Владимир Борода - Звезды для командора

От экрана Клаву оторвал звонок. В дверь, так как телефона не имела. Как и все соседи вокруг. За дверью стоял космонавт. И слегка покачивался.

— Ой, а я уже заждалася вас, а вас все нет и нет…

— Предлагаю Клавочка, сразу на "ты". Без всяких формальностей. О, да у вас тут уютно, у тебя то есть, Клавочка!

И окинул взглядом маленькую комнату, увешанную вырезанными репродукциями известных картин из журнала "Огонек", открытками известных актеров и артистов (Кобзон не давно был выброшен), двумя вьетнамскими коврами (помощь борющегося народа старшему брату) и вышитыми салфетками, память об деревни и общаге.

Шинель и шапка были пристроены в крохотной прихожей-коридоре, гость усажен на диван, купленный в рассрочку и уже раскачанный Толиком, Клава стояла напротив и сияла. Космонавт властной рукой, ой мамочки! привлек ее к себе и усадил рядом.

— Ой, ну что ты Юра, мы же еще не выпили даже за знакомство…

— А вот за знакомство я и предлагаю выпить!

А другой властной рукой, открыл-раскупорил запотевшую "Экстру" и разлил по рюмкам.

— А что это она как будто зеленым отдает? -

удивлено уставился космонавт Юрий Заикин в рюмку, пораженный цветом напитка.

— Да через газеты фильтруют, ты как будто не знаешь? -

в свою очередь удивилась наивности московского гостя и погладив его по погону, потянулась рюмкой к рюмке космонавта.

— Давай выпьем за знакомство, Юра…Ты такой… ты такой…

— С удовольствием!

И чокнувшись, опрокинули водку странного цвета каждый себе в рот. Клава чмокнула губами и ткнула вилкой в грибок. Пожевав и проглотив, хорош груздь! повернулась к гостю с радостно раскрытыми губами. Тот сидел с широко раскрытыми глазами и не менее широко раскрытым ртом. И не дышал… Клава легонько пихнула космонавта:

— Ты че?..

А тот стал падать на диван, лицом вверх. Зажав себе рот, Клавка прислушалась — кто-то где-то орал истошным голосом. Оказалась это она сама.

— Ну блядь! -

сказал Толик и нажал кнопку звонка. За оббитой дешевым черным дермантином-дерьмонтином дверью, резко заголосил звонок. Ну сейчас Клавке выдам, офуеет, гребена мать, профура гребанная… Толик фантазировал, ну что он может выдать Клавке, своей любовнице, ни жена же, жена у него дома, с детьми сидит, а по времени ночному и уже третий сон видит. Ни чего он ей не сделает, а лаять начнет — так вылетит в двери сразу, самостоятельная Клавка, Клава, Клавдия Сергеевна… Да и сам он этого привез летчика, пьяненького, прямо в теплую постель, на диван расшатанный, к Клавке… И поехал на заказ, по вызову, благо у его машины радиотелефон, один бог и директор таксопарка знают только во что ему это стало, сколько денег, нервов и кругалей-подходов-водки… Врагу не пожелаешь! И что это Клавка притаилась, двери не открывает, свет-то горит в комнате, он в окно видел, а Клавка при ярком свете гребстись не любит… Толик вновь нажал кнопку и долго-долго не отпускал ее. За дверью голосил звонок, но в остальном была тишина. Наконец-то раздались какие-то звуки и кто-то нерешительно подошел к двери.

— Кто? -

испуганный и явно заплаканный голос Клавки.

— Дед Пихто и бабка с презервативом, -

ехидно ответил Толик, за летчика-майора и долгое ожидание.

— Толик, ты что ли? -

так же неуверенно, со всхлипами, спросила Клавка.

— Нет, участковый, гребстись пришел в свободное время!

Дверь нехотя щелкнула замком и чуть-чуть приоткрылась. Из-за образовавшейся щели выглянуло заплаканное лицо Клавы, с глазами полными ужаса.

— Ты, -

как-то непонятно выдохнула-всхлипнула Клавка и чуть шире приоткрыла дверь.

— Заходи…А у меня несчастье…

Заходя в знакомый маломерный коридор квартиры ленинградского типа, размером со стенной шкаф средних размеров, так же ехидно бросил:

— Не счастье говоришь, не пришел что ли летчик, так я же его сам до подъезда довозил, как последний…

И заткнулся, увидев картину из сериала "Следствие ведут знатоки". На диване, явно не в сильно удобной позе, какой-то неестественной, ноги на полу, сам как-то боком, уткнувшись лицом в спинку дивана, лежал в полном параде летчик, блестя погонами майора.

— Ты че, ты че, Клавка, замочила летчика, что ли, за что, дура?..

Клавка взвыла и залилась слезами, сквозь которые доносились лишь отдельные слова:

— Сам… дурак… не лечишься… я… я… я… убийца… я… что ли… выпил… выпил…

Клавку явно заело, она ни как не могла докончить мысль, столь явно терзавшую ее. Толик решительно достал грязный носовой платок, обхватил им бутылку водки и налил в большой бокал, до краев. Пораженная увиденным, Клава замолчала, а Толик протянул водку ей:

— Выпей и успокойся.

Клавдия ошарашено смотрела на Толика. На его руку, держащую бокал через платок.

— Ты что, Толик, с ума сошел, ты что, действительно думаешь, что я летчика убила? -

тихо спросила она, когда пауза затянулась до неприличия. Толик пожал плечами и криво усмехнувшись, ответил;

— Я откуда знаю, что у вас тут произошло, свечку не держал, привез клиента и все…

— От водки он помер, от водки! Цвет ему сразу не понравился, видимо у них там, в Москве, нет зеленой водки, вот он и удивился, а как выпил, так сразу и помер… Честное слово…

Клавдия замолчала, как-то пристыжено глядя снизу вверх на Толика, а тот стоял все сжимал рукой обернутой платком бокал с водкой, как бы не зная, что с ним делать. Наконец поставив его на стол и спрятав от греха подальше руки в карманы, ответил:

— Ну сама заварила кашу, сама и расхлебывай. Я тут не причем, мое фото тут совсем ни к чему. Ольга узнает — яйца оборвет. Да и с ментами говна не оберешься. Я пошел.

— Куда это ты пошел, Толик, раньше надо было об жене думать, ишь ты, жены боится больше милиции! Да посмотри на него — целехонек, ни одной царапины, только не дышит!..

— Так может ты его ядом…

— Ядом! Ядом! Я что, Гитлер, яд дома хранить! -

Клавка возмущенно всплеснула руками.

— Ты гребанулся, Толик! Ядом!..

И замолчала, пораженная словами Толика. Тот покачался с носка на пятку и вздохнув, сказал:

— Ну ладно, не ядом, так не ядом, сам помер, туда ему и дорога, не будет чужих баб гребсти…

— Верно, верно, Толик, не будет чужих баб гребсти, а то ишь ты — приехал, губу раскатал, -

Клавка явно забыла, где взял летчик адрес, да и не летчик он, а космонавт, но сейчас не это главное, а чтоб Толик не ушел, он ведь умный, что-нибудь да придумает, у него же за плечами десятилетка и училище, он же армию отслужил, не может быть, что б их в армии, не учили, что с внезапно мертвыми делать, в советской армии всему учат, это и по телевизору показывают, в нудной передаче "Служу Советскому Союзу"…

— Ну ладно, я пошел, всего хорошего, -

При последних словах, явно неуместных в данной ситуации, Толик смутился, кашлянул и неловко топчась на одном месте, начал разворачиваться в тесном пространстве коридора.