Рыжая Марика - Повелительница зеркал

— Что? — усмехнулась Ромова, откусывая от хлеба с маслом. — В деревне за-фиксированы случаи массового падения со стульев?

— Да! — взвилась Вероника. Ей ужасно хотелось запихнуть этот хлеб с маслом Ромовой в глотку.

— Карина, — укоряюще произнесла Дашка. — Ты опять…?

Ромова брезгливо поджала губы, и отвернулась.

— Ну, так что там, в Баб-Ежкине? — спросил Роман. — Мы тебя слушаем.

— Там… — начала Ника, но голос внезапно осип. — Там…

— Да ты дрожишь! — всплеснула руками Дарья. — На вот, хлебни горячего борща!

Даша заботливо подвинула свою тарелку к Нике. Та благодарно кивнула и стала есть, следя за тем, чтобы борщ не вылился ей на джинсы или на голову, чтобы ложка не разбила тарелку и чтобы вдобавок не подавиться куском хлеба.

— Вот уж не думала, Дашка, что ты на диете! — фыркнула Ромова, оглядывая полноватую Миркову.

Дарья сначала покраснела и сжала губы, а потом ее глаза нехорошо загоре-лись.

— А не заткнуться ли тебе, Ромова? — не обещающим ничего хорошего тоном спросила Дарья. Ее каштановые волосы растрепались, глаза загорелись еще ярче.

— Ладно, ладно, — уже менее наглым тоном произнесла Каринка и замолкла.

— Вот это правильно! — кивнула Дарья. — Молчи в тряпочку!

Ее глаза потухли, волосы перестали шевелиться.

Закончив с борщом, Ника запила его кружкой горячего чая и подробно, в красках, рассказала, что творится в деревне.

— Аскольт поранил палец? — подняла брови Ромова. — Но это же пустяки!

— Пустяки! — снова взвилась Ника. Похоже, чаша ее терпения лопнула и зали-ла соседей. Советую всем убегать, прятаться и кричать «Караул!»

— Ты меня стала раздражать, Ромова, а это чревато, — предупредила Ника. Ее янтарь вспыхнул на шее и обжег кожу. — Хочу напомнить, что в отличие от тебя я не первый день в ворожеях, — добавила Вероника еще более угрожающе.

Эта угроза подействовала. Каринка снова заткнулась.

— Чем мы можем помочь? — спросила Миркова, пытаясь сгладить ситуацию.

Ника опешила:

— Я не знаю.

— И мы не знаем, — пожал плечами Светлов.

— Но… вы же — Четыре Рыцаря! Вы должны бороться с невезением!

— Мы не знаем, как, — ответила Марина и спросила: — Это плохо?

Была у нее такая привычка — все время спрашивать «Это плохо?», «Это хо-рошо?». Но, по крайней мере, ей можно было это простить, в отличие от замашек ее дражайшей сестрички.

— Да, это плохо! — Ника сжала кулаки, не зная, что делать дальше.

Неожиданно она заметила какую-то синюю искру, мелькнувшую из-за двери подсобного помещения.

— Что это там? — спросила Ника устало. Ей уже надоели все эти загадки.

— Где? — спросила Даша и замотала головой.

— Да вон же! — Вероника нетерпеливо махнула рукой, как вдруг… раздался негромкий хлопок, что-то промелькнуло в воздухе и обожгло висок Вероники.

Как во сне, девочка потрогала висок, поглядела на ладонь, и постаралась не завизжать. На ладони была кровь!

Вскочив со стула, Вероника ринулась к выходу, слыша за спиной хлопки и чувствуя, как что-то проносится рядом. Лагерное племя полностью позабыло про еду и забилось под столы, восхищенно наблюдая за бесплатным представлением.

Споткнувшись о неудачно подвернувшийся стул и растянувшись на деревянном полу, Ника обернулась и, наконец, увидела своего преследователя. Это была Хельга Алматова! В руках она держала небольшую светящуюся трубку, из которой вылетали огромные голубые искры.

Собрав волю в кулак, Ника схватилась за янтарь и завопила:

— Ногориус!

Сгусток пламени, соткавшийся из воздуха, стремительно понесся к Хельге, но внезапно… Ника сама не поняла, что произошло. Перед Алматовой вдруг возникла широкая черная завеса. Пламя рикошетом ударило об эту завесу и, повернув, понеслось к Нике. Девочка ощутила страх и невыносимый жар, исходивший от пламени. Паника придала сил. Вероника вскочила и побежала на улицу, где хлестал ливень. Пламя ринулось за ней, но, оказавшись под дождем, растворилось с громким шипением. Вероника часто дышала, дрожа от страха и холода. Ноги еле волочились — сил на побег не было.

Оглянувшись, девочка увидела Хельгу с трубкой в руке. Та выскочила на улицу и сейчас целилась в Нику. Раздался громкий хлопок, но Ника успела пригнуться, и боевая искра пролетела у нее над головой. Добежав до забора, Ника громко свистнула, сунув два пальца в рот. Через пару секунд, к ней уже летела верная вешалка. Не дожидаясь, когда вешалка остановится, Ника вскочила на нее, высоко подпрыгнув.

— Скорей, скорей, улетаем! — умоляла Ника, направляя вешалку вперед и заставляя лететь быстрее. Слыша за собой сухое потрескивание боевых искр, девочка все ускоряла и ускоряла полет. Кровь из раны, запекшаяся было корочкой, хлынула с новой силой и уже залила плечо и рукав водолазки, но Ника не обращала на это внимания. Она все гнала и гнала вешалку, хотя искры уже отстали, а лагерь давно скрылся из виду. Вот уже показались знакомые домики Баб-Ежкина.

Когда Ника долетела до дома Крыловой, ей стало плохо. Ее тошнило, лоб покрылся испариной, а взгляд стал мутным. Вместо одного тополя, росшего около дома, вдруг почему-то стало два.

«Только бы не упасть, только бы не упасть!» — мысленно повторяла про себя Вероника, но ослабевшие руки сами отпустили вешалку. Падая, Ника потеряла сознание. Последнее, что она слышала и видела — это жуткий крик Ады и пускающего искры Аскольта…

«Жуть какая… Это ведь было не со мной, да?.. Это был кошмар. Сейчас я проснусь, и все будет хорошо», — подумала Вероника, открывая глаза и разглядывая белый потолок со старинной лепниной. Все казалось каким-то размытым, дробилось на разрозненные фрагменты, как в мозаике.

«Ага, значит я у Алика, — поняла девочка. — Но что я здесь делаю?»

Она попыталась сесть, но голова немедленно закружилась и заныла. Вновь откинувшись на подушку, Ника оглядела комнату. К потолку с лепниной прибавился громадный камин, бордовые шторы и обои и мягкие, под цвет штор, глубокие кресла.

«Здесь еще должен быть диван, — вяло подумала Вероника, узнав гостиную в доме Белова. — А, нет, на диване я лежу,… Что же все-таки произошло?»

Девочка попыталась пошевелиться и тут же поморщилась от тупой боли во всем теле.

«Значит, это был не кошмар!» — дошло до Ники. Слезы сами собой потекли из глаз, заставив зарыться в подушку.

«Они не пошли со мной… — плача, думала Ника, — Вместе мы бы справились с Хельгой.… И Дашка и остальные мне не помогли.… Хотя мог-ли… Они не помогли мне.… И Аскольт… Аскольт… Аскольт…»

— Пусти! — неожиданно послышалось за дверью.

— Ага, сейчас! — раздалось в ответ. — Ей покой нужен! Она все равно спит! Что, ты ее спящей не видел?