Лев Хват - Загадочный материк

— Стоило забираться в эту дыру, к семьдесят четвертой параллели! — хмурится раздосадованный капитан.

Всю ночь проворочался Борхгревинк на узкой койке в смрадном, пропитанном запахом ворвани матросском кубрике. Молодым ученым снова овладели смелые мечты… Больше семидесяти лет миновало после открытия русскими моряками Антарктиды. Бывало, что люди проникали на острова высоких широт. В районе Земли Грейама промышленник Фостер побывал на острове Хозизн, Джон Биско — на острове Палмера, Дюмон-Дюрвилль посетил маленький участок суши близ Земли Адели, Джемс Росс высаживался на открытых им островах Поссешен, Франклина и Кокберн, а совсем недавно, в 1893 году, капитан Ларсен побывал на небольшом острове в северной части моря Уэдделла.

Но на материк Антарктиды ещё не вступала нога человека.

А ведь это возможно! Подходы к мысу Адэр открыты. Борхгревинку чудилось, словно кто-то, убеждает его: «Выйди на берег мыса Адэр, собери кускиторных пород, образцы растительности шестого континента — ведь это сокровища для ученого мира! Не упускай, Карстен, случая, он никогда больше не повторится!»

Борхгревинк спрыгнул с койки, схватил шапку и выскочил на палубу. Капитан только что закончил астрономические определения и погрузился в расчеты. «Антарктик» достиг широты 74° 10 .

— Китов нет, тюленей не видно, нам здесь делать нечего, — ворчливо сказал Кристенсен.

— Капитан, ради науки прошу вас…

— Знаю, слышал не раз, надоело! — оборвал Кристенсен. — У нас пустые трюмы, а вы хотите, чтобы я терял время зря. Господин Фойн выгонит меня со службы и будет прав!..

— Всё займет лишь несколько часов, — взмолился Борхгревинк. — А какая заслуга перед наукой, перед человечеством!

Капитан испытующе глянул на удивительного матроса и неожиданно сказал:

— Значит, к Адэру? Быть может, и подойдем…

Борхгревинку хотелось обнять старого морского волка, но, вспомнив о своем должностном положении, он удержался.

В течение двух суток молодой натуралист воссылал мольбы к антарктическим стихиям, чтобы они не помешали его планам, и ежечасно справлялся об атмосферном давлении. После полуночи 24 января «Антарктик» подошел к мысу Адэр.

— Спустить шлюпку! — приказал Кристенсен.

Сам капитан, Борхгревинк и четверо матросов понеслись к берегу. В глубине синевато-изумрудного моря промелькнула серебристая рыба, длинная и узкая, потом расплывчатая, студенистая медуза… Дно полого поднималось. Небольшая полоса дрейфующего льда остановила норвежцев. Шлюпку перетащили волоком.

До берега оставалось два-три метра, когда возбужденный, охваченный юношеским задором ученый прыгнул в воду. Шаг, другой, третий… Земля! Берег Антарктиды, и на нём, не помня себя от восторга, стоит человек, имя которого навсегда сохранится в истории. Это он, Карстен Эгеберг Борхгревинк, первый вступил на твердую почву шестой части Света!..

Из шлюпки выбрались капитан и матросы.

— Что ж, молодой человек, выкладывайте программу пикника в антарктическом царстве, — шутливо сказал Кристенсен.

Борхгревинк почувствовал, что у него странно отяжелели ноги. А-а, в сапоги проникла вода… Он внимательно оглядывает неширокую береговую полосу, стараясь запечатлеть её в памяти. Если здесь и царство, то пингвинье. Тысячи птиц сложили гнезда из голышей на пластах помета, накопившегося за неисчислимые годы.

Оглушенные криками птиц, норвежцы поднимаются по отлогому склону на самую высокую точку мыса, откуда открывается величественное и суровое горное плато Земли Виктории.

Натуралист собирает образцы бедной флоры — лишайники, мхи, растения, торопливо сует в мешок куски горных пород — кварца, полевого шпата, гранита…

— На судно, Борхгревинк, или мы вас оставим, здесь с пингвинами! — грозит Кристенсен.

— Предпочитаю ваше общество, капитан.

— Весьма польщен!

Нет, Борхгревинк сейчас не собирается застрять на мысе Адэр, но он сделает всё возможное, чтобы вернуться сюда. Не на часы, а на долгие месяцы, с научной экспедицией. Мыс Адэр — отличное место для зимовки!..

Спустя несколько месяцев рядовой матрос китобойного судна, безвестный норвежский натуралист стоит на трибуне VI Международного географического конгресса в Лондоне, и представители ученого мира внимательно слушают речь первого человека, вступившего на материк Антарктиды. Карстен Борхгревинк не претендует на славу первооткрывателя — ему выпала честь подтвердить открытия Джемса Росса и облегчить путь будущим исследователям. Но он позволит себе коротко изложить план изучения шестого континента. На мысе Адэр, у входа в море Росса, можно создать сравнительно безопасное убежище, построить дом, склады, не тревожась за сохранность пищевых продуктов в этом естественном холодильнике.

— Я готов встать во главе такого научного предприятия и высадиться на материке, взяв с собой упряжных собак, сани, канадскую снеговую обувь, лыжи, запас продовольствия и топлива, — говорит Борхгревинк.

Он выражает надежду, что высокочтимое Королевское географическое общество и ученые других стран поддержат план первой зимовки на континенте Антарктиды.

Под впечатлением доклада Борхгревинка VI Международный конгресс подчеркнул в своих решениях, что «антарктические области являются величайшим объектом для будущих географических исследований».

В ночь на 2 апреля 1900 года берлинский телеграф принял депешу из Новой Зеландии: «Цель экспедиции достигнута, определено местоположение магнитного полюса, на санках проникли до 78°50 . Борхгревинк». Короткое известие о результатах первой зимовки в шестой части Света обошло газеты Петербурга и Лондона, Стокгольма и Парижа, Нью-Йорка и Рима… Люди вспомнили, как матрос-ученый, вступивший на землю Антарктиды, годами боролся за претворение в жизнь плана научных исследований.

Стихии высоких широт показались не столь страшными Борхгревинку, закалившемуся в трехлетней схватке с опаснейшим врагом — равнодушием, грозившим погубить все его замыслы. У общественных организаций богатейших стран Европы не нашлось средств на экспедицию. Британское правительство отклонило просьбу Географического общества предоставить два судна, сославшись на «чрезвычайную сложность намеченной задачи». Начались длительные и тягостные сборы средств среди частных жертвователей и меценатов новой разновидности — антарктической.

В середине февраля 1899 года экспедиция на новейшем парусно-паровом судне «Южный Крест» увидела мыс Адэр и вошла в залив Робертсона.

— Врата в неизвестное будущее, — грустно произнес новозеландский физик Луи Берначчи, глядя на льды и снега, мертвые скалы и узкую прибрежную полосу без единого зеленого ростка.