Паскаль Брюкнер - Божественное дитя

Мадлен сдалась, хотя и повторила Луи, что будет счастлива, если он когда-нибудь родится, подобно всем прочим. Прежде всего нужно было утолить его телесный и духовный голод. На сей раз ребенок не желал пассивно воспринимать труды великих умов - он хотел работать, имея тетрадь, линейку, ручку и готовальню, дабы классифицировать накопившийся материал. Однако ввиду тесноты его жилища от подобных вещей пришлось отказаться. Надо было найти что-то другое, и Луи приказал Мадлен отправить Освальда к специалистам. Те размышляли недолго. Поскольку слава Луи росла с каждым днем, фирма по производству микропроцессоров изготовила для него бесплатно - самый маленький в мире компьютер вместе с принтером. Монитор был величиной с кредитную карточку, клавиатура не превышала размерами почтовую марку, а мышь походила на пуговицу. Машина, снабженная мощнейшими и почти неисчерпаемыми элементами питания, весила четыреста граммов, и Мадлен ее ввели через пищевод. В крошечных дискетах величиной с монетку в пять сантимов содержалась огромная библиотека, равная примерно двумстам пятидесяти тысячам страниц. Естественно, компьютер был подключен к информационной системе, охватывающей всю планету. Фирма брала на себя обязательство в ближайшие пять лет включить в программу все содержимое Национальной библиотеки, равно как Библиотеки американского Конгресса и Британского Музея. Для копирования текстов на дискеты будет создана специальная команда. Это было чудо технического прогресса, не имеющее аналогов, и Луи поблагодарил от всей души. Поскольку в дело вступили законы конкуренции, ведущее предприятие по телекоммуникационным связям предложило младенцу миниатюрную телефонную станцию, при помощи которой Луи мог позвонить любому абоненту, обходясь отныне без материнского коммутатора. Все телефонные разговоры велись бесплатно, и в скором времени его должны были подключить к главнейшим спутникам.

Луи, в полном восторге от того, что обрел наконец независимость, превратил свое логово в настоящий рабочий кабинет. Он полагал, что в одиннадцать месяцев уже достиг оптимальных размеров и не стремился к дальнейшему росту. Живя в ограниченном пространстве, он предоставлял остальным глупо радоваться своему развитию, ибо только увеличением массы тела могли скрыть они атрофию серого вещества. Его же заботило только нормальное функционирование нейронов, нервных узлов и окончаний. По некоей странной иронии судьбы мать с сыном словно бы обменялись потребностями: на протяжении нескольких недель Мадлен, повинуясь материнскому инстинкту, вытянулась вверх на пятнадцать сантиметров, достигнув неслыханного в ее семействе роста в метр восемьдесят пять, тогда как вес ее достиг отметки в сто пятьдесят килограммов. Рядом со своими низкорослыми родителями и Освальдом она выглядела великаншей; с этой высоты она вдруг увидела отца с матерью в подлинном свете - это были жестокие скупердяи, бессердечные торгаши, гнусные лицемеры. И страх сполз с нее, как старая одежда. Ей было необходимо раздаться вверх и вширь, чтобы обеспечить своему ребенку приличные условия обитания. Она вновь стала выходить из дома, хотя двигалась с трудом, и прохожие почтительно уступали дорогу этой полной матроне. Никто не мог узнать в ней прежнюю робкую девушку.

Одно неприятное происшествие чуть было не нарушило идиллию. Как-то раз в дом Кремеров ворвалась с весами под мышкой и с сумкой для вакцин медсестра из Управления по охране матери и ребенка. Воспользовавшись тем, что Мадлен дремала после обеда, а дверь была открыта, она попыталась проникнуть в утробу, повторяя: "Прошу прощения, мадам, это обязательно для всех, младенца нужно взвесить". Прыткой медсестре не удалось забраться слишком глубоко - она застряла в Мадлен, как кошка в водосточной трубе. Не переставая канючить: "Это мой долг, мадам!" - она отчаянно дрыгала ногами, не в силах освободиться. Призванный на помощь Освальд стал тянуть ее за щиколотки, тогда как Луи изнутри колотил по темени пятками. Впервые отец с сыном действовали заодно. Уязвленная и вымокшая до нитки медсестра, потирая синяки и шишки на голове, потребовала с родителей расписку. Мадлен дала зарок охранять впредь все подступы к дому, а для начала стала запираться на ключ во время послеполуденного отдыха.

Заручившись всеобщей поддержкой, Луи вновь приступил к своим драгоценным занятиям - он решил повторить пройденный материал, начиная от предшественников Сократа. У него была только одна задача - стать философом. Как ни хотелось ему вытянуться во весь рост, наподобие устремленной во Вселенную антенны, это оказалось невозможным даже в раздавшемся чреве поэтому работать приходилось, сидя перед экраном монитора. Он с величайшим наслаждением выкурил бы сигарету или сигару, поскольку со времен Фрейда именно эта поза стала типичной для интеллектуалов. Но коптить мамулю дымом? Он вовсе не желал нарушать правила fair play! [11] Честная игра (англ.). К тому же в убежище его не было вытяжки. Впрочем, недостаток пространства компенсировался комфортом: комнатка его походила на улей, каюту корабля и колыбель одновременно. Он вполне мог бы вести жизнь богатого рантье, чьи дни текут в мирной беззаботности, и, задернув все занавески, браконьерствовать на тучных угодьях мировой науки. Однако этот клопик, ростом едва ли в полметра, вбил себе в голову, что избран свыше. Он не сомневался в этом: цель существования заключалась в нем одном. Наставником своим он избрал великого и бесподобного Гегеля, будучи уверен, что тот два столетия назад писал именно для него, зная заранее, что ему предстоит пережить. Он настолько убедил себя в этом, что читал труды прусского мыслителя как пророчество, имеющее отношение к нему лично. История, говорил он, завершается во мне, я есмь крохотный колосс духа. И горделиво выпячивал грудь: к двум классическим категориям В-Себе и Для-Себя он добавил еще одну - У-Себя. Он твердо верил, что этому понятию суждено блистательное будущее.

Опьяненный своими успехами, Премудрый Гном поставил себе грандиозную цель - он решился прочесть все. Все, что было напечатано, высечено на камне, запечатлено на бумаге или на папирусе - от начала времен до наших дней. Сочинения литераторов и философов всего мира, сказки и легенды, а также учебники, путеводители, альманахи, каталоги, архивы, регистры. Прочесть все, чтобы избыть до конца бесконечное размножение текстов и выявить Единство в бесчисленном множестве. Он будет опустошать библиотеки, подобно тому, как потрошат труп, пока не превратится в один прекрасный день в воплощение Логоса. Естественно, потребуются долгие годы, чтобы достичь этого лучезарного идеала. Но подняться высоко можно только при великих устремлениях. С прожорливостью людоеда он жаждал поглотить многовековые традиции, превзойти границы, предписанные людскому племени. Дезертировав из жизни, он получил колоссальное преимущество перед своими современниками: ему удалось сократить физиологические потребности до минимума, так что плоть не имела над ним никакой власти. Это была чисто духовная субстанция, в которой происходил едва заметный обмен веществ, - поэтому с окружающей средой осложнений почти не возникало. Правда, мозг его весил три с половиной килограмма - куда больше, чем обычный, - и уже начинал прорастать вверх, заставляя склонять голову. Итак, все пять чувств, что вводят в соблазн и сбивают с пути истинного, были им укрощены, а Эрос вообще лишен права голоса - отныне он мог целиком отдаться блаженству размышлений, пользуясь плодами земли, но сохраняя при этом свою чистоту. Разумеется, и ему приходилось отдавать долг природе, но все эти скромные выделения бесследно поглощались материнской перерабатывающей фабрикой.