Владимир Соколовский - Уникум Потеряева

Покуда он утверждался на поприще наведения законности и правопорядка, Олежик тихо нес свою незаметную службу, метелил груши в спортзале, ломал доски ребром ладони, и мечтал о Большом Деле. Крепла суровая, беззаветная мужская дружба; встречаясь, они делились помыслами, пели песни под гитару, обсуждали политическую ситуацию. Как-то Витя забурился играть в карты в компанию знакомых гаишников, играли трое суток подряд, пришлось даже подменяться на службе, — ему везло тогда, шла карта, если бы пошел сразу проигрыш — все, хана, его доходы не сравнить было с гаишными! В-общем, унес пару лимонов и хорошие воспоминания; где-то месяца уж через два один из тех гаишников, зазвав в свою квартиру выпить, предложил заняться перегоном машин до Волгограда. «Какие машины?» — «Это скажут…». Они еще его мурыжили, проверяли, водили вокруг да около месяца полтора, пока не сказал шишкарь-старлей: «За тобой новая „волжанка“, бери и езжай». «Что, один?» — «Мы можем дать напарника, выручка пополам. Есть на примете свой, из надежных — еще лучше. Представь только: где живет, кто родня, и прочее — страховка же должна быть! — мы проверим, и — в путь». Он еще удивился: что за строгости, что за чепуха! — а оказалось — надо; это Витя узнал уже тогда, когда ему давали развернутый ответ на вопрос: «А где же, ребята, та „волжанка“?» Оказалось — «волжанку» еще надо взять, да подобрать при этом по колеру, под любимый цвет заказчика. Участь хозяина при этом никого не волнует, лучше пусть он исчезнет вообще, ну, еще вариант — вырубится на то время, пока машина не дойдет до Волгограда, и не исчезнет, уже с другими водилами, в одну из трех сторон: на запад, в украинские кущи; на Юг — Северный Кавказ, Грузия, Армения, — и восточнее, где среднеазиатская зона. Захват автомобиля — в гражданском, с гримом, уничтожением одежды, а перегон — уже можно в форме, с документами, с командировкой, со справкой, что машина такая-то перегоняется по запросу такого-то РОВД как вещественное доказательство по уголовному делу. Командировочные удостоверения, справки с печатями и штампами — эти бланки выдаются сразу по несколько штук, их надо лишь быстренько заполнить перед тем, как трогаться в путь. Единственная сложность — надо подменяться, но это легко преодолимо, потому что знают: сам Витя — безотказный, всегда выручит товарища, а за подмену выставит обязательно пузырь, и не один, и еще найдет возможность отблагодарить. И не найти напарника, друга лучше Олежика-закадыки: он простой, крепкий, и с ним не скучно в дороге: то почитает хорошие стихи, то сам примется чего-нибудь сочинять. Вот уж с кем ходить в разведку! А на выгодное, способное обогатить дело — и тем паче. Когда же еще, как не сейчас? — годы-то идут, пора уж обзаводиться семьями, хорошими квартирами, клепать детишек: какие на это требуются деньги! Хорошо, что есть еще люди, дающие возможность их заработать. И что ведь главное — никогда не торопят, не требуют напряга, дают простор творческому поиску. Расчет — честь по чести, всегда без обмана. На каждый заказ дается два месяца, он индивидуальный, и его надо исполнить с учетом всех пожеланий: марка, колер, внутренний дизайн — вплоть до мощности. Взял машину, сменил номера, заполнил документы, — и лети себе до самого Волгограда, посвистывай да попердывай. За рулем, да в своей форме — кто станет тебя останавливать, прессовать, тем более, когда рядом еще и другой, — и ничего хорошего контакт с ним тоже не сулит?..

До того времени, когда на их пути оказался автомобиль писателя Кошкодоева, Витя и Олежик провели пять акций, исключительно удачных и в организационном, и в материальном отношении: не спеша выходили на объект, не спеша организовывали захват, с соблюдением всех осторожностей, спустя короткое время выныривали в нужном месте, сдавали технику, и — получи расчет, корифан! Они уже и сами купили по тачке, и отложили кое-что на будущие квартиры: что такое, не бомжи же, в самом деле, имеют право жить, как достойные граждане великой державы! Олежик — тот особенно переживал за сестренку: девочка в нежном возрасте, вот-вот начнет невеститься, а живет — с родителями, взрослым братом в двухкомнатной квартире, — каково ей? А девочка хорошая, способная, всесторонне эрудированная, в техникуме в первых рядах, пишет стихи в стенгазету, занимается еще бальными танцами, в изокружке, — и что, портить ей жизнь? Да он свою отдаст за сеструху. И родителей пора разгрузить, показать, что вырастили достойного сына, способного прожить своим умом.

Как хорошо получилось с этим «мерсом»! Срок заказа уже истекал, оставалась всего-то неделя, и — как назло — не замаячило ни одной годной машины: чтобы и марка с индексом, и колер (краска должна быть только «родная», тут никаких нюансов!), и степень годности, и дата выпуска, и прочая, прочая… Был на примете автомобиль одного директора фирмы, — так сначала побоялись: охрана, сигнализация, то-се; обозначались возня, разные осложнения, — короче, промедлили, а дальше жизнь решила: взорвали мужика, и вместе с «мерседесом». Друзья приуныли: невыполнение заказа могло вообще обойтись без последствий, продлением срока на месяц-другой — но могло и обернуться приличным штрафом, включением разных там «счетчиков», — те, кто сидел во главе этого механизма, знали дело! И вдруг — надо же, такая удача… Видно, недаром верующий Витя поставил накануне свечку и помолился перед образом святого угодника Николая Мирликийского, чтобы просил Господа об успехах их дела.

А дело вышло вот как: в город нагрянул неожиданно Илюшка, бывший Олежиков командир отделения; приехал на «рафике» за лекарствами, на химфармзавод, — но первым делом отыскал, разумеется, кореша, и они договорились сразу отметить встречу на природе, с кайфом, с шашлыками, с шикарными девочками. Все закупили, столковались с шикарными телками — и двинули. Место они приглядели давно, и пару раз уже паслись там: на бережку, тихо, удобный подъезд. Отдыхать-то тоже надо уметь! Как отдохнешь — так и поработаешь. Недаром деловые люди придают большое значение этому мероприятию: сауна для расслабухи, девочки для разрядки… Культурно, за разговорами и музыкой, безо всякого пьянства и мордобоя, мата и прочих гадостей. Есть с кого строить жизнь. Ну, и вперед.

И действительно — оттянулись так, что лучше и не бывает: шашлыки, винцо, хорошее пиво, песни у костра, музыка, любовь в палатках. Было даже грустно уезжать: нечасто выдается такой отдых. От бережка «рафик» пополз вверх по косогору, там через перелесок был выезд на большую дорогу — не шоссе, конечно; раньше такую назвали бы большаком; по ней какой-нибудь час на нормальной скорости — и ты, считай, в Емелинске. Илюха вывернул руль, мотор взвыл на откосе, — с сразу бросился в глаза чернильный «мерс», приткнутый возле обочины. Олежик с Витей ахнули: бат-тюшки! Такой, словно его оставили тут специально для них: искали-искали по заявке без малого два месяца, а он — вот он!..