ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ

Догматику и принципы нового учения можно лишь описать, но не сформулировать, так как основным его принципом была ложь.Сторонники новой доктрины называли себя в разных местах по-разному: наиболее известные названия в Персии — исмаилиты , в Аравии — карматы . Цель же их была одна — во что бы то ни стало разрушить ислам, как катары стремились разрушить христианство . Видимая сторона учения была проста: безобразия этого мира исправит Махди, [739]то есть спаситель человечества и восстановитель справедливости. Эта проповедь почти всегда находит отклик в массах народа, особенно в тяжелые времена.

Так, например, в Аравии, когда мусульмане захватили и Иран и Северную Африку и довольно жестоко обращались с местным населением и даже с собственными арабами. Там появились такие люди, которые назывались дай. [740]Это не то учитель, не то проповедник, который приходил в гости (там все гостеприимные люди, они угощали), поест, попьет, начинает рассказывать Коран . Все развешивают уши, а он следит: кто поумнее, а кто такой — наивный. Наивные ему не нужны, а вот этот — умный, интересующийся, творческий молодой человек, — ему нужен. Он его отводит в сторонку и говорит: «Знаешь, то, что я тебе рассказал, — это ширпотреб. Это для начальной и средней школы, а вот есть нечто , что я тебе могу сказать, если ты дашь клятву молчания, ну и небольшой денежный взнос».

Тому — интересно. Он действительно платит ему немного денег, дает клятву молчания. Тот говорит: «Нет, это все было не так. И Моисей — лгал, и Христос — не воскресал, и Мухаммед , в общем, был жестокий человек, но это еще ничего. Я тебе расскажу следующее, но ты дай побольше денег и клятву молчания».

Тот, нашпигованный, подготовленный, вдруг начинает слышать совершенно новые вещи, что, оказывается, — придет Махди , который спасет мир; что Христос — не спас; Мани — не спас; Мухаммед, конечно, вообще ничего не сделал, подумаешь, — бабий угодник. И так далее. До девяти случаев таких, — степеней. И каждый раз он платит все больше денег, увлекается и начинает искренне в это верить.

А потом он говорит: «Да ты что в самом деле?! Ведь это же — специально нас обманывают, что есть Аллах . Никакого Аллаха — нет. Все вполне реально, материально, только есть наш мир и мир потусторонний. Это есть. В потустороннем мире — все наоборот. Если нас угнетают всякие эмиры, судьи, купцы и халифы, то там — мы будем их угнетать. Хочешь туда попасть? Я тебе могу показать картинку».

Тот говорит: «Конечно, интересно».

Вы понимаете, кругом — пустыня, оазис маленький, пальмы торчат, всё — одно и то же, и вдруг такой разговор!

«Ну, хорошо, — говорит, — вот, пожалуйста, покури эту самую травку», и дает ему обыкновенный гашиш, анашу, которые в Средней Азии можно было бы достать запросто.

«А, была не была!»

Тот курит… накуривается, и ему всякие грёзы приходят. Потом, когда он очухается, ему говорят: «Ну, как, понравилось тебе там?»

«Да, — говорит, — там очень хорошо».

«Ну, так вот, если ты будешь послушным мюридом , если ты будешь слушаться старца и будешь выполнять все его приказания, ты пойдешь туда».

Ну, он выполняет некоторые мелкие приказания. После чего ему дают опять покурить анаши, он получает крупное задание, например — убить визиря. А визири тогда, понимаете, не на машинах ездили. Они ходили на базар пешком, но в сопровождении стражи, чтоб какого-нибудь безобразия не было. И даже султаны ходили по базару. А как же жить-то тогда, если лишиться таких простых радостей, которые для каждого восточного человека самые интересные — пойти на базар, послушать новости, выпить щербет. Вина нельзя было, а вот щербет такой можно. Они же не мыслили без этого жизни!

И тот приходил к нему, кланялся и впускал ему в живот отравленный кинжал. Смертельно! Его хватали: «Зачем ты это сделал?!» Его мучили — он ничего не говорил. Он уже был охмурен, одурен совершенно этими своими учениями, которые он узнал.

Если вы достанете эту книжку, она совсем недавно вышла — Низам-аль-Мульк об исмаилитах, [741]батинитах, [742]карматах, [743]— это всё разные названия одного и того же явления. Он там описывает все эти подробности. Сам он стал жертвой вот такого фидайна . Фидаины — это приносившие себя в жертву, потому что убежать после того, как ты убил визиря или султана, было невозможно. Но они и не пытались. Они спокойно переходили в антимир, где они полагали, им будет хорошо.

Вот, скажите, пожалуйста, — такой комплекс, с чем может быть связан? Только с тем, что жизнь казалась им: или слишком пресной; или слишком тяжелой, или слишком отвратительной? Но если мы подойдем с социальной точки зрения, то кому же жизнь — отвратительна? — Крестьянам? — Нет, они очень любят свою жизнь, они возделывают свои сады. Или бедуины — пасут своих верблюдов, им интересно это, они любят животных, любят своих детей, любят женщин, любят растения. Они не хотят ни в какой антимир попадать.

Может, это какие-то рабы угнетенные? Те еще меньше хотят, потому что рабы, понимаете, они были в Мусульманском мире в весьма привилегированном положении. И, если раб продавался на базаре, хозяин спрашивал, хочет ли раб, чтобы он был ему продан. Раб соглашался или нет. Раб говорил: «Нет, ты мне не нравишься. Не покупай меня, а то беды со мной натерпишься», — и находил человека, который покупал его. И он — работал, служил ему. Потом ссорился с хозяином и говорил ему: «Всё. Я тебе — больше не работаю. Вези меня на базар и продавай! Всё! Я хочу у кого-нибудь другого быть».

То есть, вы понимаете, у них было не совсем то ужасное положение, которое представляется нам по нашим учебникам. Это только в США, в штате Луизиана на хлопковых плантациях с неграми обращались довольно жестоко. А в Азии такого не было. Азия — не такая жестокая, как дикий Запад, под которым надо понимать США.

Бывали случаи, когда антисистема имела большие успехи. Например, в Турции и Алжире. Племя санхаджа поддержало некоего авантюриста — Убейдуллу , который вообще-то был еврей , обращенный в мусульманство. Надо сказать, что эти карматы и близкие к ним исмаилиты принесли халифату значительно больше вреда, чем все остальные иноверцы, вместе взятые. Они разъедали тело халифата, как бактерии разъедают туловище больного зверя. Принципами действия их были: ложь, обмани предательство. Это была типичная антисистема, но ведь пассионарность — это эффект энергии, безразличный к добру и злу. Убейдулла [745]объявил, что он — Махди и исправит грехи мира.

А грехи были от кого? — От арабов . Арабы были в Северной Африке — пришельцы и, действительно, вели себя по-хамски. И эти самые берберы поддержали Убейдуллу и даже захватили Египет. Потомки Убейдуллы остались в Египте халифами, поскольку они считали себя потомками Фатьмы, — по женской линии потомками Мухаммеда. Династия называлась Фатимиды .