Владимир Ераносян - Фронтмен

Ночью мы поехали в Город Мира. Там мы поднялись вдвоем на самую высокую точку обзора из церквушки францисканцев Доминус Флавит. Золотой купол мечети Омара, колокольни городских церквей, кварталы Иерусалима — мы смотрели на все это великолепие, осознавая, что счастливы, но помня слова Иисуса, произнесенные именно в этом месте:

«… и не оставят в тебе камня на камне, потому что не признал ты момент, в который тебя посетили».

И разрушен был Храм. И разбиты стены великого города. И снова выстроен и сызнова сравнен с землей. Расколоты воздвигнутые из камня и покрытые золотом мощные стены. Как надеяться на их крепость? Не подобны ли они непрочным основаниям карточного домика? Он легко падет от слабого ветерка и сгорит от спички.

Но ведь Иерусалим — не карточный домик. Не колос на глиняных ногах. Не хрупкая башня на зыбком фундаменте. Не изваяние на размытом песке. Город стоит до сих пор. Он вечен как необъятно прощение Бога.

Может ли человек уподобиться Создателю хотя бы в прощении? Скорее всего, нет. Есть на Земле вещи, неподвластные силе человека. Есть города, которые не может разрушить никакое оружие. Там не обязательно жить, там просто нужно строить свои дома. Дома не из кирпича и бетона, и уж конечно не из игральных карт. А из веры в чудо — материала, несгибаемого временем и не имеющего цену. Кто-то скажет — мечтатель… Я соглашусь, ведь мечтать — значит планировать!

— Что-то мы совсем заблудились, — взял я за руки свою жену. — Может нанять проводника?

— Достаточно карту купить… — придумала она.

— Думаешь, карты будет достаточно? — усомнился я, но тут же вспомнил слова из песни собственного сочинения, открывающей мое «Честное шоу» — гордость моего покерного креатива. В этой песне были строчки с призывом к игрокам:

Однако к текущему моменту больше подходили другие строки из той же песни:

Кто бы мог подумать, что произнося речитатив о том, что достаточно купить карту, речь могла идти о карте Иерусалима. Теперь я в этом не сомневался.

Менеджер ресторана выездного обслуживания «Фламинго» потирал руки. Он прикидывал в уме проценты, светившие ему от выручки с масштабного барбекю в долине у подножия горы Авила.

Фуршет на природе был рассчитан на тысячу приглашенных и по слухам имел весьма политизированный повод. Сторонники генерала Диего Кальдерона — заказчика банкета, собирались широко отметить фиаско Уго Чавеса на последнем референдуме. Никому не хотелось думать о том, что Чавесу ничего не мешает назначить еще один, такой же плебисцит и выиграть его.

Продукты — не проблема. Мясо и овощи доставили одномоторным самолетом из Парагвая. Сложнее дело обстояло с обслугой. Официанток пришлось рекрутировать в авральном режиме. Позвали даже тех, кто не имел опыта работы. Брали буквально с улицы, обещая достойное вознаграждение и гарантированные чаевые.

— Приходилось когда-нибудь работать официанткой? Хоть в "Макдоналдсе"? — спросил очередную кандидатку менеджер-очкарик.

— Кем только не работала. И официанткой тоже… — ответила красавица-тригенья.

— Вот и отлично! — обрадовался исполнитель симпатичной работнице, — Будешь разносить блюда и напитки ВИП-гостям на террасе и в доме.

— У меня проблема. Не на кого оставить ребенка… — посетовала молодая женщина.

— Сколько лет ребенку?

— Скоро одиннадцать. Совсем уже взрослый мальчик. Он будет вести себя тихо. Позвольте взять с собой — будет помогать поварам на мангалах.

— Если б не такая запарка, и ты не была такой красоткой, в жизни бы не разрешил. А так — пусть едет. В автобусе сядете на заднее сиденье. Наша фирменная одежда тебе пойдет. У гостей слюнки потекут не только от нашего гриля, но и от нашего персонала!

Бизнес-элита, зарубежные мажоритарии нефтяных месторождений, акционеры СМИ, раскручиваемые ими профсоюзные деятели и студенческие лидеры, алькальды нескольких штатов и даже бывшая супруга Чавеса — здесь были те, кто так или иначе боролся за возвращение минувших в Лету времен.

Марки автомобилей на паркинге возле ворот и целый батальон секьюрити свидетельствовали о принадлежности прибывающих гостей к сливкам общества. Очевидно было и то, что привилегированные классы сплотились перед угрозой ползучей национализации. Когда людям есть, что терять, они обычно не высовываются. Но так происходит только до поры, до времени. Перед лицом экспроприации собственники сколачивают фронду.

Играла музыка. На гриле жарилось мясо. Вдоль забора по периметру рва с прозрачной водой бродил настоящий лев. В бассейне плавали громадные морские черепахи вперемешку с маленькими акулами — «литл шаркс», скатами и людьми. Пловцы, нанятые в барриас, старались не прикасаться к морским животным, ведь им приказали плавать с улыбкой. А как улыбаться, если тебе ненароком оттяпают палец? Пловцы находились в воде в качестве спасателей, готовых выловить и вытащить не в меру «принявшего на грудь» гостя, если пьянчужка умудриться свалиться в бассейн или окажется в нем с посторонней помощью.

На помосте танцевали победительницы карнавала в Рио-де-Жанейро. Бразилианки устроили «самбодром» прямо у воды и не забывали строить глазки богатым сеньорам в смокингах. Они не хуже венесуэлок разбирались, чем отличаются владельцы вилл от жителей фавел. Официантки разносили подносы с чилийским вином, мексиканской текилой и ямайским ромом…

Сеньор Кальдерон как радушный хозяин встречал гостей. Кому-то кланялся, кого-то обнимал, всем улыбался и подмигивал. Он был в генеральском мундире с бесчисленными рядами наградных колодок, в белых кожаных перчатках, с изящным жезлом в руках. Львиная голова была его родовым знаком. На фронтонах всех его ранчо, на крышках его сигарных хьюмидоров и на наконечнике жезла огнегривый лев демонстрировал свои острые клыки. Противостоять Чавесу могла только сила. Оппозиция, вожди и авторитеты которой собрались под крышей Диего Кальдерона, видели цементирующую силу пока только в генерале. Сломить ее «чавистам» не удастся! От голи из гетто генерал и сам отобьется. А со спецслужбами он договорится, а не договорится — станет мучеником, знаменем борьбы, поводом для гражданской войны! Гости пребывали в эйфории, повторяя про себя: "Чавес не вечен…"