Александр Ройко - Жизнь щедра на сюрпризы

Спать сегодня они легли довольно рано, поскольку и устали, да и делать пока что было нечего — ни телевизора, ни каких-либо рабочих бумаг, с которыми порой занимался дома Андрей. Среди ночи Морозевичей разбудил какой-то непонятный шум — чувствовались даже лёгкие колебания домика.

— Андрюша, это что — землетрясение? — испуганно спросила Валерия.

— Нет, не похоже, — ответил Андрей.

Похожие колебания они пару раз ощутили и вечером, но за работой не придали им значения, шума тогда не было слышно за той же вознёй с вещами и разговорами. А вот сейчас в полной тишине всё чувствовалось и слышалось более отчётливо. Он прислушался — за окнами слышался какой-то равномерный перестук. Андрей вспомнил свою прогулку за домики и всё понял.

— Это не землетрясение, Лера, успокойся. Рядом с домами проходит железная дорога. Мы слышим стук колёс проходящих поездов на стыках рельс, оттого же немного ощущаются и колебания почвы.

— А домики не разваляться от этих колебаний?

— Успокойся, не развалятся. Они старые, построены давно и, как видишь, до сих пор не развалились. Не развалятся они и при нас.

— А мы сможем спать под эти толчки и шум?

Андрей подумал о том шуме, который создавали реактивные самолёты в Цербсте. Первые пару ночей при ночных полётах спать ему там было, действительно, трудно. Но затем он этот шум не особенно и замечал. Он также вспомнил разговор с мамашей маленького спящего ребёнка, и уверенно ответил Валерии:

— На первых порах будет несколько непривычно, но через несколько дней ты совершенно забудешь о таких пустяках, и будешь спать абсолютно спокойно. Ведь же спишь в едущем поезде, а там это ощущается посильней. Так что спи.

Такими вот оказались первый день (точнее вторая его половина), вечер и начало ночи для Морозевичей на новом месте. Положительные эмоции были гораздо более сильными, нежели эти небольшие колебания почвы и стук колёс поезда. А уже примерно через неделю они спали ночью спокойным сном, совершенно не замечая и не реагируя на эти мелкие неприятности — человеческий организм быстро адаптируется к любой среде обитания.

ГЛАВА 22. Особенности работы

В четверг Морозевичи поднялись рано. Им не очень-то спалось перед первым рабочим днём — что не говори, а волнение присутствовало, даже у той же Леры, хотя она вчера со многими своими сослуживцами познакомилась. Но то было краткое знакомство, а сегодня предстояла уже и сама работа. Что уж говорить об Андрее, который кроме своего непосредственного начальника пока что никого не знал. Как-то его встретят подчинённые. Супруги умылись, привели себя в порядок, позавтракали и начали не спешно собираться. Андрей надел свой обычный рабочий костюм, а вот Лера приоделась чуть понаряднее — как и любой женщине, ей хотелось при знакомстве выглядеть как можно лучше. Затем Морозевичи так же, не спеша, вышли из домика, и часть пути прошли вместе. Затем Лера направилась к лечебному корпусу, в котором располагалось неврологическое отделение, и дорогу к которому она уже знала. Анатолий же направился к штабу, где встретился с майором Стабровским и они вдвоём пошли к месту сбора работников теплохозяйства. Они базировались примерно в таком же полуподвальном помещении небольшого строения на той же половине, где и находилось отделение Валерии, только поближе к въезду на территорию самого госпиталя.

Встретили подчинённые Морозевича просто с любопытством. Стабровский представил им нового их начальника. Вопросов подчинённые Андрея пока что никаких не задавали. Возможно, они бы и забросали его вопросами, но они просто не успели. Майор, вероятно, спешил по своим делам и поэтому приказал одному из слесарей ещё в первой половине дня ознакомить нового начальника теплохозяйства со всеми вверенными ему объектами, чтобы тот после обеда мог зайти к нему в кабинет, где он его познакомит, как он сказал, "с бумажными делами". Остальным он приказал расходиться по своим рабочим объектам. Сопровождать Морозевича и показывать хозяйство майор велел слесарю, которого звали Фисунов Максим Валентинович.

— Как вы хотите знакомиться с хозяйством? — спросил Андрея Фисунов. — В произвольном порядке или с главных объектов?

— Желательно, конечно же, начать с главных объектов, а уж потом перейти на менее важные.

— Хорошо. Тогда нам придётся немного пройтись по дороге.

Они тропинкой напрямую прошли к шоссе и направились к выходу из госпиталя в сторону железной дороги. Они прошли главный КПП и вышли к железной дороге. Оказывается, шоссе и железная дорога делили Белитц-Хальштеттен как бы на четыре части. Ранее Андрей представлял себе, что госпиталь заканчивается у железной дороги, но это было не совсем так. Собственно говоря, большинство госпитальных корпусов, действительно, не выходили за линию железной дороги, но и за ней, оказывается, было немало объектов, которые входили в состав военного городка. Влево по железнодорожной ветке на противоположной её стороне Максим указал Андрею на пару зданий и сказал, что главный вокзал городка Белитц-Хальштеттен. С правой стороны железной дороги напротив домиков, в одном из которых расквартировались Морозевичи, располагались подобные двухэтажные домики. Одними из объектов, причём, действительно, самых важных для Морозевича были котельные, которые располагались немного дальше за зданиями вокзала. Котельные были наземные, довольно большие и Андрей сразу же понял, что в них находятся не малые секционные чугунные котлы, а отопительные агрегаты значительно большие. Это вызвало некоторое беспокойство у Андрея, которому два года пришлось эксплуатировать маломощные котлы низкого давления. Здесь ему доведётся на практике столкнуться с котлами более высокого давления. Почему на практике? Да потому, что такие котлы были теоретически более хорошо известны Морозевичу со студенческой скамьи, где делался упор именно на подобные котлы. А вот о секционных котлах им на лекциях упоминали только вскользь. Но здесь ответственность должна была быть на порядок выше. Поэтому было понятно волнение Морозевича.

Помещений котельных было два: здание одного, самого обыкновенного вида, располагалось слева, сразу за горами угля. Уголь в эту котельную подавался транспортёрами. Во вторую котельную уголь тоже сначала подавался транспортёром, а затем подвесной транспортёрной лентой на уровне примерно двух с половиной метров. А вот здание второй, котельной, которая располагалась справа, особо привлекло внимание Андрея. Оно своим внешним видом ну никак не походило на котельную — очень красивое здание с окнами в два этажа. Одни окна были небольшими и располагались в двух уровнях, вторые двухстворчатые — как бы окна-двери были очень высокими и лишь немногим недотягивали до верха окон второго уровня. Все окна и их обрамления были архитектурно красочно выполнены. Помещение, в котором располагались котлы, не было двухэтажным, просто оно было очень высоким по своей производственной специфике. Но это помещение в два уровня всё же имело ещё один этаж — великолепные мансарды с комнатами и менее (нежели в жилых домиках) крутым склоном крыши из той же красной черепицы. Поэтому там имелись также чердачные помещения с небольшими треугольными окнами. Центральную часть мансарды венчала небольшая башенка-шпиль. Стены здания были окрашены жёлтой краской, на фоне которой хорошо выделялись узоры кирпичной кладки. О том, что это не жилой дом или здание какой-нибудь церквушки напоминала лишь круглая дымовая труба высотой с упомянутый шпиль. Неотъемлемой части котельной являлась также водонапорная башня, выполненная из белого кирпича в виде шестисторонней призмы. Эта башня была настоящим архитектурным шедевром — её расширенная вверху часть (где собственно внутри располагался водонапорный резервуар) имела три выступающих фрагмента с окнами в три уровня, а в промежутках между ними окна уже в один уровень. Выступающие фрагменты заканчивались острой конической кровлей, а центральную часть венчал красивый арочный шпиль. В общем, это здание достойно было увековечивания и для будущих поколений. Котельная, как узнал чуть позже Морозевич, была построена ещё в 1902-м году.