Анна Бялко - Счастливый слон

Ему-то да, а вот мне? Как бы так половчее, не рассчитывая на чужие благородство и щедрость, отрубить на всякий случай за собой все хвосты? Счет в Вене прослеживается на раз, и все движения кредитной карточки с этого счета, соответстенно, тоже. Значит, надо будет как можно быстрее деньги оттуда забрать и переложить. Куда? Куда-то, где счета анонимны, и имени не найти. Швейцария? Это хорошо, но, как мне кажется, долго и муторно, а мне нужно быстро. Быстро, быстро. Ладно, проблемы – в порядке поступления, пусть деньги сперва в Вену поступят, а уж куда их девать, я еще успею придумать, а сейчас мне вообще в аэропорт бы добраться.

Хорошо, что в бизнес-класс регистрация проходит без очереди, меньше придется болтаться в аэропорту, рискуя нарваться на нежеланную встречу. Кто его знает, это ФСБ. И ладно бы только оно, а то если вдруг руководство дружественного банка, паче чаяния, вдруг да узнает как-нибудь преждевременно о моих последних финансовых операциях, да предпримет какие-нибудь соответствующие оргвыводы, так на этом фоне встреча с ФСБ покажется мне радостным избавлением. Нет, пожалуй, лучше даже я и там, за границей уже, до вылета вообще где-нибудь в туалете на всякий случай посижу.

Лихорадочный взмах рукой в потоке машин на Тверской, удачно пойманное такси... Не забыть тормознуть возле булочной, подхватить чемоданчик. Спасибо вам, Марьиванна, выручили, вот вам за услугу, нет-нет, не отказывайтесь, вы мне правда очень помогли. Хорошо, ватрушку в дорогу – с удовольствием. Спасибо еще раз.

В середине дня пробок на вечно загруженной Ленинградке было относительно немного, и нам без особых проволочек удалось миновать окружную дорогу и вырваться на загородный простор. Я сидела на заднем сиденье, вцепившись в сумку, и то и дело проверяла, на месте ли мои паспорта. Мне казалось, что я довольно спокойна, и только руки у меня мелко тряслись, что было заметно по беспокойному шороху перебираемых бумажек.

Остающаяся позади Москва горячо и влажно дышала мне в спину, словно большой, хищный, неповоротливый зверь, который еще не решил, схватить ли ему в последний момент убегающую добычу, или все же, сославшись на сытость текущего момента, отпустить с миром.

Рекламные плакаты, огромные магазинные ангары, зеленые кусты, березки, щит с пожеланием счастливого пути, отблески приближающихся строений аэропорта... Кажется, уже почти. Еще немного...

Регистрация и прочее прошли совершенно спокойно – никто не удивлялся, не хватал меня сзади за плечо, не задавал ненужных вопросов и никак не рвался меня задерживать. Все было тихо и мирно, но почему-то от этого мне становилось только страшней. Естественно, я уже не стала никому звонить. Я бы при всем желании не смогла бы этого сделать, потому что дрожь в руках, начавшаяся еще в машине, не только не проходила, но даже наоборот – к моменту посадки собственно в самолет меня трясло мелкой дрожью всю, да так, что это заметила приветствующая пассажиров стюардесса бизнес-класса.

– Боитесь летать? – сочувственно спросила она, помогая пристроить в ящик наверху мою сумку с компьютером. Я только кивнула, стуча зубами. – А ничего, вы садитесь, пристегивайтесь, вот я вам сейчас коньячку принесу, сразу полегче станет, сами увидите.

Время шло, самолет наполнялся, мимо меня проходили все новые и новые пассажиры. Не знаю, взаправду ли коньяк оказал на меня свое магическое воздействие, или же дело было в чем-то еще, но внезапно меня снова слегка овеяло теплым воздухом, как будто кто-то большой и добрый выдохнул мне в затылок. Мне стало легко-легко и я снова почувствовала в себе давно забытые воздушные пузырьки радости, как будто наполняющие меня изнутри своим светом. Ощущение было страшно приятным и отчего-то знакомым. Когда-то такое уже было... Все будет хорошо...

Самолет тихонько качнулся и начал двигаться. И тут же, как нарочно, у меня в кармане зазвонил телефон. Я быстро вытащила его, чтобы стюардесса не рассердилась, и случайно глянула на экран. Американский номер. Ник. Сама не зная, зачем, я нажала кнопку соединения.

– Господи, Лиза, опять ты пропала. У меня насчет дома вопросы, а тебя нет. Там покупатель появился, серьезный. Я тебя обыскался со вчерашнего дня. Ты где?

– Я? В самолете. Лечу в Париж.

– Однако. Надолго ты?

– Пока даже сама не знаю...

– Извини. Я так понимаю, ты не одна...

– Да нет, не за что. Пока одна.

Ник, похоже, погрузился в одну из своих любимых пауз. Но, не успела я ему заметить, что мне пора отключать телефон, он снова ожил.

– Послушай. Дурацкий вопрос, но если... Если бы я тоже прилетел в Париж?

Я пожала плечами, хотя он, конечно, не мог меня видеть.

– Париж большой.

– Но у нас были бы шансы там встретиться?

– Шанс есть всегда. Нет ничего невозможного.

Я выключила телефон. Бросила его в сумку, закрыла глаза и откинулась на спинку кресла. И неожиданно для себя самой поняла, что радуюсь этому звонку, как радуются возвращению домой после долгой командировки. И если Ник на самом деле возьмет и прилетит в Париж, то и я ему тоже обрадуюсь. Причем искренне. Он в общем-то, неплохой мужик, Колька. Не без недостатков, конечно, но кто же без них. Главное, он привычный и удобный, и я его сто лет знаю, и, в общем... Если он будет себя хорошо вести...

Самолет, неуклонно набирая скорость, катился по взлетной дорожке.

Однажды, темным промозглым зимним вечером, когда никто не ждал ни доброго, ни худого... Собственно говоря, фея, поглощенная своими обязанностями и хлопотами, забегавшись между кухней и гостевым залом (кстати, а как звучит – поглощенная обязанностями забегавшаяся фея!), даже не сразу это поняла, и не в самый первый момент обнаружила. Просто в ресторан среди прочих посетителей зашла пара, мужчина и женщина, и у женщины была ну очень приличная сумка, то есть просто даже одна из лучших, даже по самым строгим фейским критериям, не новая, конечно, но тем не менее... Фея и внимание-то обратила в основном на сумку, и только потом уже заметила, что женщина находится в крайне мрачном настроении, настолько мрачном, что на нее даже не действуют стандартные уютонаводящие чары, и нужно применять что-то более сильное, и только она, то есть наша фея, собралась это что-то более сильное применить, как неожиданно (то есть, конечно, ожиданно, только этого она и ждала все это невыносимое время, но вот как раз в эту минуту совершенно случайно совсем об этом не думала) почувстовала где-то сзади себя, сзади и немного сверху, такое родное теплое дыхание, и такое привычное счастье, которого совсем не замечаешь, когда оно есть всегда, но которого так не хватает, если вдруг оно...

– Хамти! – выдохнула фея, не веря сама себе и мгновенно забывая про ресторан, про посетителей, про мрачную женщину, и даже про ее сумку. – Хамти! Ты вернулся! – И добавила с новой, не свойственной феям кротостью: – Как же я хочу, чтобы это на самом деле было так!