Александр Ройко - Не повторяется такое никогда!

— Красота, ничего не скажешь, — протянул Александров. — Нужно и здесь сфотографироваться.

— Обязательно. Действительно, красиво.

Они немного пофотографировались, ещё некоторое время побродили вблизи у озера, а затем Морозевич произнёс:

— Так, хотел тебе показать ещё площадь Мадонны. Там мы заодно и пообедаем. Только как к ней попасть отсюда, я себе не представляю. Не хочется бродить наугад, а наше знание немецкого языка пока что оставляет желать лучшего. Так что выход один — возвращаться прежней дорогой. А от ратуши я уже дорогу помню — там по-прямой, заблудиться невозможно.

— Да в чём дело. Давай прежней дорогой, спешить то нам некуда.

Они вернулись к ратуше, обошли её и, свернув вправо, пошли по уже знакомой "старожилу" Морозевичу Широкой улице. Вскоре перед их взором предстала площадь и статуя женщины с птицей — Андрей так и не знал, как её правильно называть: то ли Мадонна, то ли Ида с воробьём. Они начали фотографироваться и у памятника-фонтана и у витрин близлежащих магазинчиков. На одном из них красовались надписи Textilhaus Sperlingsberg. Если первая часть этой надписи означала что-то типа "Дом текстиля", то вторая часть была для них загадкой — то ли название фирмы (Sperlingsberge — Воробьёвы горы, от Иды с воробьём?) или выпускавшего товар города, то ли фамилия владельца магазина. Впрочем, они не особенно и ломали себе над этим голову. Они нашли хорошее кафе, иное, нежели ранее Морозевич с Григорием посещали во время их экскурсии, и хорошо подкрепились с пивом и дупельками — обмыли, так сказать, свои покупки.

После этого они вновь начали бродить улочками города. Они пошли в сторону противоположную ратуше с Роландом-великаном, где-то ещё свернули и оказались на улице, которая вела к Тангермюндским воротам и далее, как они узнали, к железнодорожному вокзалу. Тот им не был нужен, поэтому, дойдя до Тангермюндских ворот, они повернули назад. Тангермюндские ворота располагались на слиянии направлений из небольшого городка Тангермюнд и совсем крошечного Вербена, которые расположены вблизи Стендаля. Далее уже шла и ведущая на вокзал улица. Тангермюндские ворота ("Tangermunder Tor") — это что-то типа старинной башни с небольшим арочным проездом внизу и двухэтажным ярусом стен-бойниц вверху.

Не сразу определив верное направление, они, наконец-то вернулись на площадь Мадонны. Они уже довольно устали, поэтому с удовольствием присели за столик в открытом кафе и купили себе мороженое — ни пива, ни шнапса им в этот жаркий ещё день (средина сентября выдалась тёплой) уже не хотелось. До того ни тот, ни другой Андрей немецкого мороженого не пробовали. Оно продавалось в вафельных стаканчиках, но не цилиндрических, как в Союзе, в конических с длинным острым концом. Наполнялось мороженое из автоматов-морожениц и до конца в узкое коническое пространство оно не попадало. Поэтому вафельный кончик, практически пустой, просто выбрасывался — он был довольно жёстким. Не понравилось им и само мороженое — что-то типа замёрзшего молока (даже с мелкими кристаллами льда) с мизерной добавкой сахара. В СССР мороженое было сытное, там оно производилось из довольно жирных сливок, и было сладким. А это мороженое было не только мало сладким, а даже с каким-то ощущением солёности. Его производители, вероятно, мало беспокоились о его вкусе — по их представлениям мороженое должно было только освежать в жару. И с этой миссией оно справлялось, но не более того.

В свою очередь, справившись довольно быстро и с самим мороженым, друзья решительно направились к остановке автобуса на Борстель — Стендалем они уже насытились. Конечно же, выходной день во всех отношениях удался на славу. Но экскурсии хороши только тогда, когда они не очень утомляют жаждущих ознакомиться с достопримечательностями и красивыми пейзажами каких-либо мест. Уставшие, но вполне удовлетворённые проведенным временем, оба Андрея с радостью вернулись в свой городок и ещё долго сидели на лавочке, покуривая и обсуждая проведенный ими такой содержательный день.

ГЛАВА 23. Ночной ресторан

Новый рабочий день не принёс никаких разнообразий в деятельность как начальника теплохозяйства, так и его подчинённых. Всё шло по плану — работа в котельных и на теплотрассах, обустройство мастерской. Собственно говоря, плана на ремонт мастерской и не было. Просто все знали, что её нужно привести в надлежащий вид и желательно не затягивать с её ремонтом. До отопительного сезона оставался всего месяц, и кто его знает, какие он может преподнести сюрпризы, возможно, тогда будет до не таких, так сказать, непрофессиональных работ. Конечно, все надеялись, что начало отопительного сезона и весь его период не будет чреват какими бы то не было неожиданностями, хотя обойтись без них непросто. Поэтому слесари и многие кочегары просто без излишней спешки и суеты, но планомерно с каждым днём приближали тот день, когда можно будет собраться в обновлённом уютном "гнёздышке". Они уже установили стойки и обшивали их ДВП, укладывали шлаковату, навешивали и подгоняли двери. В ближайшие дни перегородка вчерне должна быть полностью готова. И к концу недели, действительно, перегородка была завершена. Андрей с Кравченко даже пытались её расшатать, испытывая на прочность и стойкость, хотя прекрасно понимали, что никто её двигать и ломать не собирается. Перегородка выдержала испытание. Теперь нужно было зашпаклевать щели между ней и соприкасающимися сторонами (стены, пол, потолок), чтобы не было даже малейших сквозняков. А далее оставалось дооборудовать шкаф для верхней одежды и можно будет заняться уже побелкой и покраской основного помещения. Конечно, это помещение не имеет никакой вентиляции, что не особенно хорошо. Но, на тот случай, если в помещении будет жарковато, Николай, вместе с солдатом-столяром, хорошо отремонтировал единственное (оставшееся после раздела помещения мастерской) окно, врезав в него небольшую форточку — так что свежий воздух в помещении будет всегда обеспечен. Работы во входном тамбуре закончат после этого, там работы не так уж много.

Однажды Лукшин, столкнувшись на улице с Морозевичем, спросил:

— Ну, как там ваши работы по ремонту мастерской, продвигаются? В котельные я иногда заглядываю, а в вашу каптёрку всё ноги не доносят. Может быть, покажете, что вы там творите?

— Извините, Борис Михайлович, но не покажу.

— Это ещё почему? — удивился тот.

— Потому что, как вы знаете, не принято показывать незаконченные работы. Это не к добру. Вот закончу и сам вас приглашу.

— Ну-ну, вот даже как, — всё также удивлённо протянул Лукшин. — Ладно, может быть, вы и правы — дураку половинчатых работ не показывают

— Да ну что вы, товарищ майор, — оправдывался Андрей. — Я ведь совсем другое имел в виду. Не обижайтесь.