Жан-Мари Леклезио - Пустыня
- Название:Пустыня
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Амфора
- Год:2009
- Город:Санкт-Перербург
- ISBN:978-5-367-01087-9
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Жан-Мари Леклезио - Пустыня краткое содержание
Юная Лалла — потомок Синих Людей, воителей Сахары. Из нищего Городка на севере Марокко она попадает в Марсель и в этом чужом ей, враждебном краю нежданно-негаданно становится знаменитостью, звездой, но без сожаления покидает Европу ради пустыни.
Пустыня - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
«Красивые, — говорит Лалла. — Ты будешь в них дудеть?» Лалла произносит эти слова не так, как обычно. Она бормочет их едва слышно, помогая себе жестами. Каждый раз, когда она что-нибудь говорит, Хартани застывает на месте, внимательно и серьезно вглядываясь в нее, стараясь ее понять.
Пожалуй, Лалла единственная, кого он понимает и кто понимает его. Когда она произносит слово «дудеть», Хартани подпрыгивает на месте, раскинув в стороны свои длинные руки, словно собирается пуститься в пляс. Он свистит, сунув в рот пальцы, да так громко, что козы, пасущиеся на склоне холма, вздрагивают.
Потом, взяв в руки несколько срезанных тростинок, он крепко сжимает их. И начинает в них дуть — слышатся странные хрипловатые звуки, похожие на крик козодоя в ночи, немного печальные, как песни пастухов-шлехов.
Хартани поиграл немного, не переводя дыхания. Потом он протягивает тростинки Лалле, и теперь играет она, а пастух застывает на месте, его темные глаза радостно блестят. Так они забавляются игрой, по очереди дуя в тростниковые трубки разной длины, и кажется, что эта печальная музыка льется из белых от солнца далей, из устья подземных гротов, с самого неба, где лениво гуляет ветерок.
Иногда, задыхаясь, они перестают играть, и тогда пастух разражается звонким смехом, и Лалла тоже начинает смеяться, сама не зная чему.
А потом они идут через усыпанную камнями равнину, и Хартани держит Лаллу за руку, потому что здесь множество острых глыб, которые она может не заметить между зарослями кустарника. Они перепрыгивают через низкие стенки, сложенные из камней, петляют между колючим кустарником. Хартани показывает Лалле все самое примечательное на этих каменистых равнинах и на склонах холмов. Он, как никто другой, знает, где прячется какое насекомое: где золотистые жучки, а где саранча, богомол, насекомые, похожие на листья. Знает он также все растения — и те, чьи листья так хорошо пахнут, если растереть их между пальцами, и те, у которых корни полны влаги, и те, что имеют привкус аниса, перца, мяты и меда. Он знает зернышки семян, которые щелкают на зубах, как орехи, и малюсенькие ягоды, от которых пальцы и губы становятся синими. Он знает даже укромные места, где можно найти маленьких окаменевших улиток и песчинки в форме звездочек. Он уводит Лаллу далеко-далеко через ограды, сложенные из камня, по незнакомым ей тропинкам к тем холмам, откуда видно начало пустыни. Когда он поднимается на вершину этих холмов, глаза Хартани сверкают, темная кожа лоснится. Он показывает рукой на юг, где родился.
Хартани не похож на других ребят. Никто не знает, откуда он родом. Просто в один прекрасный день — было это уже давно — появился человек верхом на верблюде. Одет он был, как воины пустыни, в синий бурнус, и лицо его было закрыто синим покрывалом. Он остановился у колодца, чтобы напоить верблюда, и сам долго-долго пил. Ясмина, жена козопаса, как раз и увидела его, когда шла за водой. Она остановилась поодаль, чтобы не мешать незнакомцу утолять жажду, а когда человек на верблюде удалился, она заметила, что он оставил у стенки колодца крошечного ребенка, завернутого в кусок синей ткани. Никто не захотел взять младенца, и тогда его приютила сама Ясмина. Она воспитала его, он вырос в ее семье как сын. Этот мальчик и был Хартани — ему дали такое имя, потому что кожа его была черной, как у рабов с юга.
Хартани и вырос в том самом месте, где его оставил воин пустыни, у каменистых равнин и холмов, где начинается пустыня. Он пас коз, принадлежащих Ясмине, и стал таким же пастухом, как и все другие ребята. Он умеет обращаться с животными, знает, как направить их туда, куда нужно, не погоняет кнутом, а просто свистит, заложив пальцы в рот, потому что животные его не боятся. Он умеет разговаривать с пчелами, насвистывая сквозь зубы и отводя их от себя руками. Люди побаиваются Хартани, говорят, что он меджнун и наделен демонической властью. Говорят, он умеет заклинать змей и скорпионов и насылать их на стада других пастухов, чтобы сгубить их. Но Лалла не верит этим россказням, она не боится Хартани. Быть может, она одна и знает его по-настоящему, потому что разговаривает с ним без слов. Она смотрит на него, читает в глубине блестящих черных глаз, а он вглядывается в ее янтарные глаза — смотрит не просто ей в лицо, а в самую глубину глаз, потому-то и понимает, что она хочет сказать.
Амме совсем не по душе, что Лалла так часто ходит к пастуху на каменистые равнины и холмы. Она твердит девочке, что этот подкидыш, чужак ей не пара. Но, едва покончив с работой в теткином доме, Лалла бежит по дороге к холмам, свистит, заложив в рот пальцы, как пастухи, и кричит: «Эй! Хартани!»
Иногда она остается на холмах до самой темноты. До тех пор пока Хартани не соберет своих коз, чтобы отвести их вниз, в загон у дома Ясмины. Часто они безмолвно и неподвижно сидят вдвоем на камнях у подножия холмов. Трудно объяснить, чем они заняты в эти минуты. Быть может, просто смотрят вдаль, и взгляд их словно проникает сквозь холмы, уходит за линию горизонта. Лалла и сама не может хорошенько объяснить, отчего это, когда она сидит вот так рядом с Хартани, время словно бы исчезает. Беззвучные слова свободно передаются от одного к другому, наполненные особым смыслом, как это бывает во сне, когда это и ты, и как будто не ты.
Именно Хартани научил ее сидеть вот так, не шевелясь, смотреть на небо, на камни, на кусты, следить за полетом ос и мушек, слушать пение невидимых насекомых, чувствовать, как над землей нависает тень хищной птицы и как дрожит в кустах заяц.
У Хартани нет настоящей семьи, как у Лаллы, он не умеет ни читать, ни писать, он не знает даже слов молитвы, он не умеет говорить, и однако именно ему ведомы все эти чудеса. Лалле нравится его гладкое лицо, длинные пальцы, темные глаза, отливающие металлическим блеском, его улыбка; ей нравится, как он ходит, быстрый и легкий, точно борзая, как перепрыгивает с камня на камень и вдруг исчезает в каком-нибудь потаенном месте.
В Городок он не приходит никогда. Быть может, боится других ребят, ведь он не такой, как они. Если он и уходит, то только на юг, к пустыне, туда, где пролегают пути кочевых караванов с их верблюдами. И тогда минует несколько дней, а о нем ни слуху ни духу, и никто не знает, куда он делся. А потом в один прекрасный день он возвращается и как ни в чем не бывало сидит на своем обычном месте на каменистой равнине, где пасутся козы, словно отлучался всего на несколько минут.
Когда Лалла сидит на скале рядом с Хартани и они вдвоем глядят на залитый солнцем каменистый простор — по временам налетают порывы ветра, над низенькими серыми растениями жужжат осы, и козы постукивают копытцами по осыпающимся камням, — ей и в самом деле ничего другого не нужно. Внутри нее разливается тепло, словно весь свет, льющийся с неба и отражающийся от камней, проникает в самые недра ее существа и разгорается все жарче. Хартани берет ладонь Лаллы в свою смуглую руку с длинными, тонкими пальцами и сжимает почти до боли. Лалла чувствует, как к ее ладони приливает горячая волна, чувствует какой-то странный долгий трепет. Ей не хочется ни говорить, ни думать. Ей удивительно хорошо — так бы и сидеть весь день, не шевелясь, пока тьма не затянет лощины. Глядя прямо перед собой, она различает в этом царстве камней каждую мелочь, каждый пучок травы, слышит каждый шорох, каждый писк насекомого. Она чувствует спокойное дыхание пастуха, она сидит так близко от него, что смотрит на все как бы его глазами, осязает его кожей. Это длится короткое мгновение, но оно кажется таким долгим, что, подхваченная его вихрем, она забывает обо всем на свете.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: