Пьер Пежю - Маленькая Обитель

Поесть, попить, почитать в шуме разговоров и звяканье бокалов. Общий наркоз. Солнечная пена в пиве. Космическое безразличие и одновременно страх, хотя вроде бы «все хорошо».

Чуть позже он снова сел за руль своего грузовичка и поехал с небольшой скоростью. Сжавшись всем телом. Выставив руку за опущенное стекло. К свежему воздуху лицом. Еще раз он протер толстые стекла очков, но окружающие его горы, леса, деревни, луга, дороги видел смутно, почти все расплывалось. Как обычно, в голове мелькали фразы, помогавшие воспринимать пейзаж на расстоянии.

Он ехал вперед на лоне великолепной природы. Дорога без конца поднималась вдоль широких изгибов, протянувшихся по склону горы. Свет уходящей весны обволакивал дымкой высокие травы и свежую листву деревьев. Все растворялось то в золотистых испарениях, то в синеватой дымке, навеянной тенью. Мир, как загадочная улыбка бога, не знающего пределов, слишком счастливого оттого, что окончательно покинул свое творение и свои создания.

Вдруг Этьен Воллар обнаружил широкую гладь зеленой и глубокой воды. Плоское, как железный лист, неестественное озеро с крутыми берегами. Слишком спокойное, почти нереальное высокогорное озеро тянулось, суживаясь, до проема в ущелье, откуда низвергалось бурным водопадом, грохочущим меж голых скал вплоть до долины, расположенной дальше, намного ниже.

И тогда он разглядел мост, худосочную арку над входом в ущелье. Подъехав еще ближе, но все больше замедляя ход, он увидел цветные пятна на мосту, силуэты. Остановив машину на приличном расстоянии, отправился пешком. Дорога была почти безлюдной и запыленной; там и сям валялись обломки скалы, сорвавшиеся со склона горы. Воллар шел в тишине среди запаха земли. Мост был совсем рядом. Вдруг послышался протяжный крик, отражаемый эхом. Громкий крик, вопль восторженного ужаса, торжествующей радости. Кто-то только что спрыгнул. Эхо отозвалось также градом аплодисментов, затем опять послышались крики, на этот раз крики удовольствия, триумфа.

Воллар ступил на мост, посреди которого суетилась группа молодых людей. Плакат гласил: «Европейский центр по прыжкам на эластичной веревке: 108 метров в пустоту!» А повыше светящимися буквами: «Испытайте восторг головокружения», и что-то похожее на довольно плохо изображенного человека-птицу. У парапета один из мужчин невозмутимо запустил лебедку с мотором, чтобы поднять человека, который только что спрыгнул и теперь висел на конце троса. Воллар наклонился и увидел молодое тело, которое поднималось, элегантно ухватившись одной рукой за конец эластичного жгута. Свободной рукой в желтой перчатке человек посылал воздушные поцелуи небольшой группе тех, кто ждал, склонившись над пропастью, в глубине которой кипел водопад.

Это была девушка в ярко-красном костюме для восхождения. Она со смехом ступила на парапет. Сняла такой же красный шлем, и каскад белокурых волос разметался по ее затылку и плечам. Мальчики протянули к ней руки, ладони. Многих из них она поцеловала. Все эти молодые люди казались сообщниками. Все они, одетые по-спортивному, с вызывающим легкомыслием очевидно наслаждались жизнью, своими телами, окружающими вещами, освещением. Воллар скромно прислонился к парапету. Новый прыгун уже стоял над бездной. Устремив взгляд далеко вперед. Сосредоточившись, в шлеме и перчатках. Скрестив руки на груди. Сдвинув ноги. Конец эластичного троса прочно прикрепили к его щиколоткам. Всеобщее молчание. Ожидание. Он глубоко вздыхает, затем с громким криком, пикируя прямо в пропасть, прямо в черноту, бросается в этот бессмысленный водоем, во влажную тьму, будто готов разбиться на самом дне о сверкающие скалы.

Конечно, в последнюю секунду трос натягивался, извивался, снова натягивался, замедляя свободное падение, все больше тормозя его, задерживая в соответствии с точно рассчитанной длиной веревки, и в тот момент, когда человек должен был удариться о землю, он подскакивал, вновь поднимался к небу, а за ним мягко извивалась длинная нить.

И тело снова падало. Затем опять вскакивало. Человек кричал со все большим восторгом. Человеческое йе-йе. Гигантский маятник. Сердце Воллара билось, вырывалось из груди. Странная смесь отвращения и страха. Он приблизился к группе, чтобы взглянуть в лицо того, кто поднимался. Белокурая девушка сняла свой комбинезон, ее красивые плечи выступали из-под ярко-красной ткани, обнаженные загорелые плечи, длинные руки, а движения непринужденные, что очевидно, естественно.

«Что в них есть такое, чего нет у меня? Почему они могут прыгать? Жить так же, как прыгают? Дышать, говорить друг с другом, смотреть на вещи с такой легкостью?»

Три мужчины и две женщины в пестрой облегающей одежде прыгнули опять. Человек, отвечавший за лебедку, взглянул на Воллара. Несколько молодых людей с любопытством разглядывали его.

— Кто угодно может прыгнуть вот так? — спросил Воллар убитым, почти охрипшим голосом. Откашлялся и повторил: — Кто угодно?

— Конечно, месье, все могут прыгать. Надо победить страх. Страх перед бездной. При условии, что человек не является сердечником, конечно. Но нет никакого риска. Все рассчитано.

Воллар снова прочистил горло, поправил очки и услышал, как говорит:

— А цена за прыжок? Какова она? Сегодня еще можно прыгнуть? Надо занять очередь?

Несколько человек подошли ближе. А мужчина с лебедкой с искренним удивлением сказал: «Но вы интересуетесь этим для себя?», сделав упор на «вы» и вместе с тем оглядев Воллара с ног до копны волос, будто оценивал его вес.

«Нет, не для себя, для друга, молодого человека», — собирался ответить Воллар, но его голос, совершенно самостоятельно, произнес:

— Да, для себя, я хотел бы попробовать. Это возможно?

Мужчина с лебедкой был намного ниже Воллара. Коренастый, с резкими чертами лица, спокойный. Он еле заметно улыбнулся, и эта улыбка застыла на его губах, будто он осознал нечто очень важное, что поразило его. Привычка спортсмена, сохраняющего хладнокровие в горах, вынудила его ответить:

— Да, нет проблем. Если хотите попробовать, можете сделать это. Через несколько минут, когда закончат те, кто уже записался.

Но у Воллара сложилось впечатление, что застенчивая улыбка, которую успел стереть со своих губ этот человек, пробежала по губам других слушавших его молодых людей. И Воллар почувствовал, что попал в абсолютно нелепое положение. И ему не по себе. Вдали от книг и книжной лавки. Он одинок в окружении этих пестро одетых мускулистых ангелов. Слишком красивых, слишком подлинных людей.

Вскоре его окружила группа молодых храбрецов, которые пытались кое-как прикрепить подвязку, завязать кожаные ремни вокруг его щиколоток. Никто больше не смеялся, но отсутствие смеха было еще тяжелее. Воллар не столько испугался, сколько растрогался, наблюдая, с каким непонятным усердием трудились эти люди, делавшие вид, что их не удивляет, почему довольно пожилой мужчина в огромной серой куртке, широченных серых брюках и мокрой от пота белой рубашке захотел спрыгнуть с этого моста.