Бернард Вербер - Танатонавты

Я наивно думал, что мужчины и женщины, овладевшие медитацией и способные поставить жизнь на карту, то есть на пусковое кресло, были людьми достойными, которых можно упрекнуть разве лишь в том, что они хотели расширить границы познания.

Конец приключению, конец каскадерам от смерти, конец мистическим мечтам! С популяризацией полетов на том свете стали воспроизводиться те же проблемы, что мы пытаемся все время решить здесь. Но ведь там не играет роли, кто именно действует: секта, шайка фанатиков или банда мерзавцев, они могут оказаться могущественными, словно целое государство. Горстка хашишинов, не более чем с полсотни убийц с размягченными мозгами, угрожают захватить себе рай просто потому, что им первым взбрело в голову взять его силой!

Как им противостоять?

Президент Люсиндер выглядел обескураженным:

— Благоразумие, друзья мои. Важно избежать любых дипломатических инцидентов с Ливаном, Ираном, а еще с Саудовской Аравией.

Стефания вознегодовала:

— Но ни Иран, ни Ливан, ни Саудовская Аравия не поддерживают хашишинов. Это враги всех арабов.

— Даже другие шииты их ненавидят и питают к ним отвращение, — добавил один из выживших раввинов.

— Да поймите же! — почти простонал Люсиндер. — Саудовцам приспичило выстроить гигантский танатодром неподалеку от Мекки. Каких наемников могли они привлечь в авангардные войска? И ведь они же наши основные поставщики нефти, мы не можем позволить себе роскошь злить их, даже ради нескольких мелких проблем танатонавтики.

— Но ведь речь идет о жизни и смерти, — запротестовал Рауль.

— Сожалею, дети мои, но я прежде всего должен беспокоиться о семи миллиардах человек на этой планете, у которых душа еще крепко сидит в теле. Шестьдесят миллионов из них волнуют меня особенно сильно, ведь добрая половина из них — мои избиратели. И они ездят на машинах благодаря нефти, одеваются в синтетику, сделанную из нефти, обогреваются нефтью…

— А если мы выясним, что саудовский эмир готов стать нашим союзником? — вылетело у меня внезапно.

— В таком случае получите карт-бланш! — развел руками глава государства.

Дал Аллах преимущество усердствующим своим имуществом и своими душами перед сидящими на степень. Всем обещал Аллах благо, a усердствующим Аллах дал преимущество перед сидящим в великой награде.

Хашишины оказались лишь предтечей религиозной войны, которую мы не предвидели. Конечно, с самого начала наших экспериментов мы видели клириков, с энтузиазмом стремившихся первыми заграбастать мир мертвых, но нам и в голову не приходило, что конфликт может принять такой размах.

Индуисты против мусульман, протестанты против католиков, буддисты против синтоистов, иудеи против исламистов — вот лишь основные вероисповедования, первыми пытавшиеся захватить подходы к Континенту Мертвых. Потом в списке противников появились раскольники, жаждавшие автономии: иранские шииты против сирийских суннитов, доминиканцы против иезуитов, таоисты школы Цу против сторонников Чан-цу, лютеране против кальвинистов, либеральные евреи против евреев ультраортодоксальных и антисионистов, мормоны против амишей, свидетели Иеговы против адвентистов седьмого дня, адепты секты Муна против последователей сайентологии!

Я и не знал, что в теологии так много нюансов. Я обнаружил, что между людскими религиями существует столько разногласий, что нет никакого смысла надеяться, что в один прекрасный день верующие всех этих конфессий даже на том свете объединятся, охваченные единым экуменическим порывом.

Пока эктоплазмы пытались устраивать засады и кончать друг друга во имя своей веры, я перечитывал записи, где Рауль скрупулезно перечислил все мифологии и теологии мира. Обнаружилось, что между ними имеется множество точек соприкосновения. Мне показалось, что все они пытаются изложить одну и ту же историю и передать одно и то же знание, прибегая к разным притчам и метафорам.

Конфликт, отравивший чистоту небес, повлиял и на нижний мир. Хашишинские террористы направили на наш танатодром машину, набитую взрывчаткой. Поздравления умельцу, смастерившему бомбу, которая взорвалась вместе с ним в сотне метров от нашего здания!

Рауль с обычным хладнокровием собрал всех в пентхаусе. Нас стало слишком много, чтобы сидеть на могильных камнях Пер-Лашез.

Он расстелил карту Континента Мертвых.

— Естественно, что религии хотят завоевать страну мертвых, потому что тот, кто контролирует мир духов, также является повелителем мира материального. Представьте, что это получится у пакистанских мусульман. Они тогда смогут заблокировать реинкарнационные циклы индийских буддистов!

Стефания стала специалистом по эктоплазменному рукопашному бою. Она разрабатывала приемы защиты серебристой пуповины.

— Нельзя пренебрегать возможностью создать альянс, пусть даже самый необычный, — сказала она. — В последнем полете мы потеряли двух друзей-раввинов, но благодаря поддержке мусульман-бедуинов нам удалось уничтожить не меньше дюжины свирепых хашишинов. Таким образом, мы можем вылетать только в составе достаточно сильного подразделения, чтобы заставить отступить противника и продолжить нашу разведку. В конце концов, важно только это!

— Вместо того чтобы выходить на задание вшестером или всемером, вылеты надо производить десяткой или двадцаткой… — задумчиво произнес Рауль.

— Точно, — с энтузиазмом поддержала Стефания. — Всегда побеждают те, кого больше. Почему бы не вылетать пятью десятками или даже сотней?

— Все это прекрасно, — заметил Фредди, — но сотни раввинов-танатонавтов просто не существует.

— Но почему ограничиваться только раввинами? — сказал я. — Пора, наверное, вводить объединенные резервы. Я, к примеру, заметил, что между каббалой и И-Цзином большое сходство.

Итальянка зааплодировала этой идее. На том свете она станет нашим послом.

Неделей позже двадцатка молодых азиатских послушников, которые были похожи друг на друга как две капли воды, стучались в ворота нашего танатодрома. Они были из Шаолиня, монастыря, где уже несколько тысяч лет учат, что религия и рукопашный бой идут рука об руку. Шаолиньские монахи славились как непревзойденные мастера кунг-фу. Они питались из источника науки и боевых искусств. Уже давно они поженили между собой войну и медитацию.

Фредди в экстазе занимался разработкой новой эктоплазменной хореографии. Он руководил уже не просто группой коммандос, но настоящей боевой эскадрильей, способной сгруппироваться по образу летающей крепости.