Александр Ройко - Не повторяется такое никогда!

— Успокойся, — расхохотался Андрей. — Здесь всё качественное. Выбирай то, что ты хочешь купить и ступай к кассе.

Нужно отдать должное Валерии. Она не стала набирать ворох вещей, а, успокоившись, отобрала всего 3 рубашечки-теннисочки на Никитку, пару летних сандаликов и несмело пошла к кассе. Анатолий рассчитался с кассиршей, та всё аккуратно завернула в бумагу, перевязала бечёвкой, отдала покупки Валерии и произнесла на довольно сносном русском языке:

— Спасибо, фрау. Приходите ещё. До свидания.

Валерия вышла из магазина какая-то ошеломлённая, как будто опьяневшая, и ничего не говорила.

— Ну, вот видишь, "не такий страшний чорт, як його малюють", — пошутил на украинском языке Андрей. — Ты всего через неделю после приезда в ГДР смогла сама сделать покупки.

— Но почему всё так дёшево, если ты говоришь, что оно качественное?

— Я тебе расскажу об этом дома. Не забивай сейчас этим голову. Наслаждайся хорошим днём и экскурсией по городу. Нравится он тебе?

— Нравится. Я тебе это говорила, когда ещё ехала в автобусе с вокзала.

— Вот и отлично. Ещё одна-две такие поездки и ты будешь ездить в Стендаль сама, и покупать тоже всё сама.

— Да, в принципе, это несложно. Ехать в автобусе в район площади с ратушей и рыцарем, а потом всё не так уж и далеко. Если только на первых порах не заблужусь, идя, например, сюда.

— Не заблудишься. Мы в следующий раз поедем снова вдвоём, но тогда уже ты будешь ведущей. Вот и посмотрим, что у тебя получится.

Андрей не стал с Лерой направляться в сторону Зальцведельских ворот, как в случае с Александровым, а просто побродил с женой ещё немного в окрестностях площади Мадонны, а затем потихоньку отправился на автобусную остановку. Он видел, что жена устала, но не столько физически, как от переполнявших её впечатлений. А их у неё хватило и на этот остаток дня, и на воскресенье. Когда они уже ехали в автобусе, Андрей пошутил:

— А ты мне что-то так и не показала красивую немку.

— Ой, я совсем о них и забыла. После этого магазина… Да, а вот продавщица в нём была как раз ничего.

— Вот именно — ничего, но не более того. Да и признайся честно, она тебе понравилась больше из-за того, что была с тобой вежлива и обходительна.

— Возможно. Но это значит, что и с немцами можно находить общий язык.

— Несомненно. Как ты к ним относишься, так и они к тебе. Они же простые люди.

Дома Андрей объяснил Валерии, почему детские товары такие дешёвые, хотя по качеству не уступают другим подобным.

— Слушай, Андрюша. Но мы же тогда сможем одеть Никитку на 10–15 лет вперёд. Ведь особой детской моды не существует.

— Ну, на пятнадцать лет, пожалуй, не получится, а лет на десять можно попробовать. Товары на подростков в возрасте после 14 лет, по-моему, немцы передают уже в другие магазины. А там и цены выше.

— Я не знаю, одену ли я его и обую до 14 лет, но до десяти постараюсь, это точно.

— Пожалуйста. Только есть один нюанс — Никитка не будет успевать их снашивать. Качество у этих товаров хорошее, а потому он будет из них просто вырастать. Так что одинаковых размеров много брать не стоит. Особенно это касается обуви. По две-три теннисочки, на перемену, это ещё ничего.

— Всё, буду составлять список по размерам и отмечать, что я купила.

— Вот-вот, давай. Целый реестр составишь.

— Ну и что. Ты не смейся. Я хочу своего ребёнка хорошо обеспечить.

— Да разве я возражаю.

Морозевичи делились впечатлениями о поездке в Стендаль до самой ночи, продолжив даже и в воскресенье. Зато на работу в понедельник Валерия пошла уже в более радостном настроении. Правда, сначала она вышла не совсем на работу — два раза в месяц понедельник начинался для служащих с политинформации. Чистой политинформацией это назвать, правда, вряд ли можно было. Это было и собрание трудового коллектива, и отдельные разборы работы отдельных служб, и какие-то занятия, учёба, последние новости из Союза — много чего включала в себя эта, так званая, "политинформация". Была в этом мероприятии одна странность — присутствующие на политинформации делились в клубе на местах по половому признаку. Как? Да очень просто. Все мужчины, независимо от службы, в которой они работали, или от семьи сидели в правом ряду зала, а все женщины — аналогично, через проход в левом ряду. Кто такой порядок, когда и зачем установил, было непонятно — все работающие сейчас в Борстеле уже застали существующее положение дел. А вот уже, допустим, тем же вечером на киносеансе или в другой день на концерте все сидели так, как они того желали. Обычно политинформация длилась минут 30–40, реже она затягивалась до часа, когда было много новостей в Союзе или на международной арене. После этого все расходились по своим рабочим местам.

ГЛАВА 39

Конец и начало

А на улице, наконец-то, почувствовалась настоящая весна, после промозглой зимы и довольно холодного марта. Жалобы на плохое отопление прекратились, в теплохозяйстве стало немного поспокойнее. И вот в среду на очередной планёрке Лукшин заявил:

— Так, начнём наше совещание с самого главного вопроса. Вчера мы были с Лукичом и вашим отрезком трубы, Андрей Николаевич, в КЭЧ. Как я и предполагал, это оказалось пустой формальностью — все, кто брал в руки эту трубу, категорически заявляли, что отдавать тепло, а значит и греть помещение, она не будет. И тоже, хотя и понимали сложность мероприятия, говорили о том, что систему отопления следует менять.

— И что дальше? — спросил Кирзонян.

— А далее мы не далее как сегодня вдвоём с Михаилом Лукичом были у командира. И опять Андрей Николаевич оказался прав — мы его еле убедили в необходимости такой кардинальной меры. Я даже боюсь, что без помощи Лукича я сам и не убедил бы его. Но его, конечно, больше всего убедил вид этого отрезка трубы, а также заключения специалистов из КЭЧ. Так что, несмотря на сложность таких работ, мы вынуждены, повторяю, вынуждены будем их проводить. Тут ведь и не специалистам понятно, что, если оставить всё так, как есть, то лучше не будет. Будет только хуже.

— И когда мы начнём эту работу? — спросил Андрей.

— Как только Андреев согласует этот вопрос с вышестоящими инстанциями. Как вы понимаете, деньги из своего кармана мы не выложим, их ещё нужно будет выбивать на материалы.

— На материалы? Почему только на материалы? А на проект, а на сами работы?

— А вот в этом вопросе есть определённые трудности. Вы себе, вероятно, представляете, на сколько времени может затянуться составление проекта официальными организациями, его согласование и утверждение. Это ещё не упоминая о деньгах. Так что проект придётся делать самим.

— Что значит самим? — недоумевал Морозевич. — Самим, это, как я понимаю, проект придётся делать именно мне?