Зоя Воскресенская - ДЕВОЧКА В БУРНОМ МОРЕ

Сейчас и она, отлично знавшая язык, была в затруднении. Что такое швартовка? Но капитан уже сам понял, чего хочет от него лоцман.

— Отдать якорь! — командовал лоцман.

— Какая глубина? — спросил капитан.

— Восемьдесят метров.

— Мне нужно в ярдах. Каков здесь грунт? Елизавета Карповна еле успевала и поручила дочери перевести метры в ярды.

Антошка быстро шевелила губами.

— Глубина восемьдесят один ярд, — сказала она.

— С проверкой решала? — улыбнулась мать.

— Да.

— Травить якорную цепь! — продолжал отдавать команду лоцман.

Загрохотала и заискрилась якорная цепь; боцман, легонько притрагиваясь к нырявшим вниз звеньям, пальцами считал метки, чтобы определить длину стравленной якорной цепи.

— Травить второй якорь!

Уже начало темнеть, когда якоря забрали за грунт. Боцман для верности поплясал на натянутых якорных цепях, и его возглас «якорь забрал» был встречен всеобщим ликованием.

— Вот теперь мы прибыли! — Капитан пригласил лоцмана к себе в каюту, чтобы завершить формальности.

Елизавета Карповна с Антошкой побежали вниз за Джонни, Пикквиком и чемоданами, с которыми сидел в их каюте Улаф. Вид у него был очень грустный.

По кораблю задребезжали звонки.

— Опять колокола громкого боя? — испуганно спросила Антошка.

— Нет, нет, — успокоил Улаф, — это капитан вызывает всех на верхнюю палубу. — Он взял чемоданы и понес их наверх.

Елизавета Карповна одела Джонни, который решил, что его понесут гулять, и радостно смеялся. Пикквик покорно уселся и вытянул морду — надевай, мол, поскорее ошейник.

— Давай присядем, — сказала Елизавета Карповна. Присели в пустой и теперь такой неуютной каюте, и стало почему-то немножко грустно.

— Неужели мы доплыли? — подпрыгивала на койке Антошка.

— Дошли, — предупреждающе погрозила пальцем мама.

Поднялись на верхнюю палубу. Там готовились к какой-то церемонии. Матросы и офицеры выстроились вдоль борта.

— Наверно, ожидают начальство из английской миссии, — решила Елизавета Карповна, — иди быстрее.

— Смирно! — скомандовал капитан.

Матросы замерли. Елизавета Карповна не знала, как поступить — идти ли вперед или повернуть назад.

Мистер Макдоннел подошел к ним и взял под козырек.

— Уважаемые миссис Элизабет и мисс Анточка! Поздравляем вас с прибытием на вашу родину. От всей команды выражаем вам глубокую благодарность. Вы обе — отличные парни и стали нашими добрыми друзьями. Сегодня мы изменили своей традиции и должны сказать, что женщины на борту корабля приносят счастье.

Антошка пробежалась глазами по рядам. Мистер Паррот тоже был здесь в полной форме капитана третьего ранга военно-морского флота.

Мистер Макдоннел сделал знак рукой. Матрос подал ему капитанскую фуражку.

— Мисс Анточка, мы посвящаем сегодня вас в моряки. Примите на память о нашем путешествии эту фуражку. — И мистер Эндрю торжественно под веселый гул матросов водрузил, как корону, капитанскую фуражку на голову девочки.

Антошка поблагодарила и на виду у всей команды развернула маленький, ослепительно красный треугольник и не спеша повязала его себе на шею.

Елизавета Карповна с Джонни на руках пошла вперед. Антошка за ней.

Мистер Мэтью, смахнув слезы с лица, нажал кнопку на своей музыкальной шкатулке. В свист ветра ворвались звуки торжественного марша.

Антошка шла и махала рукой.

— Привет вашему бэби! — крикнула она мистеру Роджеру. — Желаю счастья вашим близнецам! — мистеру Джофри.

— Привет вашим милым женам, — говорила Елизавета Карповна. — Ждем вашей книжки с интересными историями, доктор Чарльз!

У трапа стоял Улаф.

Елизавета Карповна обняла юношу и поцеловала его в лоб.

— Желаю счастья, дорогой Улаф!

— До встречи в Москве в музее войны, — шепнула ему Антошка.

Гудело море, белым дымком курились заснеженные сопки.

1965–1969

Спасибо! (швед.)

Пожалуйста! (швед.)

Премного благодарен! (норв.)

За здоровье! (швед.)

Так! Так! (швед.)

Пятичасовой чай (англ.).

Дедушка (англ.).

Суббота и воскресенье — нерабочие дни.

Могло быть и хуже! (англ.)

Извините (англ.).

Пожалуйста, сэр, пожалуйста, сэр (англ.).