Лаура Рестрепо - Леопард на солнце

Игровые автоматы он использует не по назначению. Он ставит их перед собой и вцепляется в них, словно хочет влезть внутрь. Он ощупывает их, гладит, качает взад-вперед, точным ударом запускает ртутного цвета шары, мастерски управляет рукоятками, сообщает автомату, покачивая бедрами, ритмичное движение, и движется с ним, точно с партнершей на танцплощадке. Соединившись с машиной душой и телом, он достигает слияния с ней в единое существо, движимое одним инстинктом и одной волей. Его не тревожит боль от раны, заглушённая анестезией, а его сознание погружается во время этой игры в гипнотический транс.

На экране одного из автоматов можно наблюдать за приключениями наемника карательных войск, с повязкой через глаз и мясницкой физиономией, который пробирается сквозь тропические джунгли и погружается в малярийные болота. В другой игре орудует племя амазонок, с огромными голыми грудями, с дубинками в руках, способными дробить черепа, с гривами по щиколотку и с пылающими взорами, жаждущими крови.

– Но, говорят, из всех игр он больше всего любил «Межпланетную».

Больше всего он любит «Межпланетную». Серебристые шары, направленные его рукой аса, летят, врываясь в космическое пространство, сталкиваются с планетами, врезаются в звезды, зажигают огни Млечного Пути, исчезают в черных дырах. Арканхель просиживает ночи, не отрываясь от этого автомата, затерявшись в его искусственных небесах, набирая призовые очки, увеличивая счет и вызывая резкий гром оглушительных зуммеров и перезвон электронных колокольчиков.

Если Архангеля навещают девушки, то потому, что Немая проводит их к нему контрабандой. Она приводит их каждые два-три дня, следя, чтобы ни одна не приходила слишком часто и не могла влюбиться. Он со всеми любезен, но отстранен, и ничего у них не спрашивает, даже имени. Он не соблазняет их, не торопит, не прикасается к ним и не делает им никаких предложений. Если они отдаются ему по доброй воле, если они раздеваются по собственному почину и ложатся в постель, тогда он занимается с ними любовью, а нет, так нет.

Обладая ими, он делает это без той страсти, с какой играет в пинбол, а в том же духе, в каком занимается гимнастическим упражнениями, – так же добросовестно и серьезно, но со скукой. Если девушка попадается застенчивая, не рискующая проявить инициативу, он обращается с ней с той же безразличной вежливостью, что и с прочими, угощает напитками и кокосовым печеньем и затем отпускает.

Больше никто не имеет доступа в его заточение. Даже врач, поскольку Нандо приказал, чтобы Немая лично занималась его лечением.

– А может, все это были происки Немой? Что, если Немая внушила Нандо ужас перед опасностями, грозящими Арканхелю, чтобы захватить власть над жизнью юноши?

– Кто ее знает. Что правда, так это то, что пока Арканхель сидел взаперти, Немая была единственной его связью с миром, этакой пуповиной. Он намертво прирастал к ней душой, а она не щадила сил в заботах о нем. Должно быть, так они проявляли ту странную, неподобающую любовь, которую питали друг к другу.

Но верно также и то, что опасности реальны и враг не дремлет. Покушение в столице показало Барраганам, что нет такого убежища, где Монсальве не найдут их. Суровая правда состоит в том, что Арканхель остается в безопасности единственно будучи изолированным в этой комнате, в самой сердцевине этого охраняемого дома, с периметром свыше двадцати квадр. [16]Ведь дом Барраганов, хотя с виду и не отличается от других домов квартала, на самом деле – крепость, куда Монсальве, сколько не пытались, так и не смогли проникнуть.

Любопытным нравится вглядываться в чужую личную жизнь и находить интриги там, где их нет. По крайней мере, Немая Барраган одного только Арканхеля и любит, только и дышит, что ради его блага и безопасности. Не будь это так, будь у нее темные побуждения, нельзя объяснить, зачем она сама выбирала сеньорит и доставляла к нему, выступая в роли сеодни.

– Мало кто верит россказням о любовницах Архангеля, ведь никто не видел, как они входили или выходили.

Их не видят, потому что она проводит их скрытно одним из потайных ходов, что имеются в подвалах дома. Она приводит их, чтобы он не был один, чтобы он знал женщин и не вырос ненормальным.

– Пожалуй, вот и все что было между теткой и племянником – просто приязнь безо всякого греха. Хотя кто их знает.

– Об этих людях никогда ничего нельзя было знать наверняка.

Мани Монсальве и его жена Алина Жерико в деревне, они заняты покупкой скаковых лошадей. Животных, имеющих паспорт и генеалогическое древо. Способных капризничать как дети и стоящих дороже, чем автомобиль последней модели.

– Больше, чем драгоценности и дорогие наряды, Алина любила получать в подарок от мужа породистых лошадей.

– Рассказывают, что пять лет назад, когда ей исполнилось двадцать четыре, он подарил ей арабского иноходца королевских статей, самое великолепное четвероногое создание, какое только можно было найти во всей округе. Говорят, ей так и не пришлось на нем поездить, потому что Барраганы навели на него порчу и на коня смерч напал: вместо того, чтобы идти вперед, он сворачивал шею кольцом и начинал крутиться на месте, точно штопор, сверля под собой дыру в земле.

Небо сине и безоблачно, ни самолеты, ни атмосферные загрязнения не мутят его. Никакой городской шум не нарушает тишину. В ноздри врывается сладкий и умиротворяющий аромат ярагвы. [17]Ветерок, теплый и ласковый, приятно щекочет кожу.

Во всем пейзаже нет ничего, в чем видна рука человека, кроме похожих друг на друга с миллиметровой точностью изгородей из протравленной древесины, острия которых выкрашены белой краской. Насколько хватает глаз, тянется плоская и зеленая, нетронутая с шестого дня творения местность – там и сям по ней разбросаны светлые солнечные заплаты, глубокие тени отливают сочной зеленью.

– Напоминает пейзаж рая.

– Нет, скорее камуфляжную военную форму.

Они сидят на ароматной траве выпаса, на горячей земле, в тени чудесного хлопчатого дерева, уединившись и обнявшись, – Мани Монсальве и его жена, Алина Жерико.

– История их жизни походила на телесериал, но не вполне. Вечно что-то мешало счастливой развязке.

В этот лучезарный и совершенный миг они не думают ни о делах, ни о войне, не вспоминают о былых печалях. Они счастливы и влюблены друг в друга, и расположены верить в то, что это навеки. Алина ослепительна, с волосами, заплетенными в косу, как у пятнадцатилетней девочки, в костюме для верховой езды. Он – нежный и преданный муж, и обещает ей на ушко, что весь этот день проведет с ней, чего не случалось с тех пор, как они были женихом и невестой. Ни спешки, ни ощущения опасности, ни телохранителей, ни автоматов. Целая жизнь у них впереди, что позади, то прошло, и они хотят об этом забыть, а сейчас они ждут только появления объездчика – он показывает им коней одного за другим, чтобы они выбрали, какой им приглянется.