Юлия Бакирова - Убийственная реклама, или Тайна работодателя

— Ты чего?! — возмутилась она и шагнула к двери.

— Открой холодную воду, а! Я вентиль перепутал, руки обжег.

Она положила руки на его плечи и отстранила Толика, освобождая себе проход. Когда же подошла к раковине, закрыла горячую и включила холодную воду.

— Умывайся, — вернувшись к выходу из ванной, сказала она.

— Вита, — плеснув в лицо влагой, промямлил он, — Тебя часто спрашивают?

— Я Вика. О чем?

— Почему ты в двадцать лет…

Он не договорил. Закрыл вентиль, но из крана продолжало капать по одной капле, выбивая занудную дробь по эмали.

— Пойдем на кухню, — скомандовал он.

— Холодно там. Меня Гена, друг твой, туда водил, мы на табурете…

— Хорошо не на столе…

— Он хотел, я сказала, что там еда.

— Молодец, — включая свет на кухне, похвалил он, шаркая к одному из табуретов.

Он хотел сразу присесть, да вспомнил о том, что сказала проститутка. Нагнулся и посмотрел на полотно сиденья.

— Не на этом, не бойся, — сказала Вика, будто обидевшаяся. — Подождешь, я оденусь, если только ты не хочешь…

— Одевайся, — ответил он, усевшись около стола, придвинув чайник и кружку. «Научись втыкать, спуская». Меня цитируют проститутки! Вот она, безвестная слава, о которой говорил Игорь. «Блииии, голова моя», — подумал Толик и посмотрел в сторону выхода из кухни, потому что оттуда донесся скрип полов. Это вернулась Вика. Она уже оделась: джинсы, топик (судя по торчащим соскам, лифчика нет), в руках держит какую-то тряпку.

— Что это? — спросил он, ткнув пальцем.

— Покрывало взяла. У вас стекла нет, холодно.

— Ну, завтра вставлю. Какая-то сволочь камень кинула.

— Знаю, Гена говорил, что записку бросили. Не врал? — спросила девушка, усаживаясь на табурет, который час назад использовала в качестве опоры под спину, которая теперь болела.

— Не. Чай хочешь?

— Давай. И деньги тоже.

— Не кину, не боись, — залезая в карман, где оставалась часть гонорара, специально отложенная на сегодняшние гуляния по случаю первой крупной получки.

— Ты что-то хотел спросить там, в ванной? — укутавшись в покрывало, принесенное из спальни, спросила она.

— Я думаю, что толкнуло тебя на панель? — отсчитывая и протягивая деньги, вспомнил Толик.

— Вечный вопрос, — начала она, убирая купюры в карман, предварительно помахав ими на себя. Так обычно делают торговки на рынке, по примете надеясь привлечь покупателя. — Сейчас мне семнадцать, мать умерла три года назад от пьянки и развившегося панкреатита, отец пьет и лапает меня, его дружки лапают. Уж лучше я буду спать с другими за деньги, чем с его собутыльниками за так.

— Ты говоришь это так… равнодушно. — Толик повел плечами.

— Я рассказываю об этом раз трехсотый, я привыкла быть шлюхой, о которой узнают через знакомых. Знаешь, я в тринадцать, когда еще мать жива была, посмотрела «Красотку» с Джулией Робертс. Тогда я подумала, что здорово быть проституткой, легче встретить богатого принца. Как видишь, от части мечты сбываются…

Она нервно рассмеялась, потом спросила:

— Есть сигареты?

— У Генки где-то были, поищи сама.

Девушка ушла. Из соседней комнаты послышались звуки: копошение, голос друга, шаги, слова проститутки:

— Спи лучше, замотал меня.

Через минуту она вернулась на кухню.

— Проснулся?

— Да. — Достав из пачки сигареты, махнула рукой в сторону комнаты: — Еще хочет, а сам еле языком ворочает.

— Часто такие попадаются? — спросил Анатолий, наливая третью чашку чая, отметив, что руки трясутся меньше.

— Как вы? Вы приличные мальчики. Вот местные… — Она глубоко затянулась, попыталась сделать кольцо из дыма, но не вышло. — А как работа в рекламе?

— Получил первые серьезные деньги, большую часть пропил, остальную отдал тебе, — соврал Толя, который еще был пьян, но не утратил осторожности. — Ролики по моим сценариям крутят по телику, и их цитируют незнакомые мне люди, а еще мой коллега пробил себе ладонь карандашом…

— Стукнутый, что ли? — заинтересовалась Вика, докурившая сигарету до середины. Пепел она стряхивала прямо на пол.

— Озабоченный, — привстав и глянув в разбитое окно, ответил Толя. Ноги его затряслись, накатил сильный позыв к рвоте, но он сдержался.

— Я новость слышала по радио, — сказала девушка. — Какой-то псих сбежал из нашейлечебницы. Не твой озабоченный?

— Может. А что, у Москвы есть нашабольница для таких?

— О! — кинула бычок на пол, затушив его ногой, обутой в тапочку. — На нас дурдомов не хватит…

Он слушал ее болтовню, когда же Вика замолкала, то задавал вопрос, и все продолжалось. Она выкурила все сигареты, рассказала много всего. Так они просидели до шести утра. Потом она ушла, а он пошел спать. Впереди выходные.

На красном фоне белыми буквами было написано: «БЕРИ ОРУЖИЕ». В углу композиции, через фон проходила черная — траурная ленточка, в которой был адрес военного комиссариата и телефоны, по которым могли позвонить все, желающие служить по контракту.

— Ленточка не пойдет, сам понимаешь, — отложив дизайн-макет в сторону, сказала Людмила Геннадьевна. — А так все отлично, даже у меня возникло желание взяться за ружье.

— Можно заменить ленточку на тесьму какого-нибудь ордена или на триколор, — предложил дизайнер.

— Подумай еще и приноси несколько вариантов, тогда же получишь новое задание.

Анатолий встал, забрал макет, вышел в коридор. Ему захотелось пройтись по городу. Сидеть перед компьютером, слушая агрессивную альтернативную музыку, он устал.

Он посмотрел на дизайн «БЕРИ ОРУЖИЕ». Снова подумал, что фраза слишком агрессивная и призывает не столько к службе по контракту, сколько к массовым беспорядкам. Зато этот слоган одобрили главный редактор и сам директор. Каждый из них по очереди высказали свое одобрение идее Толика, который в данный момент хотел пройтись, подумать о том, какой второй фон лучше выбрать для адреса и номеров телефонов комиссариата.

Парень нажал клавишу вызова лифта, но опоздал, и кабинка прошла мимо этажа вниз. Он вздохнул, взглянул еще раз на макет. В горле першило. Цветное табло показало, что лифт уже поднимается с первого этажа вверх. «Бери оружие, что может быть лаконичнее», — подумал дизайнер и усмехнулся. Когда, судя по щелчку, лифт остановился на этаже рекламной фирмы, он испытал радость и улыбнулся. Дверцы открылись. Изнутри выскочил некто, чуть не сбивший Толю с ног. Чтобы не упасть, тот ухватился за металлический косяк, выпустив из рук дизайн с рекламой.

— С дороги! — взвизгнул незнакомец, бросив злой взгляд.

Анатолий посмотрел на человека, проследил глазами, как, кружась, падает макет, заметил, как резко остановился спешивший молодой мужчина. Его внимание, судя по всему, привлекла реклама «БЕРИ ОРУЖИЕ». Переведя взгляд с порхающего рисунка на Толика, незнакомец, одетый в пыльные брюки и засаленную рубашку, взревел. Затем он направился к дизайнеру. Тот, чувствуя неладное, шарахнулся в кабину лифта. Незнакомец, скомкав пойманный на лету макет, прыгнул следом. Он навалился на Толю, тесня его в угол. Защищаясь, дизайнер выставил вперед раскрытые ладони. Нападавший, у которого изо рта текли слюни, схватил креатора за растопыренные пальцы правой руки. Сдавив их, он попытался вывернуть руку взвывшему от боли Толику, который в тот же миг сжал в кулак левую ладонь и нанес обидчику удар в челюсть.