Лев Хват - Загадочный материк

Проходит томительная ночь. Весь день бредут люди по мертвой пустыне. Полюс! Что за ужасное место!.. И за все труды они не вознаграждены даже сознанием того, что пришли сюда первыми… На привале, после скудного ужина, каждый съедает кусочек шоколада, запасенного ради торжественного дня, а добряк Уилсон преподносит товарищам сюрприз — все получают по папиросе…

18 января отряд обнаружил палатку норвежцев. Внутри записка капитану Скотту от торжествующего соперника… Что ж, придется выпить горькую чашу до дна. Обратный путь — это главное. Борьба будет отчаянная. Удастся ли победить?.. Надо выстоять! Рассказать миру о виденном в этой стране. Все их наблюдения ценны для науки. Разве не замечательно, что полюс оказался на высоте 9500 футов, тогда как у 88-й параллели они обнаружили высоту 10 500!.. Скотт пишет: «…Мы воздвигли гурий, водрузили наш бедный, обиженный английский флаг и сфотографировали себя… Итак, мы повернулись спиной к цели своих честолюбивых вожделений. Перед нами 800 миль неустанного пешего хождения с грузом. Прощайте, золотые грезы!»

День за днем движется цепочка людей, волоча сани с грузом. На север! Там кров, пища, там они дадут отдых своим натруженным ногам и рукам, обогреются, расскажут друзьям о выстраданном. Уже февраль, четвертый месяц отряд в пути, а остров Росса далеко… Какие ещё испытания готовит им судьба?..

Истощенный организм требует пищи, но они не могут взять даже сухарь сверх своего голодного пайка. А энтузиазм исследователей побуждает их задерживаться в пути, жертвовать для науки драгоценным временем, от которого, быть может, зависит жизнь пяти человек. Разве пройдут они через морены Бирдморского ледника, не собрав образцы горных пород! Почти целый день отряд проводит у горы Беклей, пополняя геологическую коллекцию.

— Не правда ли, Роберт, геологи будут в восторге от этой находки? — говорит Уилсон, показывая кусок угля с отпечатками листьев.

Неужели наблюдательный и умный доктор не замечает, что все они отдают остатки сил?!

У всех народов существует поговорка: «Беда не ходит одна». Бывает, что на человека ворохом сыплются несчастья; не успел он опомниться от одной беды, как в дверь стучится другая, а там ещё и ещё. Такое стечение обстоятельств называют катастрофическим.

Скотт и его спутники не сгибались под жестокими ударами и смело смотрели в глаза опасности. Но роковое шестнадцатое января надломило волю стойких борцов. Радостная мысль о возвращении домой сменилась горечью поражения. Их опередили, и этого не простят. Научный подвиг оценят, быть может, десятки, ну, сотни людей. Но разве это нужно публике?! Для неё первый — герой, триумфатор, а второй — смешной неудачник. Вернуться домой, чтобы стать мишенью балаганных остряков, объектом упражнений карикатуристов? О нём, Роберте Скотте, выше всего ставящем человеческое достоинство и честь, самодовольные невежды и спесивые глупцы будут зубоскалить: «А, этот Скотт, которого обставили!» Что может быть унизительнее!.. Пренебречь? Презреть?.. Легко сказать — ведь он и его товарищи не манекены, а живые люди, наделенные человеческими страстями…

Нет, они уже не те, что были на пути туда. Лопнула внутренняя пружина, двигавшая их к цели, утрачен стимул, побуждавший страдать, переносить лишения. «Человек способен жить и терпеть ради будущего…» А какое у них будущее?!

Когда тяжкие беды обрушиваются на отряд, люди до конца сопротивляются, борются за жизнь, не замечая, что давно уже лишены главного оружия…

17 февраля судьба нанесла им ужасный удар. Прощай навсегда, Эдгар Эванс, британский моряк! Он, которого все с восхищением называли богатырем, погиб первым. Исхудавший и изнуренный больше других, Эванс плелся с помороженными, опухшими, гноящимися руками. Падение в трещину окончательно доконало его: обнаружились признаки сотрясения мозга. Он шел как в бреду, отставал, падал без сознания… Семнадцатого его не стало.

С невыразимым волнением Скотт глядел на покойного Эванса. Страшное дело — так потерять товарища! Вот настоящее горе… О, пусть оно будет последним!.. Состояние Уилсона неважное, он повредил ногу и захромал, Отс отморозил пальцы…

Четверо бредут, моля о сильном попутном ветре и влача сани, на которые взвален мешок с 35 килограммами геологических образцов. Дорого обошлись они! Сборы отняли время и остатки сил. Но как ни тяжело, они не бросят эту коллекцию: благодаря ей ученые разгадают далекое прошлое Антарктиды.

Мороз 40 градусов. Полтора часа понадобилось Отсу, чтобы обуться. На его ноги страшно смотреть. А дорога?! Шершавый кристаллический снег всё равно что песок… Отс адски страдает, но мужественно крепится. «Положение наше очень опасное, нам не выдержать этой каторги!» — беспокойно думает Скотт.

Каждый вечер он отмечает в дневнике события минувших суток. Ничего отрадного, всё складывается против них. Запасы топлива и продовольствия ничтожны… «Левая нога бедного Отса никоим образом не дотянет… Он спросил, есть ли у него какие-нибудь шансы. Уилсон, понятно, должен был сказать, что не знает. На самом деле их нет… Сомневаюсь, чтобы мы могли пробиться… Ясно, что Титус близок к концу…»

Благородный, самоотверженный Отс просит совета: что ему делать? Итти, пока хватит сил!.. С отчаянной решимостью Скотт приказывает доктору Уилсону вручить всем яд. Доктор повинуется: «Если я не дам, они отнимут силой!..»

Таблетки поделили. Скотт взял свою дозу. Наилучшее средство покончить со всеми страданиями… Нет, нет! Настоящий мужчина, достойный человек, борец не имеет на это права! Он убрал яд…

Очередной удар был так страшен, что Скотт потерял счет числам. Это произошло 15 или 16 марта.

— Не могу итти, — сказал Отс утром. — Уложите меня в спальный мешок и оставьте.

— Этого не будет!

— Я в тягость вам. Не хочу, чтобы вы из-за меня погибли…

— Надо итти, Лоуренс!

Боль была нестерпима, но он послушно встал и проковылял несколько километров. Миновала ещё ночь. Бесновалась пурга. Отс проснулся. Вспомнил полковых товарищей. Заговорил о матери. Потом сказал:

— Пойду пройдусь. Быть может, вернусь не скоро…

Больше его не видели.

«Мы все надеемся так же встретить конец, а до конца, несомненно, недалеко», — записал Роберт Скотт.

В Лагере одной тонны, заложенном год назад, их дожидались верные друзья — Черри-Гаррард и Дмитрий Геров с собачьими упряжками. Там было топливо, продовольствие, теплая одежда — жизнь!

19 марта Скотт, Уилсон и Боуэрс остановились на ночевку в двадцати километрах от спасительного лагеря. Один переход, самое большее — два! Но топлива и продуктов вряд ли хватит до завтрашнего вечера. Скотт больше не в состоянии итти; обмороженная нога погибла, только ампутация может спасти его. Уилсон и Боуэрс утром двинутся в Лагерь одной тонны за топливом и продовольствием…