Юрий Милославский - Укрепленные города

Первый стопец они выпили, хвалясь друг перед другом — локоть приподнят, выдох, все до дна! И закашлялись.

Разлили по второй.

— Я полагаю, — сказал доктор Эйлон, — не следует приобретать квартиру по государственным…каналам. Мне рассказывали, что качество строительства отвратительное… Кроме того — в пригороде: будет ей далеко к вам приезжать. Не помню, говорил я, — у меня в Германском Посаде есть двухкомнатная… Поселите ее покуда там — мебель прекрасная, холодильник, плита, телевизор…

— Уж разрешите мне все это ей — купить. Новое. — Арнон разлил водку.

— Я вам как-будто ничего не дарю. Если ей у меня понравится — будем рассчитываться. А то как бы не появилась в газетах статья об одном крупном чиновнике, похитившем у многодетных семей и молодоженов еще одну квартиру для «русских»… Причем сведения эти попадут в газету от ваших же подопечных… Я позавчера слушал передачу на том языке, который вы называете русским. Выступал некто Липский. Ну, я вам скажу… Позвольте, как там было? А! «Сомнительный человеческий материал, который представляют из себя ассимилированные евреи…»

— Пусть говорит, как ему нравится.

— Он уверен, что это вам нравится — поэтому и говорит подобные пакости!

— Вы когда-нибудь пробовали оставить в покое мою службу?.. Артур, водки мы еще выпьем? Или это и все, на что способен сомнительный человеческий материал…

— Арнон, квартиру не покупайте. Купите ей машину, пошлите ее в Ниццу, но не швыряйте деньги в бездонную дыру нашего родного сортира!

— Без этого сортира — утопили бы нас в сортире.

— Блестяще. И в самом деле после таких заявлений американцы начинают рыдать и забрасывать вас тысяче долларовыми купюрами?

— Заткнись.

— А квартиру где купишь?

— Нигде. Поселю мою русскую красавицу у тебя, попрошу небольшую отсрочку. А там глядишь — и платить не придется…

— Так оно и будет.

— За каким чертом мне делать из тебя благодетеля, доктор. Пятый год тебе не дает покоя качество моего русского, а теперь — тебе не дает покоя моя русская племянница. Ей двадцать пять! А из твоей квартиры, как и из тебя самого, труха сыплется! Дохлятина… Ты в армии был? Звание?! Воинский номер?!

— Командир! Ты уже давно превратился в жирную чиновную свинью. Если ты не возьмешь у меня квартиру — лучше не выходи вечером во двор. Я в присутствии твоей племянницы начну говорить с тобой по-российски — но всерьез! — и она сбежит от тебя обратно в Москву!

— Она уже два года живет в Государстве. Уверен, что ей наплевать на антисемитские выкрутасы. О, русский язык! Смирр-но! Рав-няйсь! Еб твою мать!

— Полковник. Ты болван.

— Квартиру возьмешь?

— Артур, тебе опасно пить водку. У тебя заболят все твои печенки-селезенки. Труп ходячий… Артур, к тебе ходят какие-то молодые ребята из Университета — я видел. Парни по высшему классу…

— Ну что ты, Арнон. Это всего лишь жалкие докторанты на факультете сравнительного литературоведения… Есть и философы. Для твоей родственницы необходим преуспевающий молодой взяточник, член Правящей партии.

— Доктор, ты гораздо больший болван, чем я.

А эти твои… докторанты поведут дочь моей двоюродной сестры в Университет… В Университет, — а не в бардак для левых дегенератов!

— Или в молитвенный дом для правых фашистов. Арнон, если ты сию же секунду не поумнеешь — больше шансов тебе не представится. Квартиру возьмешь?

— Куплю.

— Порядок. Купишь у меня?

— Нет выхода.

— Тогда я пойду спать. В случае моей смерти от ночного пьянства с отставным полковником-бюрократом, квартира для твоей племянницы будет потеряна… Разве что ты заставишь друзей из Министерства Вероисповеданий выдать справку в том, что я воскрес.

— Спокойной ночи, квартировладелец. Завтра вечером я приведу к тебе в гости: русские любят искусство, а у тебя, я знаю, висит на стенах всяческая мазня… Будь здоров, ладно?

— За три дня ручаюсь. А потом я тебе не нужен.

Сколько шуму, — а водки и половины не выпили. Куда нам до русских…

Боже, полный милосердия, что Ты еще приготовил для меня, Тайного Советника Арнона Литани?

…Арнон отправил «Смирнофф» обратно в морозилку, за пакеты с горошком; завел будильник наручного трехциферблатного хронометра на семь утра. Подумал — и переставил на восемь. Некуда спешить. Встану в восемь. Выеду — в половине девятого. По дороге куплю подарок и продукты. К одиннадцати часам буду знать, какая дочка у Мирки.

май 1978 — октябрь 1979. Иерусалим.

легитраот (искаж. древнееврейский) - до свидания; точнее - свидимся.