Карл Витакер - ТАНЦЫ С СЕМЬЕЙ

Мои усилия направлены здесь на то, чтобы поколебать эту позицию. Я хочу, чтобы семья увидела партнерство Мамы и Папы, а не их обычный танец "злодей-жертва".

К:Вы когда-нибудь отдавали себе отчет в том, какие ухищрения вы применяли, чтобы заставить его так поступать?

М:Я не знаю. Я не думаю, что это были… он просто не хотел со мной ехать. Я не знаю почему.

К:О, я думаю на вашей совести 50% ответственности за это. Я не хочу, чтобы вы приписывали всю ответственность ему.

Мне хочется, чтобы Мама имела возможность осознать свое участие в семейном конфликте. До тех пор, пока она этого не сделала, она бессильна измениться.

О равной ответственности между супругами в конфликтах много говорят, но это, как правило, имеет слабое отношение к действительности. При достаточно серьезном испытании на прочность равенство распадается. А говорить одно и делать совсем другое – значит посеять семена самообмана.

Мне кажется, что проблемы здесь начинаются тогда, когда мы как бы сводим жизненные события в таблицы, производим подсчеты, чтобы определить, кто на самом деле злодей, а кто жертва. Причем список неприемлемого поведения, как правило, необъективный, и все потому, что его “составляют” на основе односторонних поведенческих проявлений, не анализируя в полном объеме последовательность взаимодействия двух субъектов. Мы отмечаем определенное поведение, не обращая внимание на те важные реакции партнера, которые по сути дела являются "нереагированием" и одновременно завершают цикл взаимодействия. И тогда вы наблюдаете "факт" якобы полной последовательности взаимодействия, хотя ее важнейшие звенья могут быть опущены. Любое действие является совместным, даже если эта совместность и скрыта.

Ван:Мне кажется, еще одна причина моей злости – то, что вы не оказываете мне необходимой поддержки при решении некоторых моих проблем. Я чувствую, что не могу положиться на вас как на родителей.

К:Подожди хоть самую малость, не тараторь! Ты говоришь, что хочешь быть взрослой и не заботиться о них и одновременно оставаться ребенком, чтобы они могли заботиться о тебе. Соедини обе части своего разума! Что же ты в действительности хочешь: быть семилетней или восемнадцатилетней?

Здесь я пытаюсь подвергнуть сомнению то, что мне представляется сверхпривязанностью к миру желаний маленького ребенка. Я хочу, чтобы Ванесса приложила необходимые усилия к преодолению своего убеждения в том, что родители продолжают всецело быть ответственными за ее жизнь. Вообще это нормально – желать поддержки и заботы от собственных родителей, но интенсивность ее чувств настораживает. Она как бы остается маленькой.

Ван:Да, я хочу быть взрослой, но я не хочу о них заботиться. Кроме того, я жду некоторой поддержки с их стороны. Я чувствую… Как бы мне это выразить…?

К:Тебе нет нужды это выражать, ты уже выразилась достаточно ясно.

Ван:То что я хочу быть взрослой и ребенком одновременно?

К:Конечно! Ты хочешь, чтобы они о тебе заботились, но не желаешь платить долги. Если ты собираешься быть их ребенком и требуешь заботы о себе, то должна позволить и им быть твоими детьми и заботиться о них.

Ван:Но я не хочу делать ни того, ни другого. Я хочу избавиться от всего этого.

К:Хорошо, в таком случае остается пожелать тебе счастья.

После того как она взвесила предложение или – или, я попытался вернуться к тому, что сопряженные желания – быть независимым от кого-то и одновременно кому-то принадлежать – являются пожизненными спутниками.

Вот как это должно быть! Все происходящее не слишком замысловато, хотя и несет в себе подчас ощущение парадоксальности. Мы проносим через всю жизнь потребность быть опекаемыми и обожаемыми. Я не знаю никого, кто по-настоящему перерос бы эти желания. Параллельно данной потребности развивается нужда в независимости, в том, чтобы быть самодостаточным и автономным. То есть чувствовать, что мы ответственны за свою собственную жизнь и нас никто чрезмерно не контролирует и не опекает. Никто из нас не может вполне преодолеть или, наоборот, полностью принять такое положение вещей.

Итак, две силы остаются на своих местах и борются друг с другом на протяжении всего жизненного пути человека. Мы можем найти много арен, где разыгрывается эта борьба. И решением здесь может стать отнюдь не поиск единственного победителя, а какая-то смесь из этих двух тенденций. Безусловно присущая вам способность к автономности, самодостаточности напрямую связана с вашей способностью быть частью чего-то целого и по-настоящему принадлежать другим. Принадлежность и отделение взаимосвязаны и не представляют собой антагонистических понятий, между ними существует определенная симметрия. Чем больше вы обладаете одним, тем больший доступ у вас имеется к другому. Данные тенденции не противопоставлены друг другу, а скорее друг друга усиливают, их взаимозависимость указывает на интеграцию, как на конечную цель их функционирования.

Как и в случае с другими сторонами нашей эмоциональной жизни, мы оказываемся под влиянием, или вернее под гипнозом тех способов, которыми пользуются наши родители, встречаясь с этими универсальными вопросами человеческого существования. Само обсуждение данных вопросов может служить их демистификации. Прилагать усилия к решению проблемы принадлежности-отделения на публике, открыто – значит предоставить всей семье возможность увидеть ее в ином свете. Они могут начать принимать решения, основанные на том, чего на самом деле они хотят от жизни, а не только на едва уловимой мелодии, звучащей в их головах.

Ван:Среди людей я чувствую себя застенчивой. Я ощущаю себя маленькой девочкой.

К:Не только среди людей, но и наедине с собой?

Ван:О, конечно, да! В этом ведь все дело!

К:Я могу предположить, что здесь кроется причина части твоей амбивалентности… в том, что ты чувствуешь себя маленькой девочкой.

Я пытаюсь помочь Ванессе непосредственно встать перед своим ощущением себя как маленькой девочки, которое не очень-то совместимо с ее желанием быть независимой.

Ван:Да, именно так и происходит, и на работе и с любовниками. Маленькая девочка, сидящая во мне, часто вмешивается в мою взрослую жизнь.

К:Иногда такое ощущение даже бывает полезно. В мире животных подобное явление тоже встречается. Если самка птицы находится в сексуально возбужденном состоянии, она ведет себя как птенец. Таким образом она привлекает к себе самцов. Многие женщины обучились этому трюку… сыграть беспомощную. Посмотри на твою мать. Я подозреваю, что она тоже строила из себя беспомощную, потому-то он ее и взял в жены. Он думал, что сможет выйти сухим из воды, помыкая ею.