Юлия Зеленина - КС. Дневник одиночества

– С этим животом ты похож на лягушку, а не на жителя африканского континента! – с трудом выговорила я, громко смеясь.

Макс бросился ко мне и, схватив подушку, начал колошматить, притворно ругаясь:

– Не нравлюсь тебе, да?! Я тебе покажу лягушку.

Побесившись на диване, мы обнялись. Макс больше не смеялся.

– Легендарный диван, – произнес он задумчиво. – Тебе понравилось с Петей?

В голосе Максима промелькнули нотки недовольства. Я хотела отшутиться, но не была уверена, что вынесу вторую трепку подушкой. Сделав продолжительную паузу, чтобы немного позлить моего ревнивого любовника, я задумчиво произнесла, листая книгу воспоминаний:

– Как-то это было… бездушно… и… механически, что ли. Я думала, он опытный, а у него тоже был первый раз. После того как все закончилось, он очень быстро оделся и ушел. Даже убежал. Как будто преступление совершил. Мы потом в школе не разговаривали и не смотрели друг на друга. Стыдно было…

– Хотел бы я быть твоим первым мужчиной. Где же я находился в тот момент?

– Наверное, с женой. Или в постели с другой смазливой и молоденькой официанткой, – съязвила я.

Меня раздражала напускная мечтательная романтика Макса о несостоявшемся и его размышления на тему: «Вот если бы мы встретились раньше, то…».

– Тебе пора, – строго сказала я, укутавшись плотно в одеяло.

– Да, пора. Где моя одежда?

– В моей комнате.

– Пойду оденусь.

– Пойди.

Я грустно смотрела вслед Максу. «Сколько еще продляться наши отношения?» – спрашивала я себя. Мне с ним было комфортно. До момента, пока он не начинал размышлять о совместном будущем. Мы часто ругались по этому поводу. Меня устраивали отношения без обязательств. Мне казалось, что для женатого мужчины девушка, живущая одним днем, – просто подарок!

Я вспомнила наше знакомство, времена, когда сильный и уверенный в себе дядя Макс очаровывал юную и беззаботную Аленушку… Золотая пора – студенчество – самая благодатная почва для становления КС. Мне нужны были деньги, чтобы покупать всякую дребедень. Я отправилась работать официанткой в дорогой ресторан. Там давали приличные чаевые. Еще в ресторане можно было подцепить состоятельного мужика. Иногда женатого. Я однажды обслуживала супружескую пару, а потом тот мужчина пришел к нам обедать. И вообще стал частенько наведываться. Когда он появлялся в ресторане, коллеги-фартучницы (как в шутку я называла официанток) завистливо меня оповещали: «Твой пришел». Долго он меня окучивал. Макс… После окончания университета запихал в одну из своих фирм. Я стала помощницей главного бухгалтера. С приличной зарплатой и минимумом обязанностей. Моей благодарности не было предела, но наши отношения изнашивались…

– Ну что, завтра встретимся? – Его бодрый голос внес рябь в мои мысли.

Максим стоял одетый в проеме двери и готовый умчаться прочь на своем дорогом авто в чудесное место, где ждет его семья.

– Нет, завтра мама с ночной смены.

– Можно ко мне.

– Я к тебе не поеду, – строго сказала я и холодно посмотрела на Макса.

– Почему?

– Странный вопрос! Мы сотни раз это обсуждали!

Макс обещал что-нибудь придумать – найти место для нашего совокупления и, чмокнув меня на прощание, скрылся в коридоре. Входная дверь захлопнулась за моим любовником, спешащим к своей жене… Я искренне не понимала этого. Даже если не любить, а просто заниматься сексом… Ну, не просто… А… как это сказать… Ну, допустим, просто страсть испытывать. Так бывает – разовые вспышки… Мы их либо контролируем, либо нет… После этих сексуальных происшествий нам либо стыдно, либо нет… Опять отвлеклась. Когда мужчина и женщина занимаются любовью, у них происходит обмен жидкостями, энергией. Это же не просто механическое совокупление… Хотя нет, бывает и механическое, но… Я не понимаю, как из лона одной женщины нырять в лоно другой. Такие параллели не понимаю.

Наш роман длился несколько лет. Интимные встречи проходили на территории отелей, санаториев, саун… Иногда мы приезжали в квартиры его друзей. Время от времени он приглашал меня в свой красивый загородный дом, естественно, в отсутствие семьи! Лечь в постель, которую периодически греет его супруга, я не могла, – это было против моих правил. О его семье мы не разговаривали никогда. Мне было не интересно слушать исповедь полигамного мужчины, потерявшего влечение к стареющей супруге. Почему я держалась за эти хлипкие отношения? Ведь времена студенчества канули в Лету, и, пожалуй, кроме секса и «мечт» Макса о прекрасном совместном будущем, нас уже ничего не связывало… «Наверное, привычка», – так оправдывала я затянувшийся роман с женатым человеком. Но если говорить честно, я нуждалась в частичке тепла, которую дарил добрый дядя Макс моей истерзанной семейными сложностями душе. Он был панацеей от болезненного одиночества, которое сжирало мое существо и заставляло страдать.

В очередной раз думки о дяде Максиме мои покрылись плесенью, и я засунула их подальше в хранилище хлама мыслей.

В размышлениях о наших с Максом отношениях я погрузилась в сон. Погрузилась в бездну небытия – так было названо мной это состояние. Я перестала видеть сны после смерти моей бабушки. Когда она умерла, мне было тринадцать. Я настолько привыкла, что она есть в моей жизни, что не могла смириться с ее отсутствием. С раннего детства родители меня сдавали ей на воспитание. Я любила слушать ее сказки. До сих пор не знаю, придумывала ли она их на ходу или эти сокровища хранились в сундуках памяти. По-настоящему ценить людей мы начинаем, когда они уходят… Уходят навсегда. Случается переоценка действительности, и мы отчаянно цепляемся за прошлое, в котором не успели сказать и сделать что-то особенное, приятное тем, кто покинул нас и исчез в смертельном туннеле.

Трогательная старушка с добрым сердцем и смешным говорком. Она никогда не ругала меня. Часто грозила кривым сморщенным пальцем, делая вид, что строга, а глаза-то смеялись… Когда она умерла, я восприняла ее уход как предательство и много лет старалась не думать о том, что она существовала. Отсутствие сновидений как проклятие. Наказание за то, что я попыталась вычеркнуть ее из своей жизни, не оценив все то добро, что она привнесла в мою жизнь. Мой ангел-хранитель, бабушка, словно спасительный островок посреди океана родительской ненависти.

Меня разбудил папа, включив свет в зале. Он округлил глаза, явно не ожидая увидеть дочь, дрыхнущей на разобранном диване.

– Ты чего тут? – удивленно спросил он.

– Сплю, – ответила я, зевая.

– Вижу, что спишь. А чего в зале? Не в своей комнате?

– Захотелось разнообразия! – отшутилась я.

Отец посмотрел на пирамиду из одежды возле дивана, увенчанную моим нижним бельем. Проследив за взглядом папы, я покраснела.