Игорь Губерман - Путеводитель по стране сионских мудрецов

В этой крепости есть все, что нужно нормальному туристу: и стены, и замок, и подземный ход, и внушительный список завоевателей, включая монголов, и посетителей, включая Марка Твена — это было, кстати, единственное место в стране, произведшее на него мало-мальски приличное впечатление. Но самое главное, тут есть истории и легенды. И самая таинственная, ужасная и прекрасная из них — это история о секте ашишин и ее главе Горном Старце.

Имя Горного Старца наводило ужас на сильных мира сего далеко за пределами Ближнего Востока, ибо рука Старца была ох какой длинной, и никакие крепости и замки, как бы ни были они неприступны, ни в какой точке Европы (какой удаленной и труднодоступной она бы ни была) не могли спасти человека (каким бы могуществом и силой он ни обладал) от этой руки. Да, именно так. Именно здесь, в этом замке (а на самом деле — в том, который стоял по соседству, но, к сожалению, в 1157 году был сметен с лица земли отрядами Нур ад-Дина)… так вот, именно этот замок (а что еще сказать, если тот разрушили?) служил штаб-квартирой уже упомянутой выше секты ашишин, а если говорить по-русски — секты гашишников.

Существующее в европейских (французском, английском) языках слово «assassin» («убийца») своим происхождением обязано именно этим симпатичным людям. Собственно, как раз они были отцами-основателями, а лучше сказать — прародителями современного террора, его тактики, стратегии, а также методов вербовки и воспитания террористов. Гашишники принадлежали (господи, ну ничего не изменилось!) к радикальному крылу шиитского ислама. Члены секты отличались исключительной дисциплиной. Деятельность их была окутана темной завесой тайны. Никто и нигде в мире не мог быть уверен, что человек, стоящий рядом с ним, будь то купец, рыцарь или священник, — на самом деле не является асасином, ибо во имя достижения цели они имели право идти на все, даже на смену вероисповедания. Орудием убийства был кинжал. Судьба самого убийцы значения не имела, они были готовы на смерть, даже жаждали ее, а удар кинжалом превращал убийство в ритуальное жертвоприношение. Каким же образом достигал Старец безоговорочного послушания и абсолютной веры своих солдат? А очень просто: идеологическая обработка плюс наркотики. Накачанный ими (некоторые исследователи считают, что это был не только гашиш, но и опиум, делающий человека невосприимчивым к холоду и боли) член секты попадал в как бы рай, где его ждали изысканные яства и обольстительные гурии, готовые выполнить любое его желание. Потом его оттуда уводили или уносили, и в себя он приходил в другом уже месте, полный восхищенной памяти о рае. Что делало этих людей марионетками, абсолютно безразличными к своему земному существованию. Принимая у себя Ричарда Львиное Сердце, Горный Старец на десерт угостил его демонстрацией покорности своих солдат. По его знаку один за другим они кончали с собой, покуда Ричард не попросил Старца прекратить это чудовищное представление.

Главу закончим мы все той же, исполненной взволнованного чувства фразой: это было здесь! (А точнее — чуть ниже и поближе к Баниасу, о котором мы рассказывали ранее.)

Глава 29

Время, как это принято на Востоке, тянулось медленно. Кругом была трахома, взятки, жара и прочие прелести восточной жизни. Несмотря на это, евреи из разных стран приезжали и, осев на Святой земле, прозябали в разной степени нищеты и общей мизерабелыюсти, кое-как кормясь на деньги, высылаемые евреями из Европы. Так оно все и шло, покуда не наступила вторая половина XIX века.

К тому времени положение евреев в разных европейских странах стало улучшаться. Начало этому положил Наполеон, отменивший множество ограничений для французских евреев. Благодарность их была неописуема: в честь императора слагались гимны, исполнявшиеся прямо в синагогах. И евреи очень быстро обнаружили, что помимо Библии с Талмудом существуют и другие культурные ценности (конечно, меньшего масштаба, но все-таки), в результате чего, согласно крылатому выражению одного известного реформатора, процесс пошел, и имя ему было — эмансипация.

Как мы уже упоминали, евреи, уверовав в прогресс, заодно и горячо полюбив культуру тех народов, среди которых они проживали, превращались в ужас каких патриотов. Народы же, несколько ошарашенные проявлением энергичной еврейской любви и патриотизма, по большей части шарахались в сторону, но им это не помогало: евреи любили их еще больше. Однако же среди новых мечтаний, которыми бурлили евреи, замелькала и идея о возвращении в Сион. Собственно, это была очень старая идея, но в той исторической ситуации она казалась очень свежей. Одна беда: для ее осуществления нужны были большие деньги, а их не было. Ни у ревнителей идеи, сидевших в Европе, ни у тех, кто уже сидел в Сионе. Поэтому евреи занялись своим любимым делом, а именно — поиском денег.

Деньги и евреи, евреи и деньги — слова эти в коллективном сознании человечества неотделимы друг от друга.

И хотя, ежели честно признаться, мы уверены, что французы, голландцы, немцы, украинцы, американцы, китайцы и т.д. — относятся к деньгам точь-в-точь как евреи, избегать этой темы в книжке, евреям посвященной, было бы не совсем разумно. Мы и не станем избегать ее, но будем кратки, ибо, к сожалению, нам платят не построчно.

Начнем с того, что никакая другая тема (кроме любви, разумеется) так не банальна, как деньги, и ни в какой другой области жизни не наблюдается столь редкое единодушие. Скажешь, бывало, «Бах», а тебе в ответ поджатые губы, которые непременно сложатся в восторженное «О!» при слове «Мадонна», или, к примеру, ты ему: «брюнетка», а он только языком цокает и томно «блондинка» шепчет; ты ему: «Толстой», а он бровь насупит и резко так: «Достоевский». Но если человек услышал «миллион» — евро, фунтов, долларов, шекелей, рублей даже, — реакция будет одинакова, ибо деньги любят все, в любой валюте (предпочтительно - в твердой) и любом количестве (предпочтительно - большом).

*

Мне как-то понять повезло,

и в памяти ныне витает,

что деньги – тем большее зло,

чем больше их нам не хватает.

*

Всегда евреям разума хватало,

не дергаясь для проигрышной битвы,

журчанием презренного металла

купить себе свободу для молитвы.

При наличии денег, свободных и немереных, жизнь исключительно упрощается. Об этом даже говорить неловко. Но это с одной стороны. А с другой – усложняется. Потому что немалое количество акул с зубами не меньше ваших только и ждут удобного момента, чтобы вцепиться в ваше беззащитное горло. Словом, богатые тоже плачут, и на то у них немало причин.

Двадцатый век был назван «веком Эйнштейна» (во всяком случае, по версии журнала «Time»). При всем своем уважении к этому длинноволосому человеку, мы считаем, что настоящим героем XX века стал «маленький человек». Ибо впервые в истории ему стало доступно то, что ранее было достижимо лишь для высших классов.