Пол Винсент - Свободен!

Это была женщина, которая занервничала, потому что вокруг нее сразу воцарилось молчание.

Толпа расступилась, пропуская ее к бару.

Она внимательно осмотрела всех. Весьма вероятно, что она вообще не собиралась ничего пить, а просто искала кого-то.

– Разве вы не будете заказывать? – спросил бармен, который сам поставил на кока-колу.

– Не подсказывайте! – крикнула Габи.

– Кофе, – нервно сказала посетительница.

Восемьдесят глаз обратились к доске.

Никто не поставил на кофе.

Раздался стон, и Олая сказала сначала на баскском, а потом на английском:

– Это не считается!

Мужчина и женщина, стоящие рядом с ней, стали спорить, кто поставит пять евро на кофе, а третий человек не давал им дотянуться до мела.

Еще не меньше десяти других ставок были сделаны на разные напитки, и на террасе творилось настоящее столпотворение. Заметили, как один парень попытался перелезть через балкон и спрыгнуть на площадь, чтобы потом прибежать наверх и стать следующим посетителем бара. Кто-то схватил его сзади за рубашку, и он остался висеть и кричать, что не виноват.

В результате когда в бар зашли два человека, их не заметили. Это была пара среднего возраста, вероятно туристы. Все замолкли, а потом один из игроков вышел вперед и на ломаном английском предложил туристам заказать сангрию. После этого целый шквал предложений обрушился на потрясенных туристов: все советовали им, что заказать.

– Я оплачу ваш заказ! – крикнул один из игроков; раздались обвинения в его адрес, у него тут же нашлись конкуренты. Людское море нахлынуло на невинных туристов, все размахивали деньгами и кричали, что хотят заплатить за их выпивку и им неважно, что те выберут.

Супружеская пара отдала предпочтение красному вину.

Все головы повернулись в сторону доски. Но я и так знал, что стал победителем. Я ждал, пока все остальные это поймут.

Наконец я прошел вперед сквозь расступившуюся толпу. Я поднял вверх руки, празднуя победу и благодаря присутствующих.

Олая продемонстрировала всем банку с деньгами. Потом поцеловала ее и торжественно передала мне. Я держал ее высоко в воздухе.

– Всех в баре приглашаю выпить за мой счет! – воскликнул я.

В ответ раздались громкие одобрительные крики.

Габриэль обняла и поцеловала меня. Она прыгала на месте, смеялась и не выпускала меня из своих крепких объятий.

Был страшный ажиотаж, и, как я заметил, туристов так и не обслужили.

В тот вечер мы возвращались домой, я бодрствовал за рулем, а голова задремавшей Габриэль ударялась о боковое стекло. Я отложил разговор об Алексе, но теперь должен был заставить себя и приступить к этой теме. Я, как всегда, пребывал в замешательстве. Раньше мы могли обсуждать все, что нас беспокоило, но проявлением чего это было – нашей силы или слабости? Я жалел, что у меня мало уверенности. Я не мог похвастаться продолжительным опытом серьезных отношений, напрасно убеждал себя, что происходящее не имеет для меня большого значения, и переживал из-за каждого своего поступка. Мне следовало относиться ко всему легко. Поражать изысканными манерами. И обаянием. Быть сильным. Человек-скала, которого любят женщины и которым восхищаются мужчины.

– Я видел в толпе Алекса, – сказал я.

Ответа не было.

– Думаю, он следил за мной, – продолжил я. – Он меня сфотографировал.

– Тебе обязательно нужно было сделать это, да? – спросила она.

– Что сделать?

– Дождаться момента, когда нам так хорошо, и все испортить.

Молчание. Я продолжал вести машину. Украдкой посмотрел на нее. Она напустила на себя лениво-мрачный вид.

– Когда ты его видел? – поинтересовалась она.

– Пару дней назад.

Вздох.

Она вздыхала из-за того, что у нас продолжались проблемы с Алексом или потому что я поднял эту тему?

– Что, по-твоему, нам с ним делать? – спросил я.

– Не думаю, что тебе нужно что-то делать. Я постараюсь поговорить с ним.

– А он связывался с тобой?

– Да.

– Где?

– В баре.

– Ты не говорила.

– Ты тоже не говорил, что видел его.

Да, но я просто не хотел все испортить. А она, как обычно, сделала из этого секрет.

– Что он сказал? – спросил я.

– Не слишком много. Я велела ему убираться и пригрозила, что вызову полицию.

– Ты считаешь, что нам стоит обратиться в полицию?

– Он ничего плохого не сделал. В этой стране. Если честно, я не знаю, что тебе ответить.

Снова длительная пауза. Дорога не была освещена и изобиловала поворотами, поэтому я должен был сосредоточиться на тьме впереди.

– Знаешь, – добавила она, – если не возражаешь, я бы не хотела говорить об этом сейчас.

Габриэль снова вздохнула. Я собрался спросить, что ее расстроило, но не смог.

Примерно через десять миль она снова заговорила.

– Ты так и не навестил свою мать в тюрьме?

– Они не сообщают, где она находится.

– Похоже, тебя это не слишком беспокоит.

Наконец наши усилия дали результат.

Габи, Олая и я – каждый внес свою лепту, обзванивая банки, тюрьмы и чиновников и стараясь разобраться с нашими многочисленными проблемами.

Габриэль даже попыталась выследить Алекса. Она говорила об этом открыто.

Она посмотрела в свою записную книжку и позвонила по последнему известному рабочему телефону Алекса в Англии. Я смог расслышать только часть ее разговора.

– Привет, – сказала Габи. – Четыре восемь восемь, пожалуйста. – Пауза. – Да, можно Алекса Лоренса? – Вероятно, спросили ее имя. – Джина Тримейн. Спасибо. – Долгая пауза. – Да, привет, Алекс Лоренс на месте? – Пауза. – В отпуске или болен? – Пауза. – Да, наверное, я бы хотела знать, когда он вернется. – Длительная пауза. Похоже, ее переключили на другого человека. – Да, конечно, это Джина. О, привет, кажется, я узнала твой голос. Как поживаешь?

Потом последовала легкая болтовня, во время которой женщина, работавшая в одном отделе с Алексом, старалась не упоминать о том, что Габи когда-то сбежала. Без сомнения, этот телефонный звонок должен был стать главной сплетней дня.

– Нет, просто я хотела связаться с ним, – объяснила Габи. – Похоже, его мобильный отключен. Ты же знаешь, что мы больше не живем вместе. А, ты не знала? – Губы Габи беззвучно произнесли слово «лгунья». – Когда он вернется? Дело очень срочное. Ты знаешь какой-нибудь номер мобильного, по которому его можно найти?

Габи занесла над бумагой ручку, готовясь записать, но поняла, что ей дают уже известный ей номер, и опустила ручку. Потом они еще немного поболтали, но Габриэль больше не получила никакой полезной информации.

Она положила трубку:

– Говорит, что он уехал ненадолго. И утверждает, что у него что-то типа хронической болезни. Возможно, нервный срыв.

– Но он все еще там работает?