Сью Таунсенд - Ковентри возрождается

— Хотите что-нибудь еще, мистер Фокс? — поинтересовался м-р Пател.

— Что ж, Абдул, я бы не возражал провести ночь с твоей супружницей. Говорят, она у тебя ого, а? — Джеральд долго и усердно хохотал. Норман Паркер тоже стал смеяться, чтобы поддержать компанию.

Но м-р Пател не улыбнулся. Когда смех затих, он сказал:

— Вас неверно информировали, мистер Фокс. Вам, вероятно, сказали, что жена моя родом из Гоа, она действительно оттуда. Гоа — ее родина; это небольшая территория неподалеку от Индийского океана.

Свисток микроволновой печи отвлек его. Ковентри рассмеялась, захлопала в ладоши и обменялась улыбками с м-ром Пателом. Джеральд обернулся и через плечо крикнул:

— Ба, да это же Ковентри-сиси... пардон, я хочу сказать, Ковентри-сити.

И снова Норман Паркер вторил хохоту Джеральда. Его рот то закрывался, то открывался, выставляя на всеобщее обозрение куски непрожеванной запеканки. Джеральд повернулся к женщинам спиной и заказал пинту пива.

Морин сказала:

— Может, пойдем куда-нибудь еще, девочки?

— Нет уж, с чего это? — отозвалась Грета. — Мы сюда первые пришли. — И, обращаясь к Джеральду Фоксу, добавила: — Если бы у меня была пасть вроде твоей, я бы ее пожертвовала строителям туннеля под Проливом [4] Имеется в виду англо-французский проект постройки туннеля под проливом Ла-Манш. .

Всегда готовый услужить, Норман Паркер засмеялся. Джеральд повернулся к залу, сделал большой глоток пива и сказал с угрозой в голосе:

— Ну, ты, потише, Грета.

Из-за намека на ее бюст Ковентри все еще сидела красная до корней своих натурально светлых волос. Она скрестила руки на груди, это движение она проделывала миллионы раз с тех пор, как двадцать семь лет назад какой-то мальчишка-школьник впервые крикнул на всю улицу: «Ковентри-сиси!»

Норман и Джеральд болтали у стойки бара, плели друг другу всякую несусветицу и похвалялись заработанными деньгами, своей мужской силой и женщинами, которых они покорили. Джеральд сказал Норману жуткую ложь, будто Ковентри больше года была его любовницей. Вдобавок он заявил:

— Я встречаюсь с ней по понедельникам, средам и субботам, а в остальное время приходится делать вид, что мы не больно ладим.

Норман сказал:

— Ну, тут она меня провела. Честно говоря, я решил, глядя на нее, что она тебя не переваривает.

Джеральд понизил голос:

— Да она по мне с ума сходит, вечно пристает, чтобы я бросил мою-то, но я только в прошлую среду сказал: Ковентри, говорю, и не проси, ребятишек я не брошу; это меня убьет.

Норман Паркер сочувственно кивал. Два года назад он оставил двоих детей и теперь, размякнув от выпитого, вдруг загоревал о них.

— Я ведь живу напротив нее, — продолжал Джеральд, — а это очень удобно... экономит бензин.

Норман оценил это преимущество; его собственные супружеские измены происходили с девушками из других районов города. У заднего стекла его машины вечно лежало множество бесплатных сувениров, полученных на разных заправках.

Грета встала из-за стола и пошла к стойке. Она следила за тем, как м-р Пател вынул из целлофана булку с сосиской и положил это розовато-коричневое изделие на картонную тарелку, чтобы Джеральд его сожрал. Грете явно не терпелось сказануть что-нибудь этакое, впрочем, она пока не решила, что или кому, она явно собиралась по-своему воспользоваться напряжением, возникшим между группками мужчин и женщин, и разыграть небольшой спектакль. Спектакль для Греты был жизненно необходим, как кислород. Без драматических коллизий жизнь теряла всякий смысл, и Грета бледнела и опадала, словно проколотый воздушный шар. Она была женщина крупная, ей нужны были крупные события. Она чувствовала, что рождена исполнять главную партию в «Травиате», а между тем судьба, по-видимому, обрекла ее на роль рядовой хористки в «Гондольерах» [5] Популярная оперетта прошлого века У. С. Гилберта и А. С. Салливана. . Она остановила свой выбор на Нормане Паркере.

— Как я понимаю, твоя бывшая жена неплохо устроилась, — сказала она. — Заместитель управляющего в супермаркете «Теско», да?

У Нормана напряглось лицо, пальцы ног в рабочих башмаках похолодели.

— Небось, им трудно приходится, раз ее продвигают, — огрызнулся Паркер. Он залпом выпил остаток пива, стараясь спешно что-то придумать, но в голову ничего не лезло. На выручку пришел Джеральд:

— Всем известно, как твоя жена получила повышение.

— А как? — спросил Норман, который и вправду не знал.

— Лежа на спине, ясное дело, — сказал Джеральд ободряюще, стараясь поймать взгляд Нормана, однако Норман смотрел в сторону.

Грета заказала две водки с апельсиновым соком для себя и для Морин и портвейн с лимоном для Ковентри. М-р Пател целиком погрузился в отмеривание напитков, стараясь не привлекать к себе внимания. Он думал: «Я бы убил того, кто посмел бы так оскорблять мою жену, хотя бы и бывшую. Я бы изрубил его на мелкие кусочки и скормил золотым рыбинам, плавающим в красивом бассейне, который шурин соорудил в холле своего ресторана».

Помрачнев, Норман обернулся к Джеральду и спросил:

— А ты откуда знаешь?

Джеральд цинично рассмеялся и сказал:

— Да кто этого не знает, Норман. Недаром же она известна под прозвищем Большой Каньон.

Норман не отличался глубокими познаниями в географии, но он почуял в словах Джеральда чудовищное оскорбление и треснул его по плечу.

Палец м-ра Патела уже набирал первую из трех девяток [6] 999 — в Англии телефон срочного вызова полиции, «скорой помощи» и пожарной команды. . Ковентри поднялась, чтобы уйти, но Грета усадила ее обратно со словами:

— Допей. Портвейн, знаешь ли, на деревьях не растет.

Ковентри села и подумала: «А вот и растет на деревьях... вначале».

Морин, обожавшая борьбу, подбадривала криками Нормана, который колотил Джеральда по плечам. Джеральд пытался укротить задетую гордость Нормана (и уберечь костюм от преждевременного износа), повторяя:

— Я просто пошутил, Норман, просто пошутил.

Но тут Норман саданул его кулаком по шее и тем пресек попытки Джеральда образумить противника. Джеральд был вынужден принять ответные меры. По весу и комплекции мужчины были друг другу под стать, и они не прекратили драки даже тогда, когда в бар вошли два прыщавых полицейских, держа под мышками свои фуражки, как мячи для регби.

Грета уселась поудобнее, довольная и счастливая. До крови дело не дошло, но не исключен арест, а потом и судебное разбирательство, где она выступит главным свидетелем. Она наденет костюм в мелкую черно-белую клеточку. Он будет прелестно смотреться в зале суда на фоне стен, обшитых темными панелями.

Тот полицейский, что был попрыщавее, влез между Джеральдом и Норманом, и драчуны обрадовались, что вмешались высокие власти и освободили их от необходимости самим завершать драку. Ковентри снова встала, чтобы уйти, но менее прыщавый полицейский сказал: