Вадим Тарасенко - Отщепенцы [СИ]

— Ну и что ты надумал.

— Ты знаешь, Настя. Вот ты сейчас сообщила мне "пренеприятное известие", а я счастлив как юнец, летящий на свое первое свидание. Вот и верь после этого ученым, говорящим, что любовь это набор химических реакций и здесь примерно все можно подсчитать и предвидеть, что на выходе будет из этой химической колбы, — Владимир указательным пальцем коснулся своей головы. — Но по большому счету они все-таки правы.

— В чем?

— Во-первых — хоть и говорят про великое таинство любви, но основные ее сюжеты также хорошо изучены, как различные дебюты в шахматах. В шахматах они называются "ферзевый гамбит", "испанское начало", "индийская защита", ну а в любви — "Ромео и Джульета", «Отелло», "Кармен"…

— Ну а во-вторых? — неожиданно перебила девушка Владимира хриплым голосом.

— Во-вторых… во-вторых, Настя, сбавь скорость. Это, конечно, романтично погибнуть на скорости ста сорока километров в час, после первого поцелуя с любимой девушкой, но вот оказаться размазанным по асфальту и по салону, отнюдь.

И вновь ремни безопасности крепко обняли мужское и женское тело и также вновь безропотно отпустили их.

— А как называется любовный дебют, когда парень делает девушки ребенка, а затем бросает ее? — в глазах девушки блеснули слезы.

"Ну вот, приехали. Теперь уж до конца испей горькую чашу второго ."

— Он был, впрочем почему был, есть сыном нашего декана, — между тем продолжала девушка, учился, вернее учиться со мной в параллельных группах. На первом курсе мы с ним познакомились. Начали встречаться. Мне тогда все девчонки завидовали. Как же — парень видный — метр восемьдесят восемь, густые черные волосы, пронзительный взгляд темных глаз. Спортсмен, занимается восточными единоборствами, даже пояс какой-то имеет. Папаша машину ему купил, двухкомнатную квартиру.

"Терпи, Владимир, терпи. Господь терпел и нам велел".

Девушка посмотрела на каменное лицо Кедрова, на мгновение задумалась и сказала:

— Извини, не удержалась.

— За что извинять, это же было до меня.

— Извини за подробное расписывание счастья не с тобой. — Настя вновь завела машину и рванула вперед.

— Ничего. Я и не такое переносил. Можно вопрос?

— Смотря какой.

— Как или почему у вас все закончилось?

— На втором курсе я поругалась с родителями. По молодости. И ушла к нему на квартиру.

— Дальше мне понятно.

— Что тебе понятно?

— Во-первых понятно, что ты очень эмоциональная девушка. Сто пятьдесят километров в час давать не стоит. Ну а во-вторых мне понятно, что произошло после того, как ты ушла к своему принцу.

— Ну и что же произошло?

— Началась романтика — вместе с любимым встреча рассветов, провожание закатов, пенная ванна на двоих, ужины при свечах. А потом…

— А потом часы двенадцать бьют и бальное платье превращается в лохмотья, прекрасная карета — в тыкву, лошади в мышей… — девушка зло надавила на газ.

"Конечно сто восемьдесят километров в час для «Опеля» это не скорость. Но не для украинских дорог".

— Настя, сумасшедшая. А ну немедленно сбрось газ.

Машина послушно поплелась со скоростью сто десять километров в час.

— А теперь, милая, давай договоримся. Мы сейчас спокойно остановимся. Ты расскажешь, если захочешь до конца свою лав стори [18] Лав стори (Love history) — любовная история. я тебя обниму, поцелую в твои, чуть мокренькие глазоньки и в твои прелестные губки и мы поедем дальше. Договорились?

— Не совсем.

— Что еще?

— Я требую аванса за свой рассказ.

— С огромным удовольствием, только останови машину…

И снова «Опель» терпеливо ждал. Долго ждал. Видно выплата аванса производилась мелкими купюрами.

— …ой больно, ты чего кусаешься? — Володя отпрянул от девушки.

— Я не кусаюсь, я просто выключила банкомат. Я девушка честная — мне лишнего не надо.

— Учтем на будущее.

— Ну а теперь обещанная история, — девушка вздохнула, отвернулась от Кедрова и стала смотреть на дорогу впереди себя.

— Ты ее действительно хочешь рассказать? — Володя посмотрел на Настю.

— Да, я хочу, хочу выговориться и забыть о ней.

— Тогда продолжай.

— Так вот, бальное платье превращается в лохмотья, прекрасная карета — в тыкву, лошади в мышей, а принц…, а принц превращается в крысу. Девушка сделала небольшую паузу и продолжила:

— Когда он узнал, что я забеременела, он великодушно предложил мне деньги на аборт, ну а жениться…"Настя, я хочу очень много в жизни успеть сделать, а эта свадьба, этот ребенок сейчас подрежет мне крылья" — примерно так пропел он мне свою последнюю лебединую песнь. И лебедь улетел. Вернее улетела из его квартиры я.

— А ребенок?

— Это единственное, за что мне сейчас стыдно. Я взяла его деньги и сделала аборт. Но между нами все закончилось. Вот пожалуй и все, — девушка посмотрела на Владимира и немного печально улыбнулась.

Владимир взял в свои ладони лицо девушки и… снова «Опель» ждал свои положенные полчаса.

— …А кто этот парень, который мог стать твоим. Помнишь ты сказала мне про него тогда, в офисе, когда я предлагал тебе помочь мне в этом деле.

— Глупый ты. Никакого парня на этот раз не было. Простое женское кокетство.

— Честно говоря, вторая история мне больше понравилась, несмотря на то, что она такая короткая, — оба рассмеялись. — А теперь заводи машину и поехали.

"Интересно все-таки устроен человек, — мысли в голове у Кедрова текли спокойно и неторопливо. Только что мужчина узнал, что он у девушки не первый. Казалось бы, сейчас он будет страдать, представляя как она была с другим. Ан нет. Он сидит, закрыв газа и самое парадоксальное — ему сейчас хорошо и даже более того — он СЧАСТЛИВ. Не понятно почему, но он счастлив, паршивец. Вот поди и пойми, что ж такое счастье. Рождается человек, живет. И пища, как говорится, есть и кров. Но с некоторых пор он начинает ощущать — чего-то ему в жизни не хватает. И это что-то он называет СЧАСТЬЕМ. Счастья ему не хватает! Вот в чем штука. А что такое счастье? — обращается он к себе самому, друзьям, приятелям, книгам. И слышит в ответ хор разнобойных «вразумительных» ответов, начиная от плебейских криков: "жратва, вино, женщины" и заканчивая невнятицей интеллигентного бормотания: "Творчество, высокие духовные идеалы, гармония в душе". И тогда возопляет человечишка к самому Всевышнему: "Господи, да что же такое счастье? Дай мне его". И «слышит», душой «слышит» в ответ…

— Настя еще так обгонишь, уши оборву. На суммарной встречной скорости за двести, я не хочу слиться в страстных объятиях с какой-нибудь небритой мордой во встречном автомобиле. "Так о чем это я. А, ага. Значит «слышит» душой в ответ примерно следующее:

"Дать тебе счастье? А кто ты собственно говоря такой? Счастье это тебе не мелочь какая-нибудь. Заполучить его это намного покруче, чем сорвать джек пот в лотереи. Был тут у меня один, Фаустом звали. Так тот за возможность воскликнуть: "Мгновение, ты прекрасно, остановись", душу отдал". "Так подскажи как достать это счастье, как добыть его пусть даже "в поте лица своего", — гнет свое непутевое творение Бога. "А я тебе не справочное бюро. Вот тебе дорога, жизнью называется. Беги по ней. Будешь трудолюбив, удачлив — может и добудешь. "А если не добуду? — резонно опасается человечек. "Вполне можешь и не познать счастье то, хоть будешь и умен, и красив, и трудолюбив, и удачлив к тому же. А счастье то ан и не будет. "И что тогда?" — трепещет венец природы. "А ничего. Я тебе не страховая компания, я Всевышний, страховки в случае неудачи, разбитых надежд и всего такого прочего не выплачиваю. Умрешь не счастливым. Вот так-то. Но бежать по дорогое жизни тебе, человечек, придется и никуда тебе от этого не деться. Я сказал". И бежит человечишка, бежит толпа, бежит человечество. А на дороге той ответвления разные понатыканы. Хошь сворачивай, хошь пробегай мимо. Вот, например, указатель: "Развлечения, девушки, вино". Веселое ответвление. Многие сворачивают. И многие не жалеют. Присаживаются вдоль дороги, пикники на уютных полянках устраивают. Одна полянка к примеру Лас-Вегас называется, другая — Монматр. Есть поскромнее. Но приходит время и все это осточертевает. И начинают посещать мысли о смысле жизни, депрессия мучить начинает. Что ж собирай вещички, беги дальше. Если сил хватает. А если нет? Ну что ж кладбище по все этой самой дороге жизни тянется. А вот еще одно ответвление: «Власть». О, это заманчивое ответвление. Многие, очень многие хотят сюда свернуть. Но не всем удается. Круто вверх идет отсюда дорога и где-то там, вверху, почти что в облаках, находиться ее ослепительно-белая вершина. Вот народишко и карабкается по этой вершине. Преодолевает ямы наполненные грязью и другим дерьмом, вылазит из них и, не отряхнувшись как следует, прет дальше. Но если уж очень круто дорога вверх забирает, то становится на четвереньки и по собачьи дальше лезет. Многие не выдерживают такого напряжения скатываются обратно вниз, срываются в пропасти или просто умирают, так и не насладившись видом мира оттуда, с вершины. Но остальные лезут вверх. Сметая на пути камни, заросли разные, людей. В общем многое чего успевает натворить пока залезут. Но вот некоторые счастливцы добрались до конца, залезли на вершины. А вид оттуда… зрелище богов. Горизонты раздвигаются черте куда, внизу твои коллеги — людишки, словно букашки какие-то ползают. А сам ты себе кажешься, ну не Богом, но все-таки намного ближе к НЕМУ чем ТЕ, КОТОРЫЕ ВНИЗУ. Но проходит время, так тихо проходит — тик-так, тик-так. И пейзаж тебе начинает надоедать. Да и вершина уж не такая чистая оказалась — банки разные и другой мусор от предшественников под ногами валяется. Да и дует тут прилично, того и гляди — снесет. А спустится назад вниз, в эту уютную спокойную, теплую долину — сил уже нет. Что ж, видать судьба у тебя такая — умереть на виду у всего света, но в полном одиночестве…