Сара Уотерс - Ночной дозор

Вив отвернулась, ей стало ужасно жалко себя.

– Всегда одно и то же, – горько сказала она. – Все заканчивается паршиво, каждый раз. Даже сейчас.

Реджи все теребил выключатель.

– То есть? Ты о чем?

– О том.

Голос ее осекся. Она изнемогла от горечи и нахлынувшей жалости к себе. Вив опять заплакала. Реджи бросил камин, подошел и неуклюже уселся на подлокотник. Снял с нее шляпку, погладил по волосам и поцеловал.

– Не надо, Вив.

– Мне так плохо.

– Я понимаю.

– Ничего ты не понимаешь. Мне хочется умереть.

– Не говори так. Подумай, как я без тебя?.. Болит?

– Да.

Он понизил голос:

– Страшно было?

Вив кивнула. Он положил руку на ее живот. Она вздрогнула. Но теплая тяжесть его руки несла успокоение, и Вив крепче прижала ее ладонями. Потом вспомнила и рассказала сон про быка.

– Бык? – переспросил Реджи.

– Немецкий Бык. Он протыкан меня рогом. Наверное, это трудился мистер Имри...

Реджи засмеялся.

– Я раскусил этого грязного старикашку, едва мы вошли. Сволочь какая, сделал больно моей девочке!

– Он тут ни при чем. – Вив достала платок и высморкалась. – Ты виноват.

– Я? Вот это да! – Реджи снова ее поцеловал. – Не надо было сводить с ума бедного парня... – Он потерся щекой о ее волосы. Его рука крепче прижалась к низу ее живота. Шевельнулись пальцы. – Ох, Вив...

Невольно рассмеявшись, она его оттолкнула.

– Уйди! Тебе-то хорошо...

– Мне мука!

– Одна мысль о... брр! – Ее передернуло.

Он тоже рассмеялся.

– Это сейчас ты так говоришь. Поглядим на тебя через недельку-другую.

– Недельку-другую? Ты спятил! Скорее уж через годик-другой.

– Два года? Вот тогда я свихнусь. Оставь хотя бы надежду. За дезертирство и то срок меньше.

Вив опять засмеялась, но поперхнулась и, внезапно обессилев, покачала головой. Пару минут сидели молча. Подбородком и щекой он терся о ее волосы, губами прикладываясь к ее лбу. Комната постепенно согревалась.

Боль в животе и спине стихала, превращаясь в далекий отголосок той муки, какую испытываешь при ежемесячной напасти. Вив чувствовала себя совершенно разбитой.

Потом Реджи встал, потянулся. Заглянул в бар, сказав, что не прочь выпить. Он достал бутылку, откупорил, но, понюхав, скривился:

– Подкрашенная вода! – Проверил другую бутылку. – Во всех. А тут-то, глянь! – В папироснице сигареты были картонные. – Сволочной обман! Ладно, обойдемся своим запасом.

С собой он захватил маленькую фляжку бренди. Выдернул пробку и протянул фляжку Вив. Она помотала головой:

– Мистер Имри сказал, мне нужен портер.

– Потом достану тебе портер, если захочешь. А сейчас глотни.

Готовясь к анестезии, Вив не ела целый день; она сделала глоток, почувствовав, как горячее пламя по горлу пропутешествовало в пустой желудок. Реджи тоже выпил и закурил. На сигарету Вив не отважилась; но хоть не тошнило от дыма. «Кажется, мне лучше, – впервые за все время подумала она. – Все будет нормально». Мысль растекалась, как бренди. Вив закрыла глаза. Осталась лишь боль, но по сравнению со всем прочим это уже пустяки.

Реджи докурил и встал; Вив слышала, как он сходил в туалет, побродил по спальне и оттянул штору, чтобы выглянуть в окно. На улице было тихо. Тишина во всем доме. Видимо, все подобные квартиры были пусты.

Когда Реджи вернулся, ее уже совсем сморило. Он присел на корточки и коснулся ее щеки.

– Тебе тепло, Вив? Чего-то ты ужасно холодная.

– Разве? Мне хорошо.

– Может, ляжешь? Хочешь, отведу в постель?

Она покачала головой, не в силах говорить. Открыла глаза, но веки, будто налитые свинцом, тотчас вновь смежились. Реджи потрогал ее лоб, плотнее запахнул воротник пальто. Сбросил ботинки и сел на пол, пристроив голову к ней на колени.

– Дай знать, если что понадобится, – сказал он.

Так они сидели больше часа. Будто старая супружеская пара. У них еще не было встречи столь долгой, но невинной.

Потом, где-то в половине одиннадцатого, Вив вдруг дернулась, отчего подскочил и Реджи.

– Что такое? – спросил он, глядя на нее.

– Что? – ошалело переспросила она.

– Болит?

– А?

Реджи поднялся.

– Ты белая как полотно. Тебя тошнит?

Ей и впрямь было нехорошо.

– Не знаю. Кажется, опять надо в туалет, – Она попыталась встать.

– Дай помогу.

Он повел ее в ванную. Вив шла еле-еле. Голова ее болталась, словно единственной ниточкой притороченная к огрузневшему, обмякшему телу. Однако боль в животе, с каждым шагом становившаяся все острее, привела ее в чувство. Она села на унитаз и от опоясывающей рези согнулась пополам. Болело странно: как при месячных и одновременно как при кишечных коликах. «Может, это понос?» – думала Вив. Она напрягла пресс, будто стараясь пописать, и тогда из промежности что-то выскользнуло, с плеском шлепнувшись в воду. Вив посмотрела в унитаз. Там лежала бесформенная марлевая затычка, насквозь пропитавшаяся кровью, которая продолжала течь густой и темной витой струей, похожей на просмоленную веревку.

Вив кликнула Реджи. Он тотчас вошел, испуганный ее голосом.

– Боже мой! – охнул Реджи, увидев месиво в унитазе. Он откачнулся, сам побледнев как смерть. – Так и раньше было?

– Нет. – Туалетной бумагой Вив пыталась остановить вытекавшую струю, руки у нее были все в крови. Ее затрясло. Сердце бешено колотилось. – Не останавливается.

– Попробуй эту штуку. – Реджи имел в виду прокладку.

– Она все идет и идет, я не могу ее остановить. Ой, Реджи, никак не останавливается!

Казалось, струя набирает силу вместе с росшим страхом. Вначале в крови были вязкие сгустки, но вскоре она стала совсем обычной и удивительно красной. Струя падала на туалетную бумагу в унитазе со звуком воды, льющейся в раковину. Кровь была повсюду – на сиденье, ногах и руках Вив.

– Ведь так не должно быть, а? – придушенно спросил Реджи.

– Я не знаю.

– А что мистер Имри сказал? Говорил, что будет вот так?

– Он сказал, возможно небольшое кровотечение.

– Небольшое? Что значит – небольшое? Вот это – небольшое? Какое уж тут небольшое, тут литры.

– Да?

– А что, нет?

– Не знаю.

– Как не знаешь? Обычно у тебя так же бывает?

– Не так. Она все заливает!

Реджи зажал рукой рот.

– Наверное, как-то можно ее остановить. Прими аспирин.

– Аспирин тут не поможет.

– Лучше, чем ничего.

Другого просто не было. Реджи порылся в карманах ее пальто и достал скляницу. Сама Вив ни до чего не могла дотронуться – руки были в крови. Она сжевала еще три таблетки, Реджи дал ей глотнуть из фляжки и допил, что оставалось. Он дернул цепочку слива; в унитаз хлынула вода, успокаиваясь в горловине хитроумным коктейлем: сверху прозрачная, лишь чуть розоватая, а снизу темно-красная, будто сироп. Однако ее тотчас взбаламутил новый поток крови, забрызгавший унитаз.