Джеймс Бейкер - Инжектором втиснутые сны

Если последняя серия жизни Черил была цветным широкоэкранным «техниколоровским» фильмом, то произошедшее дальше было обнаружено на зернистой обращаемой [441] «Обращаемая» (иногда также «обратимая») — фото- и кинопленка, предназначенная для получения позитивного изображения. шестнадцатимиллиметровке, отбракованной из сотен часов документальных материалов Д. А. Пеннебейкера [442] D. А. Pennebaker — известный кинодокументалист, снявший ряд фильмов-репортажей о рок- и поп-группах и исполнителях («Monterey Pop», «Don't Look Back», «One P. M.», «Rockaby» и др.). — едва прослеживающиеся здесь следы жизни Черил вручную засыпаны крупным песком реализма киноправды, cinema vérité. [443] Cinema vérité — недокументальный фильм, снятый в манере документального кино: развернутые интервью и съемка поведения людей в реальных или искусственно созданных ситуациях.

Следующий эпизод начинается с Денниса — он на больничной койке, весь в бинтах, накачан успокоительным после аварии; цвет лица под дрожащим светом флуоресцентных ламп — слегка зеленоватый.

Далее крупным планом — фальшивое водительское удостоверение Черил, которое коронер извлекает из ее мокрого бумажника. Выдано в Калифорнии, на имя Черил Хортон (это фамилия ее настоящего отца), и год рождения исправлен на 1946, прибавляя год, которого ей не хватает до восемнадцати. Но чернила расползлись; удостоверение, очевидно, поддельное.

А сейчас коронер принимает наличные от нервничающего мальчика на побегушках из компании звукозаписи. Следующий кадр: свидетельство о смерти Черил подписано, и данные внесены из ее фальшивого документа. Именно поэтому ее мать так никогда и не узнала о смерти дочери.

И вот урна с прахом Черил опущена во влажную землю кладбища «Форест Лоун». [444] «Forest Lawn» («Лесная поляна») — кладбище в районе Лос-Анджелеса Глендейл, на котором похоронены многие голливудские звезды (Кларк Гейбл, Эррол Флинн и др.).

В следующем кадре надгробный камень уже стоит на месте, на нем тоже написана ложь; сверху на могилу падает тень. Камера уходит вверх — и мы видим Денниса; прошло уже несколько дней после аварии, на нем бейсболка, чтобы скрыть швы на голове. В какой-то степени он даже благодарен компании звукозаписи за то, что она замяла скандал и спасла от неприятностей, которые ожидали его из-за секса с несовершеннолетней и наркотиков. И все же далеко не все в порядке. Любовь всей его жизни нельзя просто вычеркнуть, будто ее и не было. Его охватывает отвращение, он отворачивается от могилы и возвращается к машине.

К своему ярко-голубому «стингрэю» с окном «сплит», шестьдесят третьего года, безукоризненному, сверкающему под жарким июльским солнцем. Неужели это та же машина, которую мы видели разбитой, зажатой между скалами? Если так, то ее восстановили с необычайной педантичностью; хотя скорее всего, это замена, новая машина, в мельчайших деталях повторяющая ту, в которой погибла Черил.

Он заменил машину — заменит и девушку. Не то чтобы он сознательно искал ее двойника. Но выбирать ему не приходится. Проезжая через разные города то ли в новом, то ли в реанимированном «стингрэе», он видит ее повсюду. Призраки за рулем других машин. Фантомы в музыкальных магазинах. Девушки с волосами Черил, с ее бледной кожей. Он никогда не сможет избавиться от этих иллюзий. Кремация отказала ему в возможности коснуться ее восковой руки и с осязаемой определенностью осознать наконец, что ее больше нет. А теперь хотя бы какая-то часть его мозга ни за что не поверит до конца в то, что она мертва.

И вот он с ревом проходит поворот на автостраду Тихоокеанского побережья, где они сорвались с трассы, и ему так хочется резко вывернуть руль. От импульсивного самоубийства его спасают инстинкты творца. Нет, он не пойдет следом за Черил. Он вернет ее себе.

Но пока что все мольбы и заклинания остаются без ответа. Он сидит за роялем, глядя в пространство, на полу грудой валяются смятые бумаги. В горестном оцепенении он бродит по пустому дому в Хермозе. Смотрит на двухъярусную кровать в холодноватой комнате с голубыми обоями. Поднимает серебряную цепочку — ножной браслет Черил — и при тусклом свете вглядывается в его блеск.

Однажды фатальным августовским вечером он бесцельно мотается на машине по Лос-Анджелесу, по пригородам и жилым кварталам — и видит указатель заезда в открытый кинотеатр для машин «Сенчури», перечеркивающий кричаще-оранжевый горизонт. «А Hard Day's Night» — написано ярко-красными буквами, отражающимися в его темных очках «Балорама». Возможно, надеясь ненадолго спастись от терзающей его тоски, он едет по указателю.

Но спасения нет. Припарковавшись в тринадцатом ряду, он вглядывается в экран, кадры тускнеют на стеклах темных очков, радостная энергия фильма для него не существует. Каждая песня напоминает о Черил, каждая. В конце фильма, когда Пол поет «And I Love Her», он начинает рыдать — впервые со дня гибели Черил.

Но у окна машины появляется лицо, не дав ему погоревать. Прыщавое молодое лицо, и вдобавок — дурацкий голос с простонародным выговором. Бобби, который узнал его, лепечет что-то насчет пробного выступления, что-то о группе под названием «Darts», о девушке-вокалистке.

На кой черт Деннису выслушивать это, на кой хрен это ему надо?

Но тут в зеркале заднего — вида появляется призрак. Его сердце останавливается, дыхание перехватывает — он смотрит, как она приближается. Ее бледная кожа мерцает в свете экрана. Нежный рот — вишнево-красного цвета. В ее ясных глазах голубизна — они такие же голубые, как его машина. Его Черил возвращается к нему; его Ангел спускается к нему с небес — воистину дар Господень. Любовь всей его жизни снова с ним, лишь чуточку изменив облик. Он снимает темные очки и, когда она подходит вплотную к машине, берет ее теплую маленькую руку в ладони.

Сотворение заклинания начинается несколько дней спустя, на студии «Санрайз Саунд». В раскаленную добела жарищу Деннис изливает всю свою тоску по Черил, он восторженно творит модель утраченного счастья, и в эти шесть дней непрерывной работы он создает основы всего, что «Stingrays» когда-либо будут исполнять. В приливе восторженного подъема (они ведь сумели!) парни играют так, как уж точно никогда больше не будут играть, они выдают Деннису все, что ему нужно — но Шарлен дает ему больше, намного больше. «Люби меня сегодня ночью», — взывала она из-за стекла, и Деннис экстатически кивает в своей кабинке, и всем ясно, что она влюблена в него, влюблена впервые в жизни, без страха перед болью, не боясь быть отвергнутой. «Люби меня сегодня ночью», — кричит она сквозь вихри эйфорических звуков — и даже Бобби, давно и безнадежно влюбленный в нее, не может не ощущать предельный восторг этого момента, и неважно, каков его источник. Но настрой смещается, это уже не радость — Деннис провоцирует ее на самые крайние эмоциональные переживания. Присутствие на этих музыкальных сессиях — все равно, что духовный вуайеризм: она раскрывается перед ним все больше, все глубже, ничего не придерживая, ничего не защищая, пока, наконец, в наивном обожании не отдает ему всю свою душу. «Сегодня вечером, крошка. Детка, прошу тебя. Да! Люби меня сейчас!»