Игорь Фролов - ТЕОРИЯ ТАНЦА

— Хотя бы десять — поделим пополам. А если больше наваришь — остальное твое. Ну или с кем-то делиться придется… Только не потеряй смотри!

И сторож приступил. Первым делом он просмотрел каждый листик, вчитываясь в церковнославянский, роясь в литературе, учась читать и считать. Он сидел в библиотеке, выписывая книгу за книгой, он уже понимал, что такое водяные знаки, сколько "бинтов" имеет обложка, у него был список типографий, которые могли отпечатать эти книги. Спустя неделю он определил даты выхода обеих книг. Дату Псалтыри он решил просто, но изящно: там было посвящение царской фамилии, в котором перечислялись все члены этой семьи от мала до велика. Но сравнение с полным списком в исторической книге выявило, что в этом списке отсутствует самая младшенькая княжна, которая родилась через два года после своей предшествующей сестренки (или братишки, не помню точно). А это означало, что книга вышла именно в этот промежуток между рождениями, а точнее, к разочарованию искателя древности, в 1908-9-м годах. С другой книжкой, более потрепанной, сводом церковных и бытовых правил русской жизни, дело обстояло сложнее. Но и эту задачку сторож решил, изучив водяной знак, найдя в литературе этот герб и время, в которое печатались книги на этой бумаге. Тут тоже была неглубокая старина — всего на полвека постарше Псалтыри. Утешало одно — судя по источникам, эта Псалтырь была отпечатана в типографии маленького монастыря в количестве всего ста экземпляров. Это означало, что сейчас, скорее всего, их осталось максимум десяток, — так прикинул ободренный сторож. На этом шатком основании он построил свою уверенность, что можно начинать торг. Лохов с деньгами на примете у него не было, и он отправился к единственному знакомому…

Лис открыл дверь и, оглядев сторожа с головы до ног, засмеялся.

— Брат, я тебе говорил, что я завязал? Я тебе говорил, что с лестницы спущу? Вот и не обижайся…

С этими словами он взял сторожа за воротник и втянул в квартиру.

— Перчаточная кожа? — он ткнул пальцем в сумку и залился смехом.

— Жлоб… — сказал сторож. — Тут действительно кожа, но это совсем другой коленкор. А я твой счастливый случай.

— Давай, мил человек, все-таки я тебя напою-накормлю, а потом и о делах наших скорбных покалякаем. Ты только обещай, что Мурку сбацаешь… — смеялся Лис, удаляясь на кухню.

Потом они сидели, закусывая самогон мясом по-французски.

— Готовит тут одна тетка, — говорил Лис, жуя, — она готовит, и четверть приготовленного забирает. Все довольны. Эта четверть от моей кабаньей порции всю ее семью кормит. А ты по-прежнему как птичка клюешь. Смотри, Брат, так никогда богатым не станешь, потребности нет у тебя. Ну, выкладывай, что в торбочке.

Сторож Х. вымыл руки, достал книги, положил на стул.

— Смотри. Знаешь о ценности икон? Это — такая же ценность. Берешь, продаешь коллекционерам — у тебя же кто-то антиквариатом торгует? — и весь навар себе. За исключением 12-ти штук — их я должен отдать. Ты же можешь сдать за тридцать…

— Все те же тридцать серебреников, — пробормотал Лис, разглядывая книги и читая напечатанное на машинке заключение сторожа.. — Ну знаю, модно это сейчас. Только без официальной экспертизы это ничего не стоит… Но я тебе верю, ты же мой друг, ты не обманешь. Разве что тебя…

Он вытер руки о штаны, встал, потянулся, начал ходить по большой кухне широкими шагами. Остановился.

— Вот что мы решим. Я забираю книги, а ты завтра приходишь в мой магазин и полностью одеваешься во все адидасовское. В придачу спортивную сумку и одну из продавщиц напрокат на ночь — на выбор. Я таких кисок подобрал, увидишь…

— Ну здрассьте! А что я владельцу скажу? Что штаны стоят 10 штук баксов?

Лис снова пустился по кухне, с грохотом двигая стулья. Остановился.

— А это не Кома опять, случаем?

Сторож отрицательно замотал головой. Лис посмотрел на него задумчиво и вышел из кухни. Сторож последовал за ним.

В комнате вдоль стен громоздились картонные коробки.

— Тогда так, — сказал Лис, озирая коробки. — Я даю тебе два телевизора "Панасоник" и сверху музыкальный центр "Пионер". А если выгодно толкну твою рухлядь, то возьмем двух кисок и хорошенько посидим…

— Как был фарцой, так и остался, — вздохнул сторож Х. — Ладно, передам твои условия владельцу, но думаю, он не обрадуется…

Камиль не обрадовался, потому что был настроен на пять кусков баксов. Перестроиться он не смог, забрал книги и ушел понурый, бросив на прощанье:

— Бить надо этих буржуев кувалдой, пока в меценатов не перекуем. Деньги, деньги, — хоть бы один о культуре подумал…

Через неделю сторож встретил его на улице. Камиль был оживлен и целеустремлен. На вопрос: как книги, за сколько продал? — Камиль махнул рукой:

— Я их телке одной подарил — в библиотеке работает, заинтересовалась. И, что обидно, все равно эта сучка мне не дала! "Мы же с вами кюльтурные люди"! — передразнил он. — Ну не забирать же подарок! Да херня, я сейчас пчелами решил заняться, — если бы ты знал, Брат, как на меде можно подняться…

В стране полным ходом шла ваучеризация. Свой ваучер сторож уже успел продать за сорок рублей перед самым Новым годом и обеспечить пусть маленький, но праздник — либерализация свирепствовала вовсю, зарплату уже задерживали. Лишившись возможности вложить свой ваучер в производство, сторож вместе с тем лишился и многих тревог — его уже не волновали перспективы стать пайщиком какой-нибудь энергетической компании, а значит, не было причин торопить время. Он спокойно дежурил, писал, и ждал ответов из редакций.

Однажды в воскресенье, когда сторож был дома, вдруг зазвонил телефон. Телефоны вообще источник беспокойства — хоть бы раз сообщили что-нибудь приятное! Ну, например, задыхающийся голос, назвав по имени-отчеству, сказал бы: мы читали ваши рассказы всей редакцией, мы в восхищении, мы публикуем немедленно, шлите еще!..

Сторож с надеждой снял трубку. Задыхающийся голос сказал:

— Брат, ты дома, что ли? — это был Камиль. — А кто дежурит, Шамиль? Слушай, позвони ему, попроси пустить нас переночевать. Ко мне двое ребят из района приехали, мы тут ваучеры скупаем, а сегодня выходной, у меня сам знаешь, негде…

— А как же мед, Камиль? — раздраженно спросил сторож.

— Ну а я про что? Возьму свою долю, куплю пасеку, присмотрел в Бурзянском районе, — там настоящие вековые липы! Я хочу возродить бортевое пчеловодство, туристы за валюту повалят, я им за отдельные бабки разрешу на деревья лазить, борти проверять…

— Ну да, — буркнул сторож, — фирма "Пух и компания". Возьми меня Пятачком, буду под деревом с зонтиком и с ружьем ходить — экстремальное пчеловодство такое… Ладно, сейчас позвоню, — только не хулиганьте там, завтра понедельник.