ГУМИЛЕВ Николаевич - СТРУНА ИСТОРИИ

Шан была вполне цивилизованной династией и вполне цивилизованной империей. Она распространялась вот таким образом. (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Ред. ) Там была великолепная столица, там были и приемы, богатые одежды, началось шелководство и очень распространился культ почитания предков, которым в сопровождение (после смерти) отправляли до пятисот убитых рабов. Ну, у людей победнее убивали меньше рабов, а для царей — до пятисот человек. Естественно, что вся эта цивилизация существовала за счет совершенно жуткого обжимания тех, кто работал — трудящихся масс. Поэтому она им была очень мало интересна. Я ее пропускаю, потому что она выходит за наши хронологические рамки.

А в XI в. небольшое племя чжоу, западное племя (но опять-таки запад надо понимать внутри Китая, — выше предгорьев Тибета) разгромило огромную армию шаньцев, перебило и захватило в плен их аристократию . А народ сказал: «Какая нам разница, — кто над нами правит и кто нас будет обжимать?» Народ не шевельнулся. И так создалась первая историческая империя Чжоу (1123 — 960 гг. до н. э. — Ред. ). Причем завоеватели захватили территорию уже до Голубой реки — Янцзы (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Ред. ), болота между этими двумя реками, которые сейчас уже стали культурными землями, а тогда еще не были, — то есть весь северный современный Китай. Чжоусцы были народ дикий, воинственный, храбрый и человеколюбивый. Особенно они своих подданных не обижали. И царя своего они не обижали. Они знали, что у них есть царь, но старались всегда держаться от начальства подальше, думая, что ничего хорошего от близости к начальству нет. Поэтому Чжоуская империя распалась на 1851 княжество. Списка этих 1851 княжества нет нигде, и он не нужен, потому что даже тогда китайцы, при всей их дотошности, не считали нужным давать перечисление забытым ими самими названий.

Что мы видим в этом процессе, который опять-таки совпадает с распространением:

арийцев — сюда (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Прим. Ред. ) — на запад;

семитов — на север, то есть еврейского нашествия на Палестину ,

а потом — арамейского нашествия на Сирию , —

вместе с началом образования кочевого быта .

Мы видим здесь естественное распадение большой территории с натуральным хозяйством на ряд мелких владений, из которых каждое было самостоятельной единицей. Никакой пользы, никакого смысла в объединении у них не было. Соседи у них были народы довольно тихие, спокойные. Гуннов они отогнали с чжоусцами (еще первые императоры), — отогнали за пустыню Гоби.

А кругом них жили только жуны . Это очень интересный народ жуны, которого сейчас нет. Это были люди светловолосые, со «стеклянными», то есть светлыми, глазами, с рыжими, очень густыми бородами — типичные европеоиды. И эти густые бороды у китайцев прослеживаются до начала нашей эры, даже после нашей эры, — до III–IV вв. н. э. Потом монголоидность вытеснила эти европеоидные признаки . Жили эти жуны отдельными племенами, в отличие от предков китайцев они не занимались трудоемкими земледельческими работами, а жили на холмах и на склонах гор. Каждый в своем ущелье имел свой замок, — там и жил. Но сами понимаете, что в горных долинах очень мало земли, то есть пищи у жунов не хватало для того, чтобы кормить большое количество детей. И поэтому размножались они крайне медленно, но были весьма воинственны.

Китайцы, подчинив себе жунов и отчасти использовав их при завоевании империи Шан , с ними долгое время уживались. Только позже, уже в VIII в. (я опять забегаю вперед, чтобы не возвращаться) в Китае начался процесс создания нового древнего Китая, эти жуны, будучи изолированными, не могли оказать сопротивления. Они были поодиночке перерезаны растущим китайским древним этносом. Но этот процесс начался в VIII в. Мы его сейчас, вот при этом рассказе, не затрагиваем.

А кто же жил за пределами Китая? Здесь вот, на юге (Л. Н. Гумилев показывает на географической карте. — Ред. ) жили племена, называемые мани . Но это название такое общее. Туда входили самые разные племена лесовиков. Похожи они на современных вьетнамцев, которых у нас на улицах можно было видеть недавно в больших количествах. Вот такие маленькие, очень подобранные, очень работоспособные, очень смелые, очень хитрые, умные, выносливые, очень самостоятельные. Завоевание Южного Китая и превращение его в Китай — весь этот исторический процесс занял около трех тысяч лет и еще сейчас он полностью не завершен. Да, потому что там большое количество южнокитайских инородцев, которые в древности назывались мани.

В Шаньдуни жили охотничьи племена и . Шаньдунь — это горный полуостров, так что наводнения на Хуанхэ были ему не страшны. И эти и изображались как охотники с луком. Уже к началу нашей эры их не стало, китайцы их всех «освоили» и подчинили себе.

А в горах жили горцы, кочевые скотоводы, которые назывались кяны . Это кочевые тибетцы, которых видел Пржевальский, [70] Пржевальский Николай Михайлович (1839–1888) — выдающийся русский путешественник, исследователь Центральной Азии, почетный член Петербургской АН, генерал-майор. Руководил четырьмя экспедициями в Центральную Азию (1870–1885), впервые описал природу многих районов, а также быт многих местных народов. по ошибке приняв их за тангутов (тангуты — это другой народ). И они до сих пор живут своим бытом. У них есть племена — нгологи, банг-нголбги, бома, и , но эти племена мало кому известны, кроме них самих. До последнего времени, до конца XVIII в. они, находясь в составе огромной Китайской империи , никому не подчинялись. Жили своим племенным бытом, грабили проезжающих паломников, монголов или китайских купцов. Попробовали ограбить экспедицию Пржевальского, но когда наши начали стрелять, то они убежали и сказали: «Нет, с этими — лучше не связываться».

Вот. Но это народ (кяны. — Ред. ) крайне неукротимый и дикий. Живут они в Северном и в Северо-Восточном Тибете, иногда распространяясь на запад до Западного Тибета. А место это, я должен вам сказать, для жизни малопригодное.

Дело в том, что весь Северный Тибет покрыт густым лесом, потому что все муссоны, идущие с южного Индийского океана, переваливают через Гималаи и в холодном тибетском воздухе выпадают дождями. А вот через Тянь-Шань и Куньлунь они уже не переходят. А здесь такое количество влаги, что растет огромный лес и большое количество травоядных животных, естественно. Но человеку там жить нельзя, потому что не из чего разжечь огонь. Ни одной сухой веточки. Каждая веточка, упавшая с дерева, немедленно загнивает. Кизяк — основное топливо для центрально-азиатских кочевников — гниет тут же. И поэтому туда уходят охотники, с тем чтобы прожить пять-шесть дней, не разжигая огня. А потом уже возвращаются, греются, отдыхают, но жить там — не могут. Туда китайцы так и не попали, вплоть до нашего времени.