Аравинд Адига - Белый Тигр

Спускаюсь, значит, на два пролета, ниже подземной парковки, и вхожу в помещение для слуг.

Стоило мне появиться, грянул хохот, собравшиеся слуги смеялись до упаду, буквально заходились хохотом.

Меченый ржал громче всех. Потешались над моим вопросом про женщин, Меченый разболтал. Мало того. Каждый считал своим долгом подойти ко мне, хорошенько дернуть за волосы, от души хлопнуть по спине, обозвать «деревенским дурачком».

Между слугами не бывает мира и согласия. В слуге живет потребность оскорбить другого слугу. Это у нас в крови, как у немецких овчарок. Только собаки нападают на чужаков, а мы — на своих.

Про себя я решил: никогда больше не стану откровенничать ни с кем в Дели. А уж особенно с другим слугой.

Меня осыпали насмешками весь вечер. Пора ложиться спать (спальня общая), а шпилькам конца-края не видно. Что-то в самом моем облике их задевало. Нос, зубы, выражение лица — не знаю что. Даже мой френч оказался не ко двору. Понимаете, в больших городах шоферы так не одеваются. В своей тужурке ты — ну вылитая обезьяна, сказали мне. Пришлось напялить рубашку и штаны, как у всех. Все равно не отстали, ночь напролет глумились.

Наутро я спросил у уборщика, наводившего порядок в общей спальне:

— А здесь отдельных комнат нет?

— Есть пустое помещение в том конце подвала, но там никто не хочет жить, — отвечает. — Кому нужна камера-одиночка?

Камера и есть. Жуткая. Пол бетонный, на неровной штукатурке следы рук строителей, крошечная хлипкая кровать (даже я на ней с трудом помещался) прикрыта грязно-бурым накомарником...

Ничего, сойдет.

На следующую ночь я отправился спать в одиночку. Подмел пол, четырьмя гвоздями закрепил на стене накомарник и лег. Посреди ночи меня разбудил шорох. Тут-то я понял, почему одиночка пустовала. Вся стена была усыпана тараканами, которые лакомились штукатуркой, — что-то в ее составе, минералы какие-нибудь или известь, пришлось им очень по вкусу. Жующие челюсти издавали постоянное шуршание, а усы дрожали от удовольствия. На накомарнике тоже было полно тараканов, их черные силуэты резко выделялись на белесой сетке. Я раздавил одного, но другие не заметили потери и продолжили восхождение —слепо перли вперед навстречу гибели.

«Наверное, в городе все такие, — с улыбкой подумал я. — Тупые и упрямые».

— Как спалось с тараканами? — спросили меня поутру в очереди в общий туалет.

В общую спальню не вернусь ни за что, решил я. Насекомые насекомыми, зато людей нет, никто надо мной не потешается, сплю как человек. Одно нехорошо: звонков в одиночке не слышно. Хотя с какой стороны посмотреть. Вовремя встать — всего лишь вопрос самодисциплины.

По утрам, отстояв положенное в очередях в общую уборную и в общий душ, я поднимался по лестнице на один пролет, выходил на подземную парковку и направлялся к своей «Хонде Сити». Машину следовало протереть снаружи и изнутри, вставить палочку благовоний в отверстие на фигурке богини Лакшми, приносящей удачу в делах (фигурка была закреплена на приборном щитке и приносила двоякую пользу: запах отпугивал комаров и навевал благочестивые мысли), почистить чудесные мягкие кожаные сиденья, смахнуть пыль с панели, вытрясти кожаные коврики, обтереть три картинки на магнитах, изображавшие богиню-мать Кали [26] Кали — одно из имен почитаемой в индуизме Великой Богини (Махадеви), олицетворения созидательных и разрушительных сил природы, жены бога Шивы и его женской ипостаси. Почитается как в образе благожелательной к людям богини, так и в грозном, устрашающем обличье. Культ Кали особенно распространен в Восточной Индии. (наследие Рама Парсада), и болтавшегося на зеркале заднего вида страшилу с надутыми щеками и высунутым красным языком — его привез из Америки сам мистер Ашок и лично повесил в машине, чтобы приносил счастье. Аисту страшила пришелся очень по душе. Надлежало еще проверить картонную шкатулку с бумажными салфетками у заднего сиденья — впрочем, раззолоченную и покрытую изысканным узором, будто реликвия августейшей семьи, — и убедиться, что салфетки в наличии. У Пинки-мадам они среди расходных материалов первой необходимости — говорит, воздух в Дели очень уж грязный. Смятые использованные бумажки она бросала на пол, и мне следовало их собрать и выкинуть в бак для мусора.

Звонок разносится далеко по стоянке. Голос из динамика объявляет:

— Водитель Балрам. Подогнать машину к парадному входу.

И я сажусь в «Хонду Сити», и еду вверх по пандусу, и выезжаю на солнечный свет. Сегодня я солнца еще не видел.

Братья в шикарных костюмах стоят у входа в здание и мирно беседуют.

Садясь в авто, Мангуст бросает мне:

— Штаб-квартира Партии конгресса [27] Индийский национальный конгресс (Партия конгресса) — самая большая партия в Индии; старейшая политическая организация в Индии, основана в 1885 году. , Балрам. Мы там недавно были. Надеюсь, ты запомнил дорогу.

Преданно смотрю на мистера Ашока и говорю про себя: «Сегодня я вас не подведу, сэр».

В Дели час пик. Легковушки, мотоциклы, мотороллеры, моторикши, черные такси плотно заполняют дороги. Воздух до того грязный, что мотоциклисты закрывают лица платками, словно грабители банков в кино, — у каждого светофора твою машину окружают люди в черных очках и с масками на лицах, будто чуть не весь город подался сегодня в налетчики.

Дышать через ткань — это не каприз, у жителей столицы есть на то самые серьезные основания. Говорят, здешний воздух отнимает у людей десять лет жизни. Тем, кто раскатывает на хорошем авто, как мы, легче, к их услугам вентиляторы, кондиционеры, фильтры. Сверкая тонированными стеклами, дорогие машины темными яйцами скользят по улицам Дели. То и дело какое-нибудь яйцо вскрывается изнутри, в приоткрытом окне показывается женская рука в золотых браслетах, бросает на дорогу пустую бутылку из-под минералки — и опять ни щелочки на гладкой скорлупе.

Свое темное яйцо я направляю в самое сердце города — по левую сторону виднеются купола Президентского дворца, где вершатся все самые важные дела в стране. Если в воздухе висит дымка, дворца совсем не разглядишь, но сегодня видимость хорошая.

До штаб-квартиры Партии конгресса я домчал за десять минут. Мимо не проедешь, перед зданием высятся два-три гигантских щита с портретом Сони Ганди [28] Итальянка Соня Ганди (р. 9 декабря 1946) — вдова бывшего премьер-министра Индии Раджива Ганди, после его смерти ставшая лидером Индийского национального конгресса. .

Останавливаю машину, выскакиваю, распахиваю хозяевам дверь.

Мистер Ашок говорит мне:

— Через полчаса вернемся.

Я смущен. В Дханбаде им и в голову не приходило ставить меня в известность, в котором часу их ждать. Разумеется, ни о какой точности речи нет, братья могут заявиться и через два часа, и через три. Но каково — до меня снизошли, назначили время. Видимо, в Дели так полагается.