Клер Моуэт - Люди с далекого берега

— Ну вот, а я всю зиму старался, доказывал нашим, ведь у нас, знаете, иных убедить труднее, чем поймать макрель тресковым неводом, — сказал Чарли. — Есть тут хорошие парни, и они готовы действовать, если только найдется такой, кто войдет в рулевую рубку.

Когда в тот период мы встречались с Фримэном или Барбарой, единственное, что нам оставалось, — это поговорить об Айрис Финли и ее проблемах.

— Просто не понимаю, — сказала Барбара однажды вечером, когда мы с женщинами вызвались клеить кармашки на библиотечные книги. — Ей предлагают работу во многих местах. Пришел запрос из отдела здравоохранения индейцев Саскачевана, есть еще одно хорошее место в Манитобе. Ну и любая работа в Сент-Джонсе всегда к ее услугам, а она все никак ни на что не может решиться.

Миссис Стаклесс и миссис Ходдинотт слушали с молчаливым вниманием. В поселке все считали, что министерство здравоохранения «переводит» отсюда Айрис, но та ехать не хочет.

— Все, что можно, мы для нее сделали. Но она никак не хочет понять, что происходит, — продолжала с упреком Барбара. — Мы ей даже Куини разрешили взять с собой — ведь она так привязалась к собаке. Но и это не помогло.

Среди рабочих рыбозавода день ото дня зрело недовольство, но в поселке все же оказался оазис, который приносил все больше радости и удовлетворения, — библиотека. Появление новых книг, которые мы закупили и получили в дар, увеличило количество читателей. За один год посещаемость возросла втрое, а это означало, что втрое увеличилась и дотация из управления ньюфаундлендских библиотек. Большинство наших новых читателей были дети, и именно на них мы в первую очередь ориентировались. С большим скрипом мистер Парди позволил наконец проводить в библиотеке раз в месяц специальные библиотечные часы в пределах школьного расписания. Более того, сам мистер Парди взял у нас почитать несколько книг. А в больнице Айрис Финли выделила специальную полку под библиотечные книги, чтоб читали пациенты.

Когда я позвонила Айрис в больницу, санитарка сказала, что та отдыхает. Я просила передать, что звонила, но ответного звонка не последовало. Дня три я регулярно названивала Айрис, наконец она подошла к телефону. Голос слабый и подавленный. Она обещала, что «как-нибудь заскочит», но, когда точно, не знает. Мне хотелось сказать ей что-нибудь ободряющее, и я сама пообещала заглянуть к ней, если окажусь недалеко от больницы. Но так уж вышло, что всю неделю я не выходила из дому.

Мы с Фарли были по горло в работе. Приближался срок сдачи рукописи. Кроме работы над картами, мне пришлось перепечатывать окончательный вариант для редактора. Фарли если и печатает на машинке, то одним пальцем, и пишет как курица лапой. Мы работали, не поднимая головы всю неделю. Косой весенний дождь за окном дважды переходил в снег. Посуда лежала немытая, постели не меняли, полы не подметались.

За работой я все старалась представить себе, как эти безымянные пришельцы из Исландии и Гренландии справлялись со здешним климатом. Ведь тут холодно и сыро, правда, в отличие от Гренландии, на Ньюфаундленде масса диких зверей и птиц, можно охотиться, и хорошие пастбища для скота, в избытке лес — для дров. Историкам и археологам достались лишь отрывочные факты из жизни этих отважных людей, пересекших холодные моря тысячу лет назад. Ужасно интересно разгадывать тайны викингов и тех далеких времен, но мы очень устали. Кроме того, Фарли успели поднадоесть его дикие герои с жутким обычаем вырезать коренных жителей новых земель и не щадить друг друга, если дело доходило до стычки. Нам хотелось поскорее отослать рукопись в издательство, чтоб забыть о ней.

В те дни лишь один человек наведывался к нам, и не однажды. Эзра Роуз навещал нас в самое ненастье. Когда завывал ветер, порывы серого дождя хлестали по земле, а море так штормило, что не выйдешь рыбачить, я так и ждала, что вот-вот раздастся знакомое шарканье ног о коврик у входной двери. Если ему ничего другого не оставалось, как только глазеть из окошка на собак и ребятишек, Эзра шел к нам. В каком еще доме, как не в нашем, мужчина до обеда сидит дома, не трудится, как другие, а день за днем бог знает чем занимается, стучит на пишущей машинке.

Несмотря на всю свою занятость, мы бросали работу и садились пить с Эзрой чай. В гостях он долго не задерживался — ровно столько, чтобы поведать нам новости окружающего нас мирка и новости большого мира, которые он услышал по радио.

— Я вот как считаю: ни к чему в праздники бог весть куда мотаться на свою погибель, — заявил он как-то в один ветреный понедельник. Шел второй день пасхи, Эзра слушал утренние новости местной радиостанции в Галифаксе, где сообщалось о том, сколько народу погибло в автокатастрофах на Атлантическом побережье во время праздников. Подобные новости потрясали тех, кто всю жизнь прожил, не зная автомобилей. Для Эзры, как и для остальных жителей Ньюфаундленда, праздник — это день, когда не надо ходить на работу: День пикника — 24 мая, Ночь Гая Фокса — 5 ноября и рождество. И почему это люди в далекой Новой Шотландии и Нью-Брансуике так странно живут, почему в праздники у них столько народу гибнет? Известные Эзре автомобили-лесовозы или даже новое такси Фреда Фаджа никак не вязались в его сознании с катастрофой. Тогда еще дети, взрослые, собаки и овцы могли спокойно бродить по ухабистым дорогам поселка.

Эзра рассказал, что на специальном пароходе привезли кирпич. Он предназначался для строительства новой почты — первого здания современной постройки в поселке. В шестидесятые годы правительство застроило всю страну новыми почтами, чтоб поднять свой авторитет во множестве маленьких городков и поселков.

В конце недели Эзра заглянул снова. На сей раз ругая за опоздание местный пароходик. И хоть сам он никогда и никуда не плавал, тем не менее неукоснительно следил за расписанием. Западный опоздал на три дня.

— Нету в мире никакого порядка, — брюзжал он, — людям подолгу приходится пароход ждать. Медсестра Финли наверняка не поспеет туда, где ее ждут.

— Медсестра Финли? Айрис?

— Ну да. Видел я, как она садилась на пароход.

— Куда же она отправилась?

— Да вроде насовсем смотала удочки. С тюками и чемоданами.

— А с нами даже не простилась… — проговорила я с удивлением и печалью.

— Так и со мною тоже, хотя я к ней и захаживал, — сказал Эзра.

Значит, Айрис уехала, ничего никому не сказав и даже не дождавшись вечеринки с картами, чтобы все пожелали ей счастливого пути. Уезжавшие через неделю Дуг и Марджери были задеты тем, что Айрис не зашла к ним попрощаться. Своего нового адреса она никому не оставила. Даже семейство Дрейков, уехавшее как раз на той неделе в Англию на конференцию рыбопромышленников, не знало, куда именно направилась Айрис. Правда, Роджер Биллингс установил, что не в Сент-Джонс.