Викас Сваруп - Вопрос — ответ

— Как тебя зовут?

— С… Салим Ильяси, — запинается от волнения тот.

— Когда его доставили? — обращается Сетх-джи к нашему Гупте.

— Месяцев одиннадцать назад из одного поселка под Бихаром.

— Сколько ему лет?

— Восемь.

— Родственники есть?

— Никаких, Сетх-джи. Вся семья погибла в беспорядках на религиозной почве.

— Печально, — произнес гость. — Однако именно такой мальчик мне и нужен. Можете выправить бумаги?

— Одно ваше слово, Сетх-джи. Кто понравится, того и дадим, даже моргнуть не успеете. Мустафу оформим родным дядюшкой. С законом проблем не будет. По правде говоря, социальные организации только рады их сплавить.

— Отлично. Так вот сегодня сойдемся на этом парне.

Гупта глядит на Салима, потом косится на меня (я стою рядом).

— А как насчет него?

Сетх-джи смотрит мне в глаза и медленно качает головой:

— Слишком взрослый.

— Что вы, ему всего десять. Зовут мальчишку Томас, и он прекрасно говорит по-английски.

— А мне все равно. Хочу того, другого.

— Так ведь их водой не разлить. Если берете Салима, возьмите уж и Томаса.

Смуглокожий гость начинает сердиться.

— Сдался мне ваш Томас-Хомас!.. Хватит и одного.

— Простите, Сетх-джи, я все-таки настаиваю. Это как товар в нагрузку.

— В нагрузку?

— Ну да, два в одном. Первый за деньги, второй — просто так. За счет заведения. — Гупта ухмыляется, показывая зубы в пятнах от паана.

Большой человек советуется с приспешниками, потом изрекает:

— Ладно, Гупта. Выправляйте бумаги на обоих. Мальчишек заберу в понедельник.

Салим кидается в мои объятия. Он прямо-таки на седьмом небе. Ночью моему другу не спится от радостного возбуждения. Он грезит целлулоидными снами о сладкой жизни в Мумбаи. О золотых закатах на Марин-драйв, естественно, в компании Амитабха, и нежно-розовых восходах на пляже Чоупатти, конечно же, рядом с Шахрукхом.

Мне тоже не удается как следует отдохнуть. Я мечусь и ворочаюсь в постели до утра. Нет, в голову не лезут мысли о рае и звездах. В тяжелом забытьи я вижу себя торговцем у дороги. Смуглый мужчина выбирает с лотка приглянувшиеся фрукты. На его шее качается звонкая цепь. И вот покупатель бросает мне пригоршню мелочи. Я кладу в его сумку сочный плод манго, а следом подсовываю гнилой банан. За просто так, в подарок.

Путешествие до Мумбаи проходит без приключений. Сетх-джи, как нам сообщают, отправляется вперед самолетом, а его спутники едут с нами в спальном купе. Мустафа и Пунноозе одеты в лунги, [33] Традиционная мужская одежда, длинная юбка, подол которой завязывается между ног. курят биди [34] Маленькие самодельные сигареты, состоящие из различных смесей табака, завернутого в кусочек сухого листка тембурни, и завязанные веревочкой. и дрыхнут почти все время, а в перерывах успевают кое-что порассказать о большом человеке. Его настоящее имя — Бабу Пиллаи, но для всех — Маман, по-малайски Дядя. Родом он из Коллама в Керале, однако уже давно живет в Мумбаи. Этот мужчина, наверное, очень добрый, иначе не основал бы школу для детей-инвалидов. Маман убежден, что маленькие калеки близки к небесам, как никто другой. И он выручает подобных нам из детских домов — по его словам, тех же тюрем, только с другим названием. Не появись этот господин, мыть бы мне и Салиму окна машин на перекрестках или полы в частных домах. Теперь же нас научат полезным навыкам и вышколят для успеха.

Мустафа и Пунноозе — прирожденные торговцы. К концу поездки даже я верю, что вытянул счастливый билет в лотерее, и отныне жизнь преобразится до неузнаваемости.

Иногда наш вагон пролетает сквозь трущобы, которые тянутся вдоль пути грязными лентами. Полуголые ребятишки с раздутыми животами машут нам, пока их матери моют посуду в сточных канавах. Мы тоже машем в ответ.

Виды и звуки Мумбаи ошеломляют нас. Вокзал Черчгейт выглядит в точности так же, как в знаменитой картине «Жизнь в Бомбее». Салим чуть ли не ждет увидеть Говинду, [35] Инд. актер, признан лучшим комедийным актером Индии 2000 года. поющего возле церкви. Мустафа показывает пляж на Марин-драйв. Я как завороженный впервые смотрю на океан; громадные волны грохочут и накатывают на каменистый берег, однако мой друг ничего этого не видит. Его глаза устремлены к палаткам, где продают закуски с безалкогольными напитками.

— Вот здесь Говинда с Равиной [36] Равина Тандон, род. 26.10.1969 г. Актриса, продюсер. угощались бхелпури! [37] Излюбленное индийское лакомство. — восторженно восклицает он.

Проезжаем мимо мавзолея Хаджи Али. [38] Гробница Хаджи Али — мавзолей, построенный в память Хаджи Али, мусульманского святого, который утонул на пути в Мекку. Завидев гробницу, Салим воздевает руки к Аллаху, совсем как Амитабх Баччан в «Носильщике». Минуем районы Ворли, Дадар и Махим; взрослые спутники обращают наше внимание на самые интересные достопримечательности. В Махим-Форт мой друг жестом велит водителю остановиться.

— В чем дело? — спрашивает Мустафа.

— Ни в чем. Просто хотел посмотреть место, где контрабандисты разгружали свои товары в фильме «Мафия».

Приближаемся к Бандре, дальше — Джуху и Андхери, усеянные жилищами знаменитостей. Высокие стены оград, целые взводы охранников, одетых в особую форму… В глазах Салима дрожат слезы. Через темные окна такси мы смотрим, разинув рты, на безразмерные бунгало и многоэтажные жилые застройки. Ни дать ни взять сельские простачки, случайно угодившие в большой город. Мумбаи проносится перед нашими взглядами, словно увиденный сквозь разноцветную линзу. Солнечные лучи кажутся еще ярче, ветер — прохладнее, люди — удачливее. Как же, ведь они живут рядом с мегазвездами Болливуда! Весь город прямо кипит от счастья.

И вот мы прибываем на место, в Кореагон. Вопреки ожиданиям дом Сетх-джи не похож на роскошное бунгало. Это громадное обветшалое здание с двориком, крохотным садом и парой чахлых пальм. Владения огорожены высокой стеной, по верху которой проложена колючая проволока. У порога сидят двое темных крепких мужчин, в руках у них толстые бамбуковые палки. Ноги привратников скрещены, и мы замечаем полоски на их нижнем белье. От мужчин исходит сильный запах арака. [39] Спиртной напиток из риса. Пунноозе говорит с ними на малайском — шпарит как из пулемета. Мне удается разобрать лишь одно слово: «Маман». Похоже, охранников нанял мистер Бабу Пиллаи.

Проходим вовнутрь. Мустафа тычет пальцем в какие-то ржавые железные строения вроде крупных бараков.

— Вон она, школа для малолетних инвалидов. Там они и живут.

— Почему не видно детей? — удивляюсь я.

— А все уехали на практические занятия. Не волнуйся, вечером познакомитесь. Пойдемте, покажу вашу спальню.