому слову. Сами знаете, шумы в сердце снаружи не видны. Будь у меня только одна нога, это помогло бы. Носи я, например, слуховой аппарат, тоже можно было бы поспорить — а нужен ли он мне на самом деле, особенно если появился недавно.

— Франц, сейчас же перестань! Совсем на тебя не похоже — такой цинизм из-за глупой женщины, которая тебе неприятна! Вернись за стол, пожалуйста. Анна еще не ела пирог, а ты и половины не одолел. Мои пироги надо есть со смаком, ясно тебе?

Анна рассмеялась.

— Я долгое время думала: со смаком — это с маком, как в булочках.

— Да, в языке полно одинаковых по звучанию слов с разным значением, — объяснила ее прежняя учительница, сразу же, в чем девочка и не сомневалась, проглотив наживку. Еще когда миссис Шумахер была мисс Уильямс, ученики обнаружили, как незаметно сменить тему разговора. Лучше всего помогали вопросы об особенностях и странностях английского языка.

Доктор Шумахер уже снова сидел за столом и улыбался Анне. Их глаза встретились, и Анна сообразила, что старший друг тоже догадался, как отвлекать внимание жены.

— Подумаешь об имени для ребенка? — спросил он. — Не обещаю, что примем твое предложение, но пора потихоньку спрашивать у друзей и обсуждать разные возможности.

— Когда у меня будут свои дети, — мечтательно произнесла девочка, — я назову мальчиков Себастьян, Тимоти и Мэтью, а девочек — Мелисса, Джослин и Шарлотта.

— Хочешь иметь шестерых, трех мальчиков и трех девочек? — изумился доктор.

— Даже если имена выбраны, их не обязательно все использовать, — улыбнулась Анна и принялась за пирог. — Я все время передумываю. Вот сегодня читала книжку про девочку Элнору. Никого еще не встречала с таким именем.

— "Девочка из Лимберлоста", — миссис Шумахер была очень довольна. — Страшно любила эту книгу.

Тучи рассеялись. Анна безмятежно наслаждалась и ужином, и разговором, пока не настала пора уходить. Доктор отвез ее домой и на минутку зашел к Зольтенам.

— Наверно, хотите сами рассказать? — спросила Анна.

— Нет-нет, лучше ты.

— Завтра же начну вязать шапочку для малыша, — объявила мама.

Анна стояла рядом с доктором, а все поздравляли его.

— Ну, теперь ты поймешь, какие бывают настоящие трудности, — поддразнил папа друга, — особенно если родится девочка.