Наталья Нестерова - Школа для толстушек

Она говорила и смотрела на Олега. Он обещал сплясать на костях ее мужа и сейчас, судя по всему, готовился это сделать.

Из ее торопливых объяснений никто ничего не понял.

– При чем тут детский фонд? – спросил журналист Дима. – Не врубаюсь!

– Я предчувств, – вдруг завопил Тофик, от волнения сокращая слова и проглатывая их окончания, – я зналь. Но такая жэнщин! Аллах меня берег. Я, нэразумн, его не по-слюшл!

– А что ты, – шагнул к нему Вася, – как тебя? Хачик? Тофик? Что ты, лавровый лист, вообще здесь делаешь?

– Женски честь, – волновался Тофик, – не надо оскырблять!

– Аналогично! – заявил Никита, из которого хмель еще не выветрился. – Марк? Простите, не знаю отчества. Час назад, мы ехали в машине, я узнал, что вы обвиняете жену в измене со мной. Был бы рад чести! – Он учтиво склонил голову. – Но! Вы счастливейший из смертных! Вы единолично обладаете сокровищем.

– В ваших комплиментах я не нуждаюсь! – вспылил Марк.

Костик не знал, что такое театр абсурда. Но если бы его спросили, он бы ответил – то, что происходит в данную минуту. Белобрысый парень неожиданно рванул к нему; выбил нож, одной рукой припечатал его за горло к стене, а кулак другой руки воткнул в солнечное сплетение.

– Чего ты хочешь, урод? – спрашивал Олег. – Что тебе от нее надо?

Ксюша растерялась. Ее поразило, что, когда нужно думать о своей безопасности, мужчины начинают выяснять глупые отношения. Марк шел с кулаками на Никиту. Вася, растопырив пальцы, угрожал Тофику. Костик задыхался от нападения Олега. Только Дима вместе с женщинами составлял группу изумленных зрителей.

– Поля! Звук! – опомнилась Ксюша.

Поля, не певунья и обладательница тихого мягкого голоса, умела верещать так, что глаза вылезали из орбит. Однажды, еще во времена курсов похудения, она увидела маленького ужика, который подобрался к ее ноге, и заголосила. У Левы, его мамы и Ксюши потом целый день уши были как ватой забиты.

Поля хоть и тугодумка, а сразу сообразила, чего от нее требуется, включила вопиющее сопрано. Опытные Ирина и Ксюша благоразумно закрыли ладошками уши. Дима от неожиданности присел. Драчуны застыли, точно их заморозило прикосновение Снежной королевы.

– Зачем вы ссоритесь? – спросила Поля нормальным, чуть охрипшим голосом. – Все такие хорошие люди!

Хорошие люди воткнули указательные пальцы в уши и сотрясали свои барабанные перепонки. Ксюша надеялась, что мощные перекрытия бункера не подвели, и на поверхность визги не просочились.

– Сейчас мы поужинаем, – говорила Поля. – Только не обижайтесь – консервами. А я еще удивлялась, почему Ксюша от подземелья ключ не давала. А тут покойник, то есть, простите, ее бывший муж. Очень приятно познакомиться! И ведь я ей говорила: продукты из холодильника исчезают. Вечером была полная кастрюля супа – утром половина. Яйца убегают, котлеты улетучиваются. А она мне – не выдумывай. Вам носила? И правильно. Что ж вы раньше не сказали? Мы бы вам сюда маленький холодильник и микроволновку. Не поверите, но есть блюда, которые даже выигрывают, когда их не с пылу с жару, а разогретыми подают. А вообще сказать, только не обижайтесь, дом для жизни не совсем приспособленный. Вот, например, нет места для стиральной машины. Мы здесь, пока одни женщины жили, еще управлялись. А как мужчины появились, просто беда в ванной стирать. У меня Вася чистоплотный, ему каждое утро свежую рубашку и белье надо. Марк и Олег тоже привыкли. Я на кухне, а Ксюша и Ира стирают. И ведь вдуматься! Ира – доктор больших наук, а Ксюша – так вообще героиня! Ей беспризорники еще памятник поставят. А они портки стирают! Левочка мальчик интеллектуальный, а сколько бились, пока научился правильно белье на веревки вешать и прищепками закреплять. Я ему растолковала: хорошо высушишь – легче гладить будет. «Гладить» – это по-народному. Ирина сколько раз поправляла: надо говорить «утюжить». Но по-народному понятнее, верно? Вот еще об участке можно сказать. Строители землю привезли и свой мусор ею засыпали. Цветы сажаем, чуть копнули – там страсть. Унитаз вырыли, новый, непользованный…

Это был самый длинный монолог, когда-либо произносимый Полей. Она несла какую-то чепуху, но ее слушали внимательно. Глупые речи действовали на мужчин как холодный оздоравливающий душ. Ирина и Ксюша присели на стулья – ноги не держали. Они с любовной улыбкой смотрели на подругу. Не семи пядей во лбу и ума не палата, а всегда почему-то казалось, что в решающем бою она заткнет амбразуру своим классическим бюстом. И Поля не подвела! Она говорила и говорила. О зарытых унитазах, о Леве и погибших собаках, о Костике и неправильных сливах в туалетах, о Тофике и безвременно исчезнувшей Лане, о своих выдающихся подругах и о сбалансированном питании.

Марк первым пришел в себя. Поля уже тихо и жалобно рассказывала о клещах, которые атаковали их три месяца назад. Марк подошел к ней, взял руку и поцеловал:

– Поленька! Ты воплощение женской мудрости! Следом приложился Никита:

– Потрясающая женщина! Кустодиев и Рембрандт задохнулись бы от восторга!

– Я незнакома с ними, – честно призналась Поля. Подскочил Вася, которому активно не понравилось проявление мужского восхищения, и задвинул жену за спину.

– Забываетесь и себе позволяете! Товарищи! Господа! – Он вдруг стал похож на спикера из Думы. Одно лицо, как близнец или долго тренировался. – Вернемся к нашим баранам. Суть вопроса: почему мы здесь находимся? На повестке дня заявление Ксюши. Выслушаем ее и покойного, то есть ошибочно покойного мужа. Прошу всех садиться. Поля! Ты почему садишься? А ужин? Вот, правильно, иди готовь. Женщина должна знать свое место. – Против воли он посмотрел на Тофика и получил поддержку взглядом. – Стульев всем хватило? Слово предоставляется Ксюше. Только медленно и внятно. Прессу, – Вася метнул взгляд на Диму, – попрошу временно отключить микрофоны.

Журналист кивнул и незаметно включил маленький диктофон в кармане.

Ксюша говорила долго. Дольше Поли. Отвечала на уточняющие вопросы, растолковывала замечания Костика. У нее с души свалился тяжкий груз. В конце Ксюша еще раз повторила о принятых мерах безопасности и повинилась:

– Извините, что я от вас скрывала. Особенно ты, Олег, не обижайся! Я хотела одна со всем справиться, не рисковать вами. Не получилось.

«Дура ты дура! – хотел сказать Олег. – Привыкла жить с альфонсом и не понимаешь, что нормальный мужик не будет в сторонке сигаретку покуривать, когда баба валуны катает». Вслух он ничего не сказал. У него еще будет возможность вправить Ксюше мозги. Если они, конечно, выберутся отсюда живыми.

– Класс! – Дима поднял вверх большой палец. – Матерьялец скандальный. Тянет на полосу или даже на разворот.