Евгений Рубаев - Рыбья плоть

Позже Раф был свидетелем, парадоксального инцидента. За одним столом сидели случайно встретившиеся люди. Один из присутствующих, Семен, имел бельмо и носил тёмные очки. Молодой грузчик Володя поинтересовался:

— А чё ты сидишь в солнечных очках?

— Тебя е…ёт? Чего ты дорвался? — парировал Семён.

— Да просто у меня в комнате лежат такие же красивые очки, — ляпнул Володя, что первое пришло в пьяную голову.

— Так подари, а я тебе за это проставлюсь.

— Всё, всё, всё!.. Сейчас принесу! Они никому не нужны и я не знал, куда их пристроить!

Стали пить водку дальше. Среди пивших был авторитет местного масштаба Гарик. После второго тоста он неожиданно вспомнил и сказал Володе:

— Так! Неси очки. За базары надо отвечать!

Володя понял, что шутить с ним не будут. Промямлив:

— Щас достану!

Он вышел из-за стола и подался по общежитию наугад. По воле случая забрёл в комнату деда, местной знаменитости по части возраста среди котельных машинистов. Тот спал после вахты, не сняв очки, а на подоконнике лежали запасные. Володька, не задумываясь, сгрёб их и помчался в комнату, где пьют. Он радостно вручил человеку с бельмом очки плюс шесть:

— На вот, носи на здоровье!

Тот воспринял это как издевательство над его дефектом и стал взывать к Гарику:

— Над твоим другом стебаются!

Гарик без единого слова вскочил и нанёс Володьке два ножевых удара. Тот потом в больнице выжил, но печень у него была серьёзно нарушена. Он из грузчиков перешёл в сторожа. Гарику дали семь лет.

Даже после ряда таких случаев, «доставалы», за кружкой пива, не переставали обещать друг другу златые горы.

Раф с Шурой, наслушавшись посулов, покинули кильдым. Хорошо отлив пиво за углом, они перенеслись в ресторан. Решено было потратить часть предназначенных на поездки денег на кабак. Место для них отыскалось только за столиком, где пировали какие-то командировочные парни. Официантка их уже рассчитала. На сдачу принесла три пачки сигарет «Рига», теперь покоившихся на столе. Парни о чём-то спорили, особенно выделялся бровастый, среднего телосложения парень, черты лица которые с большим допуском можно было назвать восточными. Наконец, гомоня как гуси, парни удалились, не забыв прихватить и сигареты со стола. Раф с Шурой навели заказ-минимум. В стандартный заказ входила бутылка водки, два салата и два вторых блюда. Иногда официанту удавалось впаять клиентам фирменный напиток. Напиток состоял из водопроводной воды, раствора жжёного сахара и лимонной кислоты химического происхождения. От этого снадобья даже в молодых организмах развивалась сильная изжога. Реализовать напиток для официанта было почти святым делом: норма прибыли на этом продукте была почти тысяча процентов, и хитрый повар щедро делился дивидендами с реализаторами.

Раф и Шура стали употреблять принесённый заказ. Обычно водку пили бойко, а основное блюдо, допустим, бифштекс — ели экономно. Официант мог быстро унести пустую тарелку, а сидеть за пустым столом считалось плохим тоном, тем более что официант начинал досаждать:

— Не принести ли ещё чего-нибудь?

Съедать по два вторых за один вечер было неслыханным расточительством. Бифштекс, созданный из мясной обрези и какого-то загустителя-эмульгатора, был очень упругим и норовил выскочить из-под разламывающей его вилки, как вишнёвая косточка из сжатых пальцев. Пока сотрапезники осторожничали с кругленькими бифштексами, вдруг, как чёрт из табакерки, появился широкобровый бывший клиент, которого они сменили за столом вместе с компанией. Он, тыкая указательным пальцем в их стол, менторским тоном стал задавать вопрос, как опер гастарбайтерам:

— Здесь были пачки сигарет! Отдайте мне их!

— Ты вначале манеры подрихтуй, а потом подходи к приличным людям! — сказал ему Раф.

— Нет, куда делись, здесь которые были, сигареты!

— Отойди от стола! — посоветовал ему Шура.

— Если ты щас… — начал широкобровый, но не смог закончить. Раф снизу с подсеста врезал ему своим огромным кулаком точно в подбородок. Таким манером валил на ринге король Тайсон — крюком снизу. Широкобровый рухнул как сноп в непогоду. Оркестр заиграл шибче. На досаду всем продолжения шоу не последовало. Широкобровый вначале поднялся в позу «сидя на полу», а затем шатко удалился, даже ничего не пообещав. Впрочем, в данной ситуации это ничего не значило. Пока друзья продолжали пир, с вытанцовыванием совершенно диких танцев, приглашая чужих невест в партнёрши, стараясь их переклеить, широкобровый сбегал за подмогой. Кроме собутыльников, которые являли функцию, в основном, свидетелей, он привлёк двух самопальных каратистов. В то странное время каратэ было запрещено, более того, тот, кто им настойчиво занимался, мог быть подвергнут лишению свободы. Широкобровый послал одного из свидетелей — сам он уже побаивался, — и тот пригласил Рафа спуститься вниз:

— Тебя там зовут!

Раф был парень дерзкий и не боялся непонятных ситуаций, поэтому он смело устремился за незнакомцем. Шура последовал за ним без приглашения. Внизу два каратиста встали в известные стойки прямо возле гардеробной. Завязался бой. Причём его прелюдия началась с абсолютно непонятных протяжных выкриков нападающих. Тянули они одни гласные, передвигая на смену друг другу руки с выставленными пальцами, как большинство пьющих людей держат стакан, прижав мизинец и безымянный пальцы. Раф недоумённо глядел на нелепо двигавшихся бойцов каратэ. Голова его после большой дозы пива низкого пошиба, заполированного водкой, плохо соображала. Вернее: не выдавала никаких решений. Поэтому для прояснения обстановки он зарядил правый свинг, запрещенный ныне в боксе, причём, как сказал бы рефери: «открытой перчаткой». Оглушённый нападающий отлетел вначале на пол, а затем, встав на подкашивающиеся ноги, стал дико озираться. Второй каратист всё пытался нанести удар ногой Шуре в голову и очень часто пинал его выше груди. Шура двумя руками гасил удары, как принимают сильную подачу в волейбол. Раф проявляя благородство, выраженное в ненападении двоих на одного, наблюдал со сжатыми кулаками. Выкрики пинающего каратиста становились всё реже, пинки — тоже, видимо, он стал выдыхаться. В момент, когда нога долго зависла в верхней точке, Шура ударил носком своего ботинка нападающему ниже колена с внутренней стороны ноги. Выкрики бойца перешли в сплошной вой, и он присел, охватив пострадавшую ногу. Надо учесть, что Шура серьёзно занимался футболом, пенальти было его коронкой. На этом схватка была закончена со счётом два-ноль. Раф подошёл к широкобровому и непривычно спокойным для участвующего в бою голосом спросил:

— Так чё хотели-то?

Широкобровый был смертельно испуган не столь этими двумя ударами, сколько спокойным тоном вопрошавшего: