Владимир Широков - Время Освенцим

Пласты человеческих мощей. Анатомическая коллекция. Сборочные комплекты. Залежи. Уровни телесности. Кратность человечности. “Теперь ты будешь ведущим – организуй движение. Вот тебе люди, вот тебе считалочка: кому прилечь со мною в печь? дай руку мне – умрем в огне! Зондеркомандуй!” Человек – производственный термин, профессиональный жаргонизм, лексическая единица узкоспециального назначения. Стаффаж, зарин, шихта, кокс, шнек, человек. Биомасса. Утиль. Органическое ископаемое. Минеральный комплекс, штуф, суперфосфат, косметическое сырье, галантерея, человек-шиньон, человек-портфель, человек-папье; качественный человек, технологически интересный.

Твори, ни о чем не думай. С нами – Бог. Огонь – носитель государственности, основа планового хозяйства. У него больше права на кислород, чем у них; они – незаконные переносчики жизни, возбудители. Поточная телоподача, автоматическая струя жизни, вечный двигатель. Человечество следует измерять эшелонами. Человечество исчезнувших. И человечество оставшихся. Оставшихся за пределами времени исчезнувших. Оставшихся для исчезнувших навсегда. Исчезнувших, которым все равно, когда умрут оставшиеся – пережившие их – и умрут ли вообще. Человек человеку – вечность.

Мертвология.

С точки зрения физики смерть – перестройка материи.

Смерть пугает небытием, алогичностью, бесчеловечностью, равнодушием, способностью все обесценить, лишить свободы – мыслить, двигаться. Но ведь бессмертие страшнее смерти, оно – абсолютная несвобода. А смерть – освобождение от ответственности перед жизнью, возможность оправдаться за то, что не успел сделать. Смерть – изобретение природы, сыворотка против жизни.

Смерть можно измерить жизнью, хронометрировать. В соответствии с правилами и требованиями бухгалтерии, канцелярии и хозяйственного учета на смерть можно выписать уведомление, санкцию, ордер, составить разнарядку, накладную, прейскурант, смету. Смерть можно спланировать, нормировать, подсчитать, умножить, разделить на промежутки. В этих промежутках можно устраивать пикники, обеденные перерывы – смерть будет послушно ждать, она подчиняется распорядку, трудовой дисциплине. Смертью можно снабжать, обеспечивать, заполнять, оценивать, решать, исправлять, поощрять, учить, повышать квалификацию. На нее можно оформить лицензию, получить патент – чтобы с ее помощью добиться признания, сделать научную или служебную карьеру, продвинуться в амбициях. Ее легко развернуть во времени – сделать длительностью, протяженностью, средой. Она – дело, которое нужно выполнять – аккуратно, добросовестно, толково, расторопно. Хорошо оплачиваемое, выгодное дело.

Умирание – узаконенный принцип бытия. Институт развития мертвологии. Планы совершенствования исполнительской механики. Программа предотвращения дефицита смерти. Уголовный кодекс. Предусмотренные законодательством преступления против смерти. Декларация прав человека. Право на сопротивление материала. Право на период распада. “Вот люди с разноцветными глазами – где страх в одном, в другом голубизна, которым никогда не плачут”.

“Здравствуйте! Посмотри на них. Сейчас я расскажу вам, что нужно делать дальше . Прояви любопытство. Взгляни на это однообразие – серый бессмертоподобный кошмар, кишмя кишащая человечность; жизнь, разнесенная в мириады. Ничего не бойтесь . Экземпляры, образцы, особи. Это обычная процедура. Вам придется к ней привыкнуть. Аккуратно сверните и сложите свои вещи. Незнакомцы, попутчики, прохожие, проходимцы. Безымянные дряни! Сдайте остатки своих личностей! Запомните место, где вы их оставили . Напрягшиеся своей осмысленностью – ненужными правдами; оголившиеся остриями истекших судеб. Не нужно стыдиться. У всех все одинаковое, все равны - передо мной. Посмотри на них – туман-люди, мрак-существа. Лицо, растиражированное до бесконечности, – нам назло. Зачем это вам? оставьте здесь. Посмотрите, как делают остальные. Прошу вас, соблюдайте чистоту, будьте внимательны . Как будто это все время одни и те же. Как будто они уже были здесь и всё знают – что делать, куда идти; только хитрят – боятся, стыдятся это показать. Вон с тем, сутулым, будет уже тысяча триста пятьдесят семь – моя недельная норма; дальше идут премиальные… До чего же они инертны, до чего охотливы до смерти! Их так и тянет к ней!… Наверное, не будь меня, они будут продолжать идти. Потому что есть такая необходимость . Потому что есть порядок и норма. Не задерживаться! Они такие медленные! Они такие нерасторопные – неподготовленные, ненаученные! Но я терпелив. Я слишком долго их ждал… Я давно выучил все их свойства, узнал все причуды. Я даже знаю, как будут выглядеть и с какой скоростью пойдут те, кто еще не прибыл. А еще говорят, что я не разбираюсь в людях!… Ведь это я придумал для них Веселую вдову – чтобы они находили в этом смысл, чтобы их судьбы казались еще исключительнее… П оторопитесь, вы же не одни! И мадам Баттерфляй, и польку, и баркаролу – они всё приняли!… Поторопитесь! Успеете наговориться! Как они мне надоели! Как я их всех ненавижу! Я так устал от них – от одиночества с ними. Я отдал им столько времени, столько лучших лет – а они всё идут!… Проходите… К аждый требует причитающиеся ему пять минут… Пожалуйста… К аждый подходит и отрезает их от меня – уносит с собой. Какое варварство! какая наглость! Это же часть моей жизни! А без этого уходить никто не согласен. И меньшего времени им еще не придумано. Да, вам тоже туда… Они издеваются надо мной – ждут, когда я собьюсь в счете, когда мой мозг наконец не выдержит и перестанет их преобразовывать. Они хотят подавить меня своим монотонным множеством, своей цикличностью, победить безжалостной неисчислимостью, уничтожить. Но я привык. Я их освоил – полностью, всех – и мертвых, и заведомо живых. Можно начинать. Вот то всемирное наследие, которое мы здесь самоотверженно создаем; даже они это понимают!… Приступайте! Я не разбираюсь в людях!… Я же столько вложил в них! И они все это знают! Знают, как я сейчас волнуюсь за каждого, как слежу, выверяю, сравниваю, жду. Знают и подтверждают. И я уверен, что, когда будет нужно, в самый важный, ответственный, показательный момент они меня не подведут и уйдут не замешкавшись, отработают, как положено. Они меня совершенствуют. Они меня воспитывают. Они мне нужны! Здравствуйте!…”

Смертью можно выстроить целую жизнь. Смерть – навязчивая подруга, коллега, родственник. “Больше всего не люблю детей. Особенно грудных, с матерями. Одна такая пара труднее нескольких стариков. Но никто не хочет их дифференцировать. Они вообще не считают детей! А ведь дети еще как жизнеспособны, они же тоже люди!”