Владимир Ераносян - Фронтмен

Фильтрацию задержанных взяли на себя подчиненные офицера Корсо, имеющего специальную картотеку для выявления зачинщиков. Корсо интересовали только самые интересные персонажи, остальных он сдавал полиции. Дон Альберто вольготно сидел на стуле начальника участка, дымя сигаретой, и, не поднимая головы, что-то записывал. Я стоял перед ним, уставший и небритый, но благодаря ему, живой и здоровый.

— Значит, эти русские и есть те самые подонки, которые лишили жизни моего друга дона Анхеля? — наконец, обратился ко мне Альберто Корсо.

— Вероятно, так оно и есть, — ничуть не сомневаясь, изрек я.

— Не фиксируй этих двоих в числе задержанных, — приказал офицер Корсо одному из своих людей, имея в виду наемников Гараева, — Я сам ими займусь.

— А что с колумбийкой делать? — сержант попросил уточнить дальнейшие действия в отношении схваченной иностранки из враждебного государства. — Может она из заброшенных «коммандос»?

— Кто эта девушка, за которую ты просишь? — этот вопрос снова касался меня.

— Случайная знакомая, которой я тоже обязан жизнью. Не меньше, чем Вам, дон Альберто, и стечению обстоятельств, которые я склонен считать чудом… — выпалил я, — У нее в этом банке были сбережения, и она мечтала их вернуть.

— Похоже, ее мечта осуществилась, — ухмыльнулся дон Альберто, — При обыске у нее нашли сорок тысяч боливаров. Она спрятала деньги в одно очень пикантное местечко…

— Отпустите ее и не отбирайте эти деньги, пожалуйста. А я за эту услугу откажусь от своей доли, — я оглянулся, чтобы убедиться, что нас никто не слышит, — Я отказываюсь от своей доли алмазов.

— Я правильно тебя понял? — не поверил в столь благородный жест ради незнакомки офицер.

— Да… — со всей решимостью произнес я.

— Приведи сюда колумбийку! — приказал дон Альберто конвойному.

Тиана вошла так же грациозно, как если бы она дефилировала по подиуму. Красоту не испортишь бессонной ночью и слезоточивым газом. Она тускнеет лишь под воздействием времени.

— Ты «трансеунте» или «домисильядо»? [28] — спросил он девушку, подойдя вплотную.

— Я здесь нелегально, — честно ответила она. — Работала в «Ди Анджело». Можете проверить.

— Хочешь, чтобы тебя депортировали? — нахмурил брови офицер.

— Только, если мне вернут мои сорок тысяч… — гордо бросила Тиана.

Дон Альберто еще раз посмотрел на меня:

— Не пожалеешь потом?

— Ни в коем случае.

— О'k, это самая дорогая проститутка из тех, что я видел… — согласился он, и, подойдя к сержанту, что-то шепнул ему на ухо.

Примерно через полчаса Тиане привезли билеты на самолет до Боготы, вернули деньги и посадили в такси. Прощание в подобной обстановке не выглядело романтичным, но на ее лице читалась искренняя благодарность. На самом деле мы были квиты. Но мне вдруг стало грустно, я поймал себя на мысли, что бессознательно хочу чего-то большего.

Губу раскатал! Вечный «сольтерон»! [29]Что я снова сам себе нарисовал? Я едва ее знаю, а то, что я знаю о ней наверняка, при самом элементарном анализе в спокойной обстановке меня никогда бы не порадовало — она любит секс и деньги настолько, что пренебрегает безопасностью, а следовательно будущим, плюс она несвободна. Я включил в мозгу кнопку благоразумия. Меня даже успокоило, что у нее в Колумбии был бойфренд… Но бойфренд ведь не муж, черт возьми! Видно, кнопку заело… Чтобы не дать себе запутаться, я переключил свои мысли на Россию, куда так хотелось вернуться…

Без конца вытирающий со лба пот полицейский инспектор по имени Рамиро бродил взад-вперед по коридору, в ущерб репутации позволив командовать в свих владениях ребятам из спецподразделения дона Альберто. Но они в этой политической кутерьме и впрямь лучше разберутся. Сам он лишь сделал пару звонков в один особняк у восточного склона горы Авила…

Голос сеньора Кальдерона офицер Корсо не спутал бы ни с каким другим. К тому же, он ожидал этого телефонного звонка с того самого момента, когда отважился продать генералу ангольские алмазы. Понятное дело, у Диего Кальдерона напряженный график, внимание такой влиятельной персоны сосредотачивается на более важных вещах. И все же, в глубине души, Альберто Корсо надеялся на чудо, заключающееся в том, что генерал соблаговолит снизойти до его нижайшей просьбы и поможет старому боевому товарищу выгодно «спихнуть» алмазы.

Чудо случилось, когда офицер Корсо вознамерился лично «допросить» русских киллеров. Он собирался сделать это в укромном месте, известном только ему и расположенном в живописной сельве в четырехстах километрах от столицы, где в реках еще водились анаконды, а по земле ползали лохматые пауки размером с ладонь. До этих непроходимых дебрей было трудно доехать, но внедорожник, найденный его ребятами неподалеку от банка, тот самый, на котором по Каракасу разъезжали русские, без особого труда справился бы с этой задачей. А заодно автомобиль идеально подходил на роль тленного саркофага для обреченных на смерть пассажиров. Так решил дон Альберто. Не надо было убивать его друга.

Он уже высадил связанных русских и настроился на мысли, которые в народе приписывают праведным палачам, но тут позвонил генерал. Дон Альберто и предположить не мог, что его сотовый поймает сигнал в этих зарослях, что само по себе было не меньшим чудом, чем неожиданный звонок Диего Кальдерона.

— Не отдать ли тебе твоих узников мне? — предложил сеньор Кальдерон.

— О каких узниках Вы говорите, дон Диего? — испугался Корсо.

— О тех самых, которых ты вычеркнул из списка задержанных погромщиков «Меркантил банка»… — показал свою осведомленность генерал.

— На что они Вам, дон Диего? — пришел в себя от первого шока Корсо.

— Привези их в мой дом. Получишь исчерпывающий ответ. Кстати, я нашел покупателя на твои камушки. Цена будет достойная… Я жду тебя вместе с русскими у себя дома. Привези их как можно скорее.

Офицеру Корсо ничего не оставалось, как погрузить пленников обратно и отправиться назад, в Каракас…

Диего Кальдерон сидел в шезлонге на мраморной террасе своего ранчо и потягивал мате из золотой бамбильи. Он любовался искусственным водопадом, ниспадающим с уменьшенной копии Ауян Тепуя — именно так, Адской горой, прозвали индейцы-пемоны одну из главных достопримечательностей Венесуэлы. На стеклянном столике кроме ног сеньора, вытянутых на манер янки, лежала пепельница, а в ней — крупный алмаз.