Юрий Божич - Убийца Бунина

Оставалось ждать. Я полагал, не более полугода. На такой срок он опоздал в рождении, значит, если считать с марта… Я ошибся на два месяца. В ноябре пришло известие о его смерти.

Не так давно один из специалистов по Бунину сообщил в прессе о неожиданной находке: в архивах одного из потомков редактора, того самого, кому зимой 53-го года я отослал свое творение, обнаружена рукопись странной вещи с бунинскими маргиналиями. Этот седенький старичок искренне удивлялся, зачем понадобилось мэтру делать свои пометы на полях никчемной писанины, рожденной дрожащей рукой какого-то литературного чечако. Еще большее недоумение вызывал у него сам характер бунинских факсимиле. Белокостный аристократ спорит о чем-то с обитателем трущоб. Не о языке, не о стихах даже, не о композиции. Не о теме даже. Так о чем же?

Надо ли говорить, что бунинские реплики легли на окраины моего текста первого мая. А второго мая, за полгода до своей смерти, он занес в дневник свою последнюю запись: «Это все-таки поразительно до столбняка! Через некоторое очень малое время меня не будет — и дела и судьбы всего, всего будут мне неизвестны! И я только тупо, умом стараюсь изумиться, устрашиться!»

На этом пространная газетная публикация заканчивалась. Очевидно, редакция не сразу решилась на ее обнародование. Так как коротенький постскриптум, набранный более мелким, чем остальной текст, шрифтом, сообщал: «Пока верстался номер, нам стало известно, что неподалеку от Лиона в своем доме скончался Викентий Всеволодович Барсон, приоткрывший тайну и унесший ее с собой в могилу. Жена покойного сообщила, что за полгода до смерти Викентий Всеволодович успел съездить в Париж, чтобы на кладбище Сен-Женевьев-дю-Буа поклониться праху великого русского писателя Ивана Алексеевича Бунина».