Цеханович Геннадьевич - Умирать страшно лишь однажды

Я похвалил ст. л-та Беляева за инженерное оборудование позиций и НП, но сделал замечание, что не все рабочие документы были отработаны, особенно на НП. Полтора часа мы ждали пока разойдётся туман, но ушёл он всё-таки внезапно. Подул ветер и туман быстро поднялся над холмами и перед нами появилась красивая панорама: крутые склоны холмов с узкими долинами. Прямо под нами виднелась брошенная ферма, дальше ещё одна. Внимательно разглядев местность, слева и справа от нас, мы убедились, что место для КНП полка неудобно: много скрытых подходов, не видно вообще первого батальона и много полей невидимости. Оставив сапёров на месте, мы сели по машинам и по гребню холмов поехали вдоль позиций третьего батальона. Проехали метров триста, когда командир внезапно решил вернуться со мной обратно на КП третьего батальона, чтобы поставить задачу сапёрам, оставив зам. командира полка Тимохина и остальных около крайнего танка в расположении девятой роты. Туман наполовину рассеялся, открывая для наблюдения всё большее и большее пространство. Пока командир полка ставил сапёрам задачу, я в бинокль осматривал местность. Справа внизу, и дальше два километра из тумана стали проявляться группа зданий. Она находилась в полутора километрах впереди наших позиций, но туман не давал рассмотреть, что это такое. Я развернул карту и начал искать по ней эти здания.

– Духи! Духи! – Внезапно раздавшиеся крики оторвали меня от карты. За те 2 минуты, которые я рассматривал карту, туман резко поднялся вверх и теперь хорошо стало видно, что группа зданий – это МТФ. На ней стояло два БМП и кругом их рассыпалось до двух десятков вооружённых людей. Молочно-товарная ферма была на территории противника, и эти БМП могли быть только Радуевскими, о которых нам сообщили вчера на совещании.

Раздался выстрел из танковой пушки с того места, на котором остался зам. командира полка Тимохин, мы вскинули бинокли. Первый снаряд разорвался под БМП и, подлетев от взрыва вверх, она перевернулась. Второй снаряд попал в другое БМП, которое мгновенно взорвалось и загорелось, выкидывая в сторону чёрный дым. От БМП в разные стороны стали разбегаться вооружённые люди. Командир третьей миномётной батареи не растерялся, дал команду, и основной миномёт через минуту выстрелил. Тридцать секунд полётного времени, разрыв – четыреста метров недолёт. Лево двадцать. (Забегая вперёд, хочется заметить, что Беляев вначале войны, пока не появился опыт, часто ошибался в первоначальном глазомерном определении дальности до цели).

Так как это была практически полупрямая наводка, я прокричал на огневую позицию команду, опережая командира батареи: – Беляев! Батарее, дальше 400, правее 0-20, две мины беглый огонь!

– Принято – В ответ прокричал комбат и расчёты засуетились, послышались команды командиров миномётов, в ответ им откликнулись номера расчётов: – Осколочно-фугасной…, взрыватель осколочный…., заряд второй….

Этот слитный "Хор" команд мне всегда нравился и для настоящего артиллериста звучал как Музыка, Песня, которая подчёркивала обученность, слитность боевой работы огневиков и всегда была визитной карточкой работы СОБа.

Пока готовился огневой налёт миномётчиков, мы наблюдали в бинокль за суматохой на МТФ. БМП всё сильнее разгоралось, было хорошо видно, как внутри её периодически рвались боеприпасы, вооружённые люди суетились в отдалении от машин. А с другой стороны фермы чеченцы угоняли в холмы лошадей и баранов. Вдоль низких строений заполошно метались куры и индюки. Рядом с нами экипаж безуспешно пытался завести танк, чтобы тоже открыть огонь, но у них ничего не получалось.

Наконец послышалась команда Беляева: – Батарея залпом, наводчики натянуть шнуры, – даже в такой момент Беляев хотел показать хороший, единый залп, но команда "Огонь" не прозвучала. Вместо неё послышалось: – Стой! Прекратить стрельбу. Товарищ полковник там наши.

Командир недоумённо оторвался от бинокля: – Не может быть, там наших… Просто не может быть. 423 полк ещё не успел подойти с той стороны!

К нам подбежал ст. л-нт Беляев: – Мне только что передали по радиостанции, там БМП девятой мотострелковой роты.

Командир с немым вопросом повернулся к командиру батальона и майор Пресняков лишь с недоумением развёл руками: – Я, товарищ полковник, никого туда не посылал.

– Развед взводу батальона – Вперёд! На ферму. – Отдал приказ полковник Сергеев. Командир и я вскочили в КАМАЗ, на котором приехали на вершину, и помчались к танку, где около боевой машины вышагивал расстроенный подполковник Тимохин. Начал докладывать: – Как только из тумана проявилась МТФ, то сразу же на ней увидели БМП и вооружённых людей, так как я знал, что наших там не должно быть, и 423 полк ещё не подошёл с той стороны, то я приказал командиру танка уничтожить духовские БМП, остальное вы видели….

Командир потоптался на месте, удручённо покрутив головой из стороны в сторону: – Ладно, Владимир Васильевич, не расстраивайся, ты не виноват. Борис Геннадьевич, вон тоже чуть миномётами не накрыл. Ты оставайся здесь, танкистов подбодри, поддержи, они тоже не виноваты, поблагодари их – Метко стреляли. А я поехал в девятую роту, разбираться и искать место под КНП полка.

В расположении роты, вместо командира роты, ст. л-та Пяткина, к командиру подскочил с докладом командир взвода, но Сергеев прервал его доклад: – Где командир роты?

Взводный отвернул взгляд в сторону и нехотя промолвил: – Там…, на ферме….

– Сволочи, вы что творите? Чего вас туда понесло?

– Пока туман решили съездить туда, воды привезти, может дров. Не думали, что туман так быстро рассеется, поэтому никого не предупредили, – командир взвода виновато опустил голову. Тут всё было ясно. Пяткин, убедившись, в результате суточных наблюдений за фермой, что боевиков кроме мирных пастухов, по крайней мере, днём там нет, решил под покровом тумана, не сказав ни кому, выскочить туда – понятно, вода и дрова нужное дело, но и мясца раздобыть, ну конечно и похватать каких-нибудь трофеев. А потом, этаким "фетром", так небрежно и командиру батальона мяска подкинуть – мол, мы тоже "лыком не шиты".

Пока командир разбирался, сколько человек на ферме вместе с Пяткиным, мои разведчики расставили 20-кратный оптический прибор и в него стали наблюдать за действиями пехоты. Развед. взвод батальона, развернувшись в цепь, БМП сзади – наступал на ферму. В горевшей машине перестал рваться боезапас и вооружённые люди теперь суетились вокруг перевёрнутого БМП. Огня по разведчикам никто не вёл. Вот они сблизились, смешались. Поступила первая информация, 2 убитых, четверо ранено, один из них чеченский пастух. Командир хотел было дать команду медикам – Вперёд, но мы уже увидели, что к МТФ помчалась санитарная МТЛБ, быстро загрузила раненых и стремительно умчалась в медицинскую роту. Разведчики рассыпались по ферме и начали её обыскивать, после чего они стали расстреливать баранов, пару телят, ловить кур и индюков – и всё это шустро грузилось на технику.