Ренат Беккин - Ислам от монаха Багиры

— Илья Александрович, — взмолился Абдулла, — помогите мне, пожалуйста, подняться.

Схватив Абдуллу за плечи, Баум аккуратно усадил его рядом с собой.

— Спасибо, Илья Александрович! — перед глазами Абдуллы поплыли мутные круги. — Саид, далеко еще до города?

— Минут через двадцать будем, — не отвлекаясь от дороги, ответил Саид.

— Отлично, — Абдулла удобно устроился у окна. Все мысли в голове словно перетряхнуло этим проклятым взрывом.

Итак, Кузин и его семья убиты… И все-таки, зачем бандиты приезжали к Кузину? Их интересовала рукопись. Но ведь рукописи нет. Или они хотели отомстить Кузину за гибель товарищей?.. Кузин исчез после появления сообщения о захвате "Волги". Они могли подумать, что это он сообщил милиции номер машины… Да нет, вряд ли. Ведь они напали на египтян, когда Кузина и след простыл… Может быть, Кузин взял с них деньги, в виде предоплаты, а рукопись передал другим, — вот эти ребята и решили его наказать. Это более похоже на правду. Кузин знал, на что шел и с кем он связывается… Но почему он тогда не исчез сразу, а только спустя пять часов после случая на вокзале? Надеялся, что все обойдется?.. И почему они тогда не тронули Абдуллу? В прессе недвусмысленно указывалось на него, Абдуллу, как на одного из участников трагедии на Московском.

Аллаху 'азым! Абдулла стал шарить по телу в поиске мобильника. Альхамду лилля! Вот он. Набрав домашний номер, Абдулла стал с тревогой вслушиваться в мерно раздававшиеся гудки. Один, два, три…

— Зайнаб! — завопил Абдулла на всю машину. — Как у вас дела?.. Слава Аллаху… Никого не пускайте… Если что — сразу же звоните…

Немного успокоившись, Абдулла откинулся на спинку кресла и закрыл глаза, и потому не увидел, как стоявший на обочине гаишник приказал машине остановиться.

— Уже приехали? — спросил Абдулла, возвращаясь в окружавшую действительность.

— Да, нет, — милиция, — сквозь зубы проговорил Саид. — Не дай Бог, багажник осмотрят, — у нас там автомат и граната.

— Нашли место, — ворчал насмерть перепуганный Баум.

— Абдулла Петрович! — Саид вопросительно посмотрел на Абдуллу. — У Вас деньги есть?

— Деньги? — удивленно спросил Абдулла. — Да, есть, — Абдулла залез в карман заботливо накинутого на него пальто и достал кошелек.

— Сколько надо? — спросил он, извлекая пачку помятых бумажек.

— Двадцать пять рублей будет многовато, а пятнадцать — в самый раз, — взяв деньги, Саид вышел навстречу постовому. К удивлению Абдуллы, милиционер без лишних разговоров забрал взятку и, отдав под козырек, отпустил Саида.

— Аллаху 'азым! — воскликнул Абдулла, когда машина тронулась. — До чего мы докатились!

— O tempora, o mores! [27] О времена, о нравы! (крылатое латинское выражение) — поддакнул обрадованный удачным исходом встречи с гаишником Баум.

— Кстати, Саид, — прервал восклицания профессора Абдулла, — что будем делать с машиной? По-моему, нам лучше от нее избавиться и, как можно, скорее. Мне, честно говоря, крайне нежелательно попасть в тюрьму!

— Мне, кстати, тоже, — присоединился Баум.

— Жаль, машина-то хорошая, — с болью произнес Саид.

— Саид, перестаньте! — возмутился Абдулла. — Вы хотите, чтобы Вас посадили? Не жадничайте! Давайте выйдем сейчас у метро и оставим здесь машину. Но перед этим хорошо посмотрим, не осталось ли в ней что-нибудь от прежних хозяев.

Саид в последний раз нажал на тормоз ставшей ему почти родной "Тойоты" и ласково погладил приятный на ощупь руль.

В салоне ничего интересного не оказалось.

— Посмотрим багажник, — распорядился Абдулла, заботливо поддерживаемый под руку профессором.

Саид аккуратно извлек автомат и гранаты.

— Прячьте, прячьте их скорее! — зашикал Баум.

— Абдулла Петрович, можно я хоть их заберу? — спросил Саид.

— Аллах с Вами, берите, — вздохнул Абдулла. — Там Ваши пальцы и мои тоже. Да не так! В пакет, в сумку какую-нибудь положите!

Саид убрал оружие в полиэтиленовый пакет, оказавшийся в кармане хозяйственного Баума и уже собирался в последний раз прикоснуться к любимой машине, как вдруг внимание Абдуллы привлек небольшой листок бумаги, притаившийся на самом дне багажника.

— Саид, дайте-ка вон ту бумажку, пожалуйста, — спросил Абдулла, крепко вцепившись в руку поддерживавшего его профессора.

Абдулла хотел направить свои утомленные стопы домой, но Баум решительно встал у него на пути, трогательно обхватив шатающегося от усталости шариатского судью обеими руками.

— В таком состоянии? — Ни в коем случае! Вот наступит утро, и поезжайте, ради Аллаха, куда Вам заблагорассудится, а сейчас идем ко мне, — благо, тут рядом. Я все равно после всего этого не засну.

— Да я бы рад, Илья Александрович, — с признательностью отозвался Абдулла, — но я не могу оставить своих на ночь. Сами видите, что творится.

— Хорошо, — охотно согласился Баум, — но зайдите ко мне хотя бы на десять минут. Выпейте чаю, приведите себя в порядок. Вы же дома всех перепугаете!

Оказалось, что Баум жил всего в двух кварталах от Абдуллы в старинной трехкомнатной квартире на Садовой.

Совершив намаз, Абдулла, в соответствии с недавно приобретенной привычкой, сразу же засел за компьютер в ожидании обещанного профессором чая. Ему не терпелось узнать, что скрывалось за семью цифрами телефонного номера, неуклюже нацарапанного на найденной им в багажнике "Тойоты" бумажке. Рядом с телефоном не было кода города, но Абдулла почему-то решил, что это непременно должен быть питерский номер. Согласно базе данных, по адресу, соответствовавшему телефонному номеру, проживала семья Ивановых: сорокалетние муж и жена, и двое детей — мальчик двенадцати лет и девочка десяти.

— Конечно же, это липа, — подумал Абдулла, — но позвонить все равно надо. Вот только что сказать? Спрашивать Ивановых бесполезно. Даже если там действительно есть Ивановы, что я им скажу? Нет, надо позвонить по этому телефону, как будто я точно знаю, кто на самом деле скрывается за указанным номером. Наверняка, они уже в курсе насчет Мюллюпельто. Может, сказать им, что это наша работа — каких-нибудь бойцов невидимого фронта, — и пригрозить, чтобы они больше не лезли в наши дела?.. Что ж, неплохо. А если не согласятся? Раз они пошли на откровенные убийства, им уже нечего терять. Да и нам это ни к чему, — под местоимением "мы" Абдулла подразумевал их троих: его, Саида и Баума. Мы должны поймать бандитов, а так мы их только спугнем.