Александр Ройко - Не повторяется такое никогда!

Андрей попал в аэропорт городской электричкой с центрального вокзала. Далее от вокзала городской электрички Flughafen Schonefeld бесплатный автобус доставляет пассажиров к зданию аэропорта буквально в течение 2-х минут. Андрей и подъехал на нём к входу в здание аэропорта. Правда, он прикинул, что от станции S-bahn до здания аэропорта всего 5–8 минут пешком, поэтому ждать транспорта (бесплатный автобус) имеет смысл только обладателям тяжёлого багажа. Почти все терминалы аэропорта также обслуживались автобусами.

Не смотря на указанные небольшие проблемы с языком, в конце концов, он купил билет на рейс Берлин — Киев (прямой, как и предвидел Лукшин) и теперь спокойно ожидал сигнала о регистрации билетов и посадки в самолёт. Далее, как он надеялся, проблем уже быть не должно. И проблем в аэропорту "Шёнефельд" ни с пограничниками, ни с таможенниками у него, действительно, не возникло.

Прилетел Андрей в Киев в аэропорт "Борисполь" вечером. Ему ещё предстояло добираться на железнодорожный вокзал. Поездов в сторону Полтавы из Киева было немало, но в ночное время большей частью они были проходящими. Был только один поезд с прицепными вагонами до Полтавы. Поэтому нередко возникали проблемы с билетами, и Морозевичу следовало торопиться. Отправлялись они во второй половине дня из Киева в районе 10–12 часов, то есть ближе к полуночи. Времени у него, в расчёте на то, что придётся выстаивать на вокзале в кассах, было не та уж и много. Кроме того, фирменный автобус "Аэрофлота" на железнодорожный вокзал не заходит. Брать такси он не хотел — он и так немало потратился, а здесь киевские таксисты сдерут с него три шкуры, у них глаз на пассажиров из-за рубежа намётан. Ладно, успеет и так. Летел Андрей, как он понял ещё в самолёте, с большой группой немецких туристов (или делегацией). Другие пассажиры, кроме него, тоже вроде бы были немцами. По крайней мере, русских Морозевич что-то не приметил. Паспортный контроль все прошли без проблем, как, впрочем, большинство затем и таможенный. Украинские таможенники мило улыбались, поверхностно осматривая багаж немцев, практически не открывая их сумки или чемоданы. Они перекидывались с немцами парой фраз, ставили штампы и пропускали дальше со словами: "Битте, фрау", "Битте, герр".

Однако не все прошли таможенный контроль без проблем. Всё в корне изменилось, когда один из таможенников (пожилой, даже, скорее, старый) не добрался до Андрея. Начав с ним говорить по-немецки и тут же поняв, что перед ним земляк, этот старый валенок (как позже для его для себя назвал Морозевич, подумав о том, почему того до сих пор не отправили на пенсию — туда ему только и дорога), сменил слащавую улыбку на строгое выражение лица и очень обрадовался:

— О, так вы наш! Очень хорошо. Значит, вас мы сейчас хорошенько проверим. А то, знаете ли, наши граждане так и норовят провезти что-либо недозволенное. Ну, никак не могут без этого. Где ваш багаж?

— Да вот, чемодан и ковёр. Это всё. Что я могу провезти недозволенного.

— А это мы сейчас и проверим. Ладно, ковёр пусть полежит, а вот ваш чемоданчик, пожалуйста, положите на стойку и откройте его.

Этот таможенник был до тошноты показательно любезен с Андреем. А у того начала накапливаться злость. Он понял, что этот "любезный валенок" основательно задержит его в аэропорту. Того и гляди, Андрей потом не сможет приобрести билет на поезд и придётся ему, заночевав на вокзале, потом уже утром ехать на Полтаву. Но нечего поделать он, естественно, не мог. Таможенник, на первый взгляд, просто выполнял свою работу. Сейчас в таможенном зале Морозевич уже остался один на один с этим старым таможенником. Все пассажиры уже прошли таможенный контроль. Разошлись также почти все таможенники. Андрей положил на стойку чемодан и открыл его замки. Старый хрыч открыл крышку чемодана и произнёс:

— Будьте любезны, выложите верхнюю часть ваших вещей на стойку.

— Нет уж, будьте любезны, это делать сами. Это ваша работа, — Андрей чувствовал, что он вот-вот сорвётся.

— Хорошо, сами, так сами.

И таможенник, не спеша, начал выкладывать вещи на стойку. При этом он каждую разворачивал, оглядывал и комментировал:

— Надо же, умеют немцы делать хорошие вещи. Ой, какая симпатичная блузочка. Ты смотри, детские туфельки, и те лакированные. Какая симпатичная машинка, наверное, сама ездит и поворачивает.

Подобными комментариями сопровождалась почти каждая вынутая им из чемодана вещь. Морозевича бесила эта неторопливая с издевкой работа таможенника, но он заставлял себя сдерживаться.

— Я вас очень прошу, — обратился он к таможеннику, — ускорьте, пожалуйста, досмотр багажа. Я боюсь опоздать на поезд в Полтаву, мне тогда придётся ночь просидеть на вокзале.

— Ничего, успеете, — невозмутимо ответил старик. — Кстати, а вы везёте с собой деньги, я имею в виду немецкие?

— Конечно, везу, — так же невозмутимо ответил Андрей. — Мне ведь ещё предстоит возвращаться, и они мне очень понадобятся. Я ведь еду не по предписанию. Но все деньги задекларированы. Да и кому в СССР нужны марки ГДР.

— Как знать, как знать, — снова невозмутимо протянул таможенник и вдруг оживился. — А это что у вас? — он, наконец-то, добрался до дна чемодана.

— Вы же видите это конфеты малышу. Я год не виделся с сыном. Могу я ему привезти что-нибудь вкусненькое, ведь он этого ждёт.

— Но вы же знаете, что…, - начал таможенник и прервал свою речь — он наткнулся на лимоны. — А это что такое? Это уже контрабанда. Если конфеты сыну я ещё могу вам простить, то вот это никак. Лимоны запрещены к перевозке. Или вы будете меня убеждать, что не знали этого?

— Я знал это. Но я еду по телеграмме, у меня заболела жена. Неужели привезти больному человеку так нужные ему пару лимонов, это такое уж большое преступление?

— Не знаю, не знаю — законы написаны для всего. Так, будем составлять протокол.

— Товарищ таможенник, — взмолился Андрей, сразу вспомнив виденное им в Бресте и, понимая, что это заберёт немало времени. — Не нужно составлять протокол. Это же займёт много времени, а я опаздываю. Да заберите вы эти несчастные лимоны и отпустите меня. У меня же скоро поезд.

— Что значит, "заберите"? Вы мне что, взятку предлагаете?

— Да какую взятку. Я имею в виду, конфискуйте эти лимоны в пользу государства и всё.

— А вот для того, чтобы конфисковать что-либо, — назидательно заметил таможенник, — мне как раз и нужно составить протокол. А иначе я буду такой же преступник, как и вы.

— Тоже мне, нашли преступника, который провозил всего два лимона.

— Ну, хорошо, — смилостивился тот. — Не преступник, но всё равно нарушитель, — строго сказал он, подтверждая свои слова соответствующим знаком указательного пальца.

Морозевич понял, что переубедить этого старого хрыча ему не удастся, и безропотно стал ожидать, когда в протоколе таможенник опишет эти злосчастные лимоны. Он вновь вспомнил виденную им в Бресте картину, как пассажир умолял местного таможенника забрать две бутылки водки, которые провозил сверх установленной нормы и не составлять протокол, потому что опоздает на поезд. Сейчас в такую же ситуацию попал сам Андрей. И он понял, что ему просто придётся смириться. Наверное, подумал он, и у таможенников есть установленные планы на количество случаев конфискации.