Джон Стейнбек - О мышах и людях

– А у меня вот нету ружья, — сказал Уит с досадой.

– Ты поезжай в Соледад и сообщи в полицию, — сказал Кудряш. — Привези сюда Ола Уилтса, помощника шерифа. Ну, двинули. — Он подозрительно глянул на Джорджа. — И ты с нами.

– Да, — сказал Джордж. — Я с вами. Но, послушай, Кудряш. Ведь он, бедняга, полоумный. Не убивай его. Он сам не знал, чего делает.

– Не убивать? — заорал Кудряш. — Да у него пистолет Карлсона! Пристрелим его, и дело с концом.

– А что, ежели Карлсон сам потерял пистолет? — нерешительно возразил Джордж.

– Я его видел сегодня утром, — сказал Карлсон. — Нет уж, дело ясное, его украли.

Рослый все стоял, глядя на жену Кудряша. Он сказал:

– Кудряш… может, тебе лучше остаться здесь, с ней?

Кудряш побагровел.

– Нет, я пойду, — сказал он. — Я выпущу этому подлецу кишки, хоть у меня только одна рука здоровая. Ему теперь не уйти.

Рослый повернулся к старику.

– Ну, тогда останься хоть ты с ней, Огрызок. А мы пойдем.

И они ушли. Джордж задержался подле Огрызка, оба смотрели на мертвую женщину. Но тут Кудряш крикнул:

– Эй, Джордж, не отставай, а то как бы мы про тебя чего не подумали!

Джордж медленно побрел следом, едва волоча ноги.

Когда они ушли, Огрызок присел на корточки, разглядывая мертвое лицо.

– Бедняжка, — сказал он шепотом.

Шаги и голоса затихли вдали. В конюшне становилось все темней, лошади в стойлах били копытами и звенели уздечками. Старик лег на сено и прикрыл глаза рукой.

В эту предвечернюю пору зеленая вода в глубокой заводи реки Салинас была недвижна. Солнце уже не освещало долину, лучи его скользили лишь по склонам хребта Габилан, и горные вершины розовели в этих лучах. А на заводь, окруженную корявыми стволами сикоморов, ниспадала благодатная тень.

По воде бесшумно скользнула водяная змейка, поворачивая голову, как перископ, из стороны в сторону; она переплыла заводь и очутилась у самых ног цапли, неподвижно стоявшей на отмели. Цапля стремительно ухватила клювом извивающуюся змейку за голову и проглотила.

Откуда-то издалека налетел порывистый ветер и волной прокатился по кронам деревьев. Листья сикоморов обернулись серебристой подкладкой, бурая палая листва взметнулась вверх и перелетев несколько футов, снова опустилась на землю. Зеленая вода подернулась мелкой рябью.

Ветер улегся так же мгновенно, как и поднялся, и на поляне снова все замерло. Цапля стояла у берега, недвижно, выжидая. Еще одна водяная змейка показалась в заводи, поворачивая голову, как перископ, из стороны в сторону.

Вдруг из кустов появился Ленни. Он ступал тихо, будто медведь, подкрадывающийся к улью. Цапля взмахнула крыльями, поднялась над водой и полетела к низовьям реки. Змейка скрылась в прибрежном камыше.

Ленни тихо подошел к заводи, встал на колени и напился, припав губами к воде. У него за спиной в сухих листьях затрепыхалась какая-то птичка. Он вздрогнул и прислушался, озираясь, потом увидел птичку, пригнул голову и снова стал пить.

Напившись, он сел на землю, боком к реке, чтоб видеть тропу. Обхватил колени руками и положил на них подбородок.

Свет медленно меркнул в долине, отчего, казалось, вершины гор засверкали ярче.

Ленни сказал тихо:

– Я не забыл. Нет. Спрятаться в кустах и ждать Джорджа. — Он низко надвинул шляпу на лоб. — Джордж задаст мне жару, — прошептал он. — Скажет: «Эх, ежели б я был один и ты не висел у меня на шее…» — Он повернул голову и поглядел на залитые солнцем вершины гор. Я могу уйти туда и сыскать себе пещеру, — сказал он, а потом добавил с тоской: — И никогда не есть кетчупа. Но это все одно. Ежели Джорджу я не нужен… я уйду, уйду.

И тут Ленни почудилось, будто из его головы вышла седоволосая толстушка. На носу у нее были очки с толстыми стеклами, на животе — широкий полосатый фартук с карманами. Вся одежда была чистая, накрахмаленная. Толстушка стояла перед Ленни подбоченясь и неодобрительно хмурилась.

Вдруг она заговорила голосом самого Ленни.

– Сколько раз я тебе втолковывала, чтоб ты слушался Джорджа, — сказала она. — Он такой хороший человек и так добр к тебе. Но ты и ухом не повел. Тебе бы только бедокурить.

И Ленни ответил:

– Я старался, тетя Клара. Я очень старался. Но у меня ничего не выходило.

– Ты совсем не думал о Джордже, — продолжала она голосом Ленни. — А он все время об тебе заботился, делился всем. То лучший кусок пирога отдаст, то кетчуп.

– Знаю, — сказал Ленни жалобно. — Я старался, тетя Клара, очень даже старался.

Она перебила его:

– А ведь ежели б не ты, он и горя не знал бы, вот как. Получал бы свои денежки да развлекался с девочками или на бильярде играл. Но ему надо было об тебе заботиться.

Ленни застонал от раскаяния.

– Знаю, тетя Клара, знаю. Я уйду в горы, сыщу пещеру, стану там жить и больше не буду досаждать Джорджу.

– Ты только так говоришь, — сказала она резко. — Ты всегда так говорил, а сам знаешь, распросукин ты сын, что никогда этого не сделаешь. Так и будешь тянуть из Джорджа жилы.

– Но я могу уйти. Все одно Джордж теперь не позволит мне кормить кроликов.

Тетя Клара исчезла, а из головы у Ленни выпрыгнул огромный кролик. Он присел на задние лапы, пошевелил ушами, сморщил нос. И тоже заговорил голосом Ленни.

– Куда тебе кроликов кормить! — сказал он презрительно. — Дурак полоумный! Да ты недостоин пятки кроликам лизать. Ты позабудешь про них, и они останутся голодные. Вот и все. Но что тогда скажет Джордж?

– Я не позабуду! — крикнул Ленни.

– Позабудешь, — настаивал кролик. — Ты не достоин тех ржавых гвоздей, которыми черти тебя в аду распнут. Видит бог, Джордж сделал все, чтоб вытащить тебя из грязи, да какой толк! Ежели ты думаешь, что Джордж позволит тебе кормить кроликов, стало быть, ты вовсе спятил. Как бы не так. Он выбьет из тебя дурь палкой.

Ленни возразил вызывающе:

– Не станет он меня бить. Даже и не подумает. Я знаю Джорджа с… не помню уж, с каких пор… и он никогда на меня палкой даже не замахнулся. Он меня любит. Он добрый.

– Но ты ему осточертел, — сказал кролик. — Он из тебя выбьет дурь, а потом плюнет и уйдет.

– Ни за что! — завопил Ленни в отчаянии. — Даже и не подумает! Я знаю Джорджа. Мы с ним давно вместе.

Но кролик твердил свое:

– Он тебя бросит, дурак ты полоумный. Бросит здесь одного. Он тебя бросит, дурак полоумный.

Ленни зажал уши.

– Не бросит, говорю тебе, не бросит.

И закричал:

– Эй, Джордж, Джордж, Джордж!

Джордж тихо вышел из кустов, и кролик юркнул обратно в голову Ленни.

Джордж спросил вполголоса:

– Ну, чего ты кричишь?

Ленни привстал.

– Ты ведь не бросишь меня, правда, Джордж? Я знаю, ты меня не бросишь.

Джордж медленно подошел и сел рядом.

– Нет.