Анатолий Гладилин - Тень всадника

- У тебя в последнее время изменился голос.

- В какую сторону? - осторожно спросила Дженни и посмотрела на дверь в спальне. Дверь закрыта, Тони дрых.

- По-моему, в лучшую.

- Мама, у меня роман. Пока тайна. Не феерия. Не могу сказать, что я безумно счастлива. Но мне очень спокойно. Наверно, сейчас для меня это главное. То, что доктор прописал. Поздравляю, твоя интуиция тебя не обманывает.

* * *

Доктор прописал:

В первую очередь сесть за руль. В своем "понтиаке" пикапе она преображалась. Летчик-истребитель. Ас. Матвей Абрамович, муж Гали и бывший подполковник советских ВВС, так комментировал ее вождение: "Покрышкин в воздухе!" По словам Матвея Абрамовича, во время войны немцы очень боялись товарища Покрышкина и поднимали тревогу, завидев в небе его самолет. Ахтунг, ахтунг! Покрышкин в воздухе! Разумеется, у кота Покрышкина (конечно, кот, нет людей с такой фамилией!) были свои сложности с немцами, зато больше пространства. И полицейские машины на "стоп" кота Покрышкина не караулили. Главное - избегать фривея. Фривей, кроме как ночью, братская могила, там не развернешься. А на магистралях Лос-Анджелеса можно сделать глубокий вираж и огородами (боковыми улицами) выйти на оперативный простор. На светофоре стойбище "ниссанов" и "тойот" - япошки замуровали. И справа поджимает "мерседес". Но мы, пользуясь преимуществом тяжеловесной категории, отодвинем "мерседес", руль налево, руль направо, газ, в сантиметре разминулись с "фордом" (у дядечки инфаркт!), мертвая петля на бульваре Санта-Моника и... свободный полет на Беверли-Хиллз.

Тормозили у библиотеки. На тротуаре нас ждет и.о. профессора Богомолова, неприступный и недоступный для всего мира. До сих пор Дженни удивляется, что она говорит ему "ты". Ее профессор, ее собственность! Сейчас противным голосом спросим:

- Много накопал сегодня, Тони?

Тони приучен. Ее подковырки пропускает мимо ушей.

- У меня выстраивается курс лекций. К весне подготовлю резюме и разошлю по университетам Западного побережья.

Aгa! По американским. Не Сорбонна. Это то, что доктор прописал. Наверно, Тони искоса за ней наблюдает. Какая будет реакция? Сохраним каменную рожу.

- Тема?

- Две войны как предтечи двадцатого века: гражданская в Америке и франко-прусская. Их итоги повлияли не только на исторический ход событий, но и на дальнейшее развитие экономики, философии, нравственности...

А-ап! Фигура высшего пилотажа на Фэрфакс-авеню. Даже у самой дыхание перехватило. Извини, Тони, не было иного выхода. Этот бульдог, водитель "ленд-ровера", видимо, полагает, что едет на танке.

- Дженни, ты чуть-чуть не задела автобус.

- Чуть-чуть не считается. Или я задела, или не задела. Тони, я за рулем с шестнадцати лет. Моя вторая профессия. Сиди. Не дергайся. Я тебя внимательно слушаю.

- О чем я говорил?

- "Генерал Шерман прекрасно изучил военные теории Клаузевица. Прорыв фронта южан и рейд по тылам..." Ты так ясно все излагаешь, что нечего терять время. Пиши резюме.

- Если ясно, то плохо. Для американцев я чужак. Претендую на чье-то место. У тебя в мире бизнеса простота приветствуется. В университетском - наоборот. Им подавай нечто экстравагантное, шибко заумное и сверхзапутанное. Если никто ничего не поймет, тогда меня примут с распростертыми объятиями.

- Профессор, я поднимаю лапки. Каждый дока в своем ремесле. Пойдешь со мной в детский сад за Элей?

Пойдет. Знает, что ей приятно, когда он ее сопровождает.

По Лорел-каньону ползем сомкнутыми рядами. Публика из центра валит домой, в долины. Темная обходная аллея, но и она забита красными тормозными фонарями, не одна Дженни такая хитрая, все норовят ловчить. С вершины перевала последний взгляд на огни Лос-Анджелеса Вниз покатились порезвее.

С появлением Эли теоретический диспут в "понтиаке" закончился. Эля сама любительница выступать. Ей зубы не заговоришь. "Мама, почему...", "Мама, а что..." - "Эля, прочти лучше "У лукоморья дуб зеленый". Как дальше? "Златая цепь на дубе том". Как я и Тони. Эля, Тони Пушкина в детском саду не учил, он тебя слушает с удовольствием. "И днем и ночью кот ученый все ходит по цепи кругом". Между прочим, кота зовут Покрышкин. Тони, кто такой Покрышкин? Советский маршал авиации? С ума сойти! Откуда ты знаешь фамилии всех маршалов на свете?

На Вентура-бульваре завернули к супермаркету. Тони взял тележку, и Дженни повела свой партизанский отряд по торговым рядам. Пока она выбирала основную еду - мясо, рыбу, овощи, фрукты, йогурты, - ее партизаны шустрили вовсю. Супермаркет единственный магазин, где Тони оживал и развивал бурную деятельность: тащил в тележку воду, спиртные напитки, закуски. Причем высматривал, что подешевле. Эля безошибочно находила всевозможную отраву, выставленную на самых видных местах, а именно: пирожные, шоколадные конфеты, леденцы, "Marc", киндер-сюрприз. Тележка набивалась доверху, и тогда Дженни устраивала ревизию. С Элей был разговор короток: "Сахар - это яд. Хочешь стать такой же толстой, как эти тетки? Гадость я выбрасываю. Возьми себе орешки и сушеные фрукты". Маленькая притворщица корчила рожицу, как будто слышала мамины слова впервые. Затем наступала очередь Тони. С брезгливой гримасой Дженни выуживала со дна тележки пакет уцененной ветчины, держала его двумя пальцами, как дохлую крысу, перед лицом профессора (Тони отводил глаза), заменяла на что-нибудь приличное. Дженни повторяла Тонин маршрут, выгружала русскую водку, ставила "Абсолют", выгружала дешевые вина. Напрасно Тони бормотал, что он знаток - Дженни верила не этикеткам, а ценам. Сомнениям не подвергались лишь пятилитровые канистры с питьевой водой.

Двигаясь к кассе, Дженни украдкой заглядывала в тележки молодых женщин. Ассортимент продуктов красноречиво свидетельствовал о семейном положении. Точнее, есть мужчина в доме или нет. И гордо платила кредитной карточкой. (Ранее несколько раз Тони пытался рыпаться, но она его отшила.)

Зато в их подземном гараже командовал профессор. Вручил ей и Эле по легкой сумке, остальное навьючил на себя.

Позже всем семейством они спустились в гараж, чтобы загрузить стиральную машину. Дженни отмеривала дозы порошка. Эля кидала в щель кватеры. В обязанность Тони входило переложить белье в сушилку, когда Дженни будет укладывать Элю спать.

На вечерние телефонные звонки Дженни почти не реагировала, лениво прослушивала голоса, записываемые автоответчиком... Знакомая докторша, клиент из Сиэтла, Лариса... Что у них за страсть беспокоить людей после работы? Впрочем, Ларисе надо бы перезвонить, давно не болтали, обидится подружка, ладно, может, завтра... Сегодня почему-то вспомнила, как еще несколько месяцев назад она, шастая по дому, не расставалась с переносной телефонной трубкой и нажимала на кнопку при первом треньканье...