Анна Бялко - Сны мегаполиса (сборник)

Вот и опять эта дрянь ему помешала! В который раз... Ну почему она вечно считает возможным мешать ему, отнимать нужное, влезать со своими... И это вместо того, чтобы помогать и поддерживать в трудную минуту... А так хорошо все было придумано... Дочка приходит к папе за советом, расстроенная, в слезах... Нет, надо было вмешаться. Понятно, что она может. Она и не такое может, с ее-то задатками... Но кто ее просил? Не поступила бы сейчас, поступила бы через год, она не мальчик, ей в армию не идти... А ему нужно именно сейчас, вчера уже было нужно... И вот – вместо прилива Силы – одно расстройство. Не то, что новой получить, какую есть свою тратить приходится...

А время совсем поджимает. Теперь, даже если придумать что-то еще, если найти способ пить эту свежую Силу, все равно можно не успеть. Вот если бы выпить сразу всю...

И опять – виновата эта стерва. Не пустила его тогда на роды... Окажись он там, он получил бы все сразу, при родах Сила разлита прямо в воздухе... Она сама виновата. Ему не остается ничего другого. Ему нужна эта Сила. Роды... Если не роды, тогда... Конечно, Сила будет подпорчена страхом, но лучше так, чем никак. Она сама виновата...

И потом – мелькнула радостная мысль – и потом она тоже мне заплатит... Тут-то уж никуда не денется... Вот так. Одним движением – и обе будут мои. Решительно, дело стоит того. Только не опоздать...

Казалось бы, Марьянка поступила, все хорошо и волноваться больше не о чем, а долгожданное спокойствие не наступало. Марина продолжала не находить себе места. Нервничала, грустила, ни с того, ни с сего срывалась на всех домашних. Не могла заснуть по ночам, а если и засыпала, то видела во сне какую-то пакость... Про работу уж никто и не говорит, тут жить-то, и то не выходит. В довершение всего спустя три дня после зачисления позвонил бывший муж, как ни в чем не бывало, узнать, как у Марьянки дела. Марина даже не стала с ним ничего выяснять, разговаривать было настолько противно, что она, едва поздоровавшись, сунула скорее трубку Марьянке, а сама пошла в ванную – рвать. Вернувшись, услышала дочкин радостный щебет.

Скоро та договорила и кинулась Марине на шею.

– Мамочка! Представляешь, папа хочет повезти меня на море! За то, что я поступила! В Египет, представляешь! На Красное море, нырять и смотреть рыбок! Мамочка! Ур-ра-а!

Марина рухнула в кресло.

– Какое море? Ты с ума сошла?

– Ну мама! Это же классно! Я всегда мечтала! А тут – я поступила, и мне надо отдохнуть, и вообще – я заслужила. Разве же нет?

Внутри у Марины что-то сжалось. Ревность, наверное. Вот где ее достали. Через все эти годы... Как она может, с ним, после всего этого... Хотя – она же не знает. Марина так и не смогла рассказать дочке, что распрекрасный папа так и не помог ей ничем. Сказать теперь? Как-то гнусно... Девочка так рада. И потом – может, черт с этим морем, пусть съездит. Она и впрямь измоталась за год. А у нее, у Марины, сейчас просто нет сил ни на какие поездки...

Вечером, на даче, гда спасалось от летней городской пыли и марининых нервов остальное семейство – маринины родители, муж и восьмилетний Андрюша – на семейном совете было сообща решено Марьяну на море отпустить.

– А ты, Мариш, – вдруг сказала мама, положив руку ей на плечо. – Ты бы тоже куда-нибудь съездила.

– С ними, что ли? – огрызнулась расстроенная Марина. Все-таки ей почему-то не нравилась эта поездка.

– Ну зачем с ними? Сама. Взяла и поехала куда-нибудь отдохнула. На тебе тоже лица нет. Прямо непонятно, кто из вас экзамены сдавал.

– И верно. Марин, – подхватил муж. – Тебе надо расслабиться, отдохнуть. Иначе с тобой в одной комнате находиться невозможно – ты как грозовая туча все время.

– Ну, договорились, – слабо улыбнулась Марина. – Туча. С градом. А кто будет за хозяйством следить?

– Да мы справимся. Отлично справимся, – замахали руками домочадцы. – Ты нам нужна здоровая и отдохнувшая.

– Интересно, и куда же я поеду? – Использовала Марина последний козырь. – У меня-то нет богатого папочки, а свои деньги еще на репетиторах кончились. Тут до осени бы дожить...

– А знаешь что? – вдруг сказала мама. – А поезжай-ка ты к тетке Маше. Она давно звала, и про тебя все спрашивала. Развеешься, заодно и старушку навестишь. Там у нее лес, грибы, ягоды. Ты любишь грибы-то собирать, вот и отдохнешь. И это не дорого совсем, да и ехать недолго.

Тетка Маша, мамина то ли двоюродная, то ли троюродная сестра, жила где-то, как говорили в семье со смехом, чуть ли не в Муромских лесах. На самом деле, чтоб быть точным, то во Владимирской области, под Александровом, в деревушке со смешным названием Малая Мстя. Ни к Мурому, ни к лесу это отношения не имело, но, наверное, эта самая Малая Мстя и навевала по созвучию ассоциации с Муромскими лесами. Марина никогда в жизни там не была, да и саму тетю Машу видела, может, раз десять. Но почему-то идея поехать к ней в гости внезапно показалась ей такой симпатичной...

Она выехала на следующий же день, с утра. Ну, не совсем с утра, прямо сразу не получилось, пришлось еще заезжать в Москву, собирать вещи... Хотя какие там вещи, она и едет-то на неделю, в деревню... Малая Мстя... Смешно. Джинсы да свитер, пара маек, резиновые сапоги и куртка, вот и все вещи. Ну там – хорошего чая и конфет для тетки, несколько банок мясных консервов – за всем этим пришлось бежать в магазин. Еще Марьяна прицепилась, как банный лист, заставила идти с ней выбирать купальник. В старом никак нельзя ехать на Красное море... Марина нарочно купила самый дешевый из тех, что понравились дочке.

– А не подходит – пусть тебе отец там другой покупает, – мстительно сказала она.

И тут же устыдилась. Ну что, в самом деле, чего она цепляется к девочке, зачем вся эта глупая ревность. Марьяна уже взрослая, она вообще скоро выйдет замуж и уйдет из дому, и уж точно все понимает, и не перестанет любить ее, Марину, и вообще... Это хорошо, что в Мишке наконец проснулись отцовские чувства, от него все-таки может быть какая-то польза Марьяне, он большой человек... «Не смей! – Взвыла в ней при этой мысли старая сирена. – Не моги продавать свободу за жизненные блага!»

В общем, прощались в расстроенных чувствах. Уже перед самым выходом, у двери, Марина обняла дочку, прижала к себе. Худая, длинная, как жеребенок... Глупая совсем, ну куда едет, какое море... Посадить бы сейчас с собой в машину и увезти.

– Будь умницей, – сказала, стараясь казаться строгой. – Не хулигань там. – И тут ее прорвало.

– И, пожалуйста, осторожнее там со всеми этими рыбами. Я буду волноваться.

Марьяна только засмеялась.

– Мам, перестань. Едь себе спокойно. А когда вернешься, я на другой день тоже вернусь, так что тебе и волноваться будет некогда. Спеки мне к приезду тортик.

Она должна была улететь на следующий день. А вернуться – через неделю, как раз после марининого возвращения. Все казалось очень хорошо и разумно, отчего только так неясно и тоскливо свербило где-то внутри?