Мартин Сутер - Идеальный друг

Когда они потушили свет в комнате и закрыли дверь, Норина сказала:

– Теперь я бы выпила стакан вина.

Фабио раскупорил бутылку и наполнил два стакана. Они сели за кухонный стол и подняли стаканы.

– Помянем Лукаса, – сказала Норина.

– Помянем Лукаса.

Они молча выпили.

После долгой паузы Фабио заметил:

– Я не знал, что играл такую важную роль в его жизни.

Норина кивнула.

– Фабио сказал. Фабио так считает. Фабио всегда так делал, Фабио то, Фабио се.

– Это, конечно, действовало тебе на нервы.

– Если мы ссорились, то в большинстве случаев из-за тебя. Он был потрясен твоим поведением. Тем, как ты изменился. Для него это было крушением целого мира. И все-таки он ни в чем тебя не обвинял.

Норина глотнула вина. Она даже немного раскраснелась.

– Представляешь, мы ссорились из-за того, что я отказывалась навещать тебя в клинике, Он взывал к моей совести, когда я не отвечала на твои звонки и сообщения. Мне кажется, он готов был собственноручно уложить меня в твою постель. Однажды он сказал, что тебя спасло чудо. И нам не подобает лишать тебя шанса прожить вторую жизнь.

– Чудо второго шанса. И такое заявил атеист. – Он наполнил стаканы. – For the road, на. дорожку.

– Ты приехал на велосипеде?

Фабио прикинул, стоит ли говорить ей правду, и не решился.

– Его украли, – только и сказал он.

– Твой шикарный алюминиевый велосипед? – Штернштрассе – не самое подходящее место для шикарных алюминиевых велосипепедов.

Норина неуверенно предложила:

– Ты мог бы переночевать и здесь.

Фабио посмотрел ей в глаза.

– Я бы с удовольствием.

– На кушетке для гостей, о'кей?

– О'кей, – согласился Фабио, словно ничего другого он и не имел в виду.

– Вчера… – она подумала, – вчера мы напились с отчаяния.

– И прекрасно.

– Прекрасный отчаянный поступок двух пьяных.

Когда они вместе застилали кушетку, Норина сказала:

– Последние два дня он жил в «Гурраме». Может быть, эти документы остались там, в его вещах? Давай завтра съездим и поищем. Завтра после обеда я свободна: национальный праздник.

Он настоял на том, чтобы она первой заняла ванную. Подошел к открытому окну и стал вглядываться в ночь. Во всех домах на другой стороне улицы было темно. Только витрина пиццерии Нери была освещена. Чтобы отпугивать грабителей, согласно теории покойного Лино Нери.

Норина вышла из ванной:

– Я там положила для тебя махровое полотенце и зубную щетку.

Они поцеловались и пожелали друг другу спокойной ночи. От нее пахло зубной пастой и ее таинственными кремами.

– А что, если мы обнаружим бумаги Барта? Тогда полиции придется рассматривать версию убийства.

– Еще бы.

– Ты подумай, я считала, что он совершил самоубийство, и терзалась угрызениями совести. А его убили.

– Никто не отвечает за самоубийство другого человека.

В семь утра Фабио уже явился в лавку Грации Нери. Хозяйка взглянула на него с явным неодобрением.

– Грех какой, – резюмировала она, на этот раз имея в виду грех прелюбодеяния, ведь Фабио ночевал у новоиспеченной вдовы.

Но она все-таки угостила его своим черным сладким кофе и тостом с куском салями.

– Окорок вы ели вчера на ужин, – съязвила она.

Фабио вошел в подъезд меблированного дома «Флорида» и обнаружил, что его велосипед стоит на своем старом месте.

Он осторожно приблизился. Новенькие, с иголочки, шины и отлично накачаны.

Он взбежал вверх по лестнице, ворвался в квартиру и остановился у стола, переводя дыхание.

Он не понимал, что его больше испугало: то ли надругательство над его велосипедом, то ли его неожиданное возвращение. Похоже, некто давал ему понять, что может в любой момент зайти к нему в дом и поступить с его собственностью по своему усмотрению. С его собственностью и с ним самим.

Только встав под душ и регулируя температуру воды, он немного отвлекся от этой мысли и расслабился. И даже нашел объяснение случившемуся: это просто безобидная шутка какого-то мальчишки, которого родители во избежание неприятностей быстро призвали к порядку.

Чем дольше он размышлял над этой версией, тем больше она ему нравилась. К тому же во время бритья он ощутил вибрацию бритвенной головки на верхней губе. Это было так здорово, что его мысли обратились к Норине. Внезапно ему стало совсем хорошо.

Они снова будут вместе. Все к тому идет. Пусть не сегодня и не завтра, но скоро. Она поможет ему вспомнить забытое и даст ему второй шанс. Она проявит милосердие и вернет его к жизни.

Он оделся и включил ноутбук. На сервер пришло три ответа на его обращение к ученым-иммунологам. Двое респондентов выражали сожаление, что ничем не смогут быть ему полезными, так как никогда не имели контакта с доктором Бартом.

Третье сообщение гласило:

Уважаемый господин Росси,

ссылаюсь на Ваше обращение к профессору Вайдеру и прошу Вас как можно быстрее связаться со мной.

С дружеским приветом,

Ниже был указан номер мобильника, и Фабио поспешил его набрать.

– Да? – сказали в трубке.

– Доктор Босвелл?

– Да.

– Говорит Фабио Росси. Я получил ваше сообщение касательно доктора Барта.

– Ах, господин Росси. Спасибо, что так быстро отозвались. Мы могли бы встретиться? У меня есть важная информация на интересующую вас тему.

– Охотно. Когда? Где?

– Вы знаете «Голубой Нил»? В это время там мало народу.

– Но это закрытый клуб.

– Назовите мое имя, если придете раньше меня. За полчаса доберетесь?

Фабио затолкал в сумку два стенографических блокнота и диктофон и оседлал свой вновь обретенный велосипед.

Теплый светло-серый день еще не пришел к окончательному решению остаться сухим. По случаю национального праздника машин было мало, и они не особенно спешили. Фабио крутил педали и думал о своем собеседнике. Что-то его смущало: голос показался ему знакомым.

Интерьер «Голубого Нила» был выдержан в колониальном стиле. Очевидно, архитектор именно так представлял себе английский офицерский клуб в Каире. Много кожи и красного дерева. Тропические шлемы, слепки с археологических находок в гробницах, ретушированные фотографии двадцатых годов с видами Нила, раскопками и верблюжьими скачками.

В ресторане не было никого, кроме официанта с красной перевязью на животе. Тот сразу устремился навстречу Фабио.

– Я условился с господином Босвеллом.

– Его еще нет. Но если хотите пока что занять место, господин Босвелл обычно сидит вон там. – Он указал на маленькую нишу, наполовину скрытую египетской ширмой. – Что вам подать?

Фабио заказал эспрессо. Официант принес медную джезву с густым горячим арабским кофе и тарелочку с восточными сладостями.

Странное место для встречи с ученым, подумал Фабио, кладя на стол блокнот и диктофон.