Анатолий Гладилин - Бригантина поднимает паруса (История одного неудачника)

Вовка вскочил в автобус, и за ним захлопнулась дверь.

* * *

Ну вот попробуй, поговори с ребятами. Целый день их не видел, купался и обедал без них. А они? Нет чтобы поинтересоваться: что, мол, Вовка, ты сегодня делал? Куда там! Бомба взорвись, они и то не услышат.

Почему? "Козел", обыкновенный "козел"!

Переводя на общепринятый язык, ребята режутся в домино. Играют четыре пары, на вылет.

Первый. Следующий!

Стук костяшек. Начали.

Первый (весело). Порядок! Ходи.

Второй. Поехали (пока бодро).

Четвертый. А мы им фигу!

Первый. Дай убью его четверку.

Третий (радостно улыбаясь). Ты меня понял.

Первый (ободряюще). Играй, парниша!

Четвертый (уныло). Играй, играй...

Второй. А мы отойдем.

Первый (весело). Играй, парниша!

Четвертый (убитым голосом). Нечем.

Третий (переходя на крик). Дуплись на оба конца!

Второй (безнадежно). А мы едем...

Первый. А мы по зубам (ехидно). Едешь, друг?

Четвертый (уныло). Едем...

На Вовку ноль внимания. Вовка лег на кровать. Вовка закрыл глаза. Хорошо. И ему никто не мешает. Он один.

"Это было весною, зеленеющим маем". Что это за песня? Да, в детстве. Пели ребята во дворе. "Это было весною". А дальше... Да, это было весною. И день был паршивый. Дождь. Дождь возился в кустах. Опустились листья деревьев. На дорожке лужи, обнажилась глина. И ботинки стали тяжелыми. И к ботинкам прилипла грязь.

"Мы бежали с тобою". Мы шли, накрывшись одним плащом. И плащ был неширок. Мы вынуждены были тесно прижаться друг к другу, и я обнял тебя. И ты молчала. И я обнял тебя. А потом наклонился... Ты сопротивлялась, ты отворачивалась. Но мы были под одним плащом. И ты чуть не упала. И схватилась за мою руку. Я наклонился. Я до сих пор чувствую твои губы. Чего я плачусь? Я самый счастливый из людей. Я для тебя горы переверну. Горы? Трудновато. Но лесо-склад? Запросто. Ты сидишь сейчас в своей комнате? Как ты можешь там находиться? А здесь Алтай. И леса, и бесконечные степи. И говорят, есть горы. Те самые, что я хотел перевернуть. Я еще не видел гор. Но я их увижу. "Это было весною..." А тебя я увижу? Когда я тебя увижу, Люська? Сколько дней, сколько недель мне ждать?

Второй (задумчиво). Один... две... три... четыре...

Третий. Жалко, но слезать придется. Эх, жизнь!

Четвертый. Опять без меня (Философски-вопрошающе.) Может, мне на реку сбегать?

Второй. А ну, забей конец!

Третий (громогласно). А-а-а... его мать!!

Четвертый (торжественно). Поехали!

Первый. Бабки на стол!!

Второй. Два и двадцать один - двадцать три...

...Ты знаешь, Люська, я бы хотел побывать в твоей комнате. Я бы с интересом слушал, как ругаются за стеной. Я бы с удовольствием слушал причитания твоей матери - дескать, жить трудно, а Люся уже невеста. Люсю замуж выдавать, солидный муж нужен Люсе. И ты знаешь, я бы не грубил, я бы не молчал, не ходил бы по комнате, руки в карманы, насвистывая, Я бы чинно мешал ложечкой сахар в стакане, я бы поддакивал. Я бы соглашался. Лишь бы ты сидела за столом. Лишь бы ты хоть изредка посматривала на меня. И улыбалась краешком рта. Честное слово, я уже не буду просить проводить меня до двери, чтобы поцеловаться в темном коридоре. Хорошо бы сделать...

Второй. Рыбу или нет?

Третий. Цыган говорил: главное заход.

Четвертый. У меня мильон.

Первый. Гы-ы!

Третий. Кончать?

Первый. А ну, друг, дуплись! Законно! Дуплись. Вот так! (Оглушительно и ехидно.) А теперь ваши бабки!!

Первый и третий при виде карт своих противников издают торжествующий набор гласных.

Первый. Козлы?? Козлы! Бэ-э-э!!

Третий. Может, капустки принести?

...Помнишь, как я тебя впервые увидел? На контроле. Ты впервые пришла к нам в цех. Ты волновалась. И на лбу у тебя чернели две масляные полосы. (Наверно, ты пыталась поправить прическу.) А потом я тебя проводил домой. "Кто тебя по переулкам ждал, от дождя и холода дрожа?" Кто теперь тебя провожает? С кем ты стоишь в парадном? Неужели, Люся... зачем я уехал? Нужно! Но ведь можно было и не уезжать? Бригантина подымает паруса. Соленый ветер рвет снасти. Пьем за яростных, за непокорных, за презревших грошевой уют! Тебе смешно. Я уехал в самый центр нашего материка (видишь, я помню географию). Подальше от всех морей и океанов. Да, здесь я не увижу, как бригантина подымает паруса. Люська, я боюсь тебя потерять. Я не смогу жить без тебя. Люська, тебе нужен солидный муж? С большой зарплатой? Сколько?..

- Шесть двадцать, Широков! Два шестьдесят с Удальцева. Петька, с тебя три двадцать!

...Что такое? Кончили играть? Толик читает записи с какого-то куска бумаги...

- Михайлов! Ровно четыре рубля.

- За что?

- Как за что? Мы договорились. У нас в комнате не ругаться. За каждый мат по двадцать копеек.

- Если каждый день придется отдавать по шесть рублей... - чешет затылок Широков. - И как это ты успел записать?

- Успел!

- Чего ж ты нас не предупредил?

- А вы не забывайте. Юра Лосев, с тебя два рубля!

- Ого! За что? Я же меньше всех ругаюсь.

- С тебя, как со старшего, в два раза больше.

- Да, но если я ставлю два раза тройку, а Степа два раза ее забивает как тут не выругаться?

Собрали деньги, послали Степу за квасом. Широков заметил, что Андрианову везет. Не ругается и денег не платит.

Наконец вспомнили об Андрианове. Где был? Что делал? Ладно, мы люди не гордые, расскажем.

Да, был в городе, дрался. Вот, вот. И ничего удивительного. Значит...

Вовка не хотел врать. Но как-то так получилось - вместо одного пьяного появилось двое. Да еще несколько человек. Очевидно, их дружки, бросились на помощь. Итого пять человек против одного Вовки. Пьяные - здоровые, лет тридцати.

На Вовку смотрели как на героя. Один лишь Удальцев забеспокоился:

- Гляди, выследят они тебя. Убьют.

Лосев рассмеялся.

- А мы на что? Держись, Вовка, нас. Потом, сам Вовка не промах. Грузчик - семьдесят два килограмма.

- Между прочим, семьдесят девять.

Лосев внимательно посмотрел на Вовку.

- От нее ничего?

Вовка помотал головой. В комнате стало тихо.

- По-моему, все бабы - сволочи! - сказал Степа.

- Мы здесь тебе другую найдем, - сказал Широков. - Закачаешься. Здесь много хороших девчонок. Найдем ему, а, ребята? Сейчас мы танцы устроим, пригласим москвичек и наших новых знакомых. Лось! Идем?

Петька Никишин пошел в свою комнату и запустил радиолу. У него была любимая пластинка из "Свадьбы с приданым". Начиналась пластинка с плясовой мелодии, которая тут же сменялась долгим диалогом. Но Петька, как только начиналась музыка, пускался отбивать чечетку.

Так было и на этот раз. Заслышав стук каблуков, ребята бросились в первую комнату уговаривать Петьку поставить что-нибудь в другом жанре. Для начала пошли на компромисс и запустили "Романс с квасом".

Широков и Агай отправились приглашать девчонок. Остальные наводили блеск на ботинки.