Владислав Булахтин - Девушка, которой нет

«Раз спасаем мы, должен и нас кто-то спасти. Круговорот спасения в природе…» – В голове Феи промелькнуло еще много парадоксальных мыслей.

– Рано радуетесь, соколики, – обнадежила Оля. – Сейчас они подтянут тяжелую артиллерию и разнесут и этот поднос, и это здание в клочья. Сомневаюсь, что и после этого мы сможем наслаждаться беспомощным солнышком.

Она оказалась права – наземная техники прибывала и прибывала. В основном, БМП, грузовики с бодренькими солдатиками, спешно разбегающимися между небоскребами.

Вместо грохота выстрелов раздался звонок мобильника. Кораблев, размышляя, покрутил пальцем. Поставил на зеленое. Раздался искусственно усталый голос Президента:

– Это была проверка. Уходите.

– Кого вы проверяли? – поинтересовался Кораблев, косо поглядывая на Витька.

– Того, кто заварил всю эту кашу, – ответил Верховный.

– Мы не уйдем, – твердо ответил Саня. – Будем стоять до конца.

– Глупо. Конец уже давно наступил. Впрочем, как хотите…

Через несколько минут они увидели вспышки сигнальных ракет. В темнеющей синеве у горизонта появились черненькие противные мушки, быстро набиравшие размер и вес. Мгновение – и они услышали гул приближающихся истребителей.

В стремительном движении стальных машин не угадывалось нерешительности – они летели уничтожать Москва-Сити.

Витек протиснулся вперед.

Он сделал резкий жест, словно схватил упившегося кровью и потому неповоротливого комара, нагло кружащего перед носом. Потом смял неизвестно как возникшую в его руках фотографию 10 х 15, отбросил в сторону. Кружась, она падала вниз – тускнея, желтея, исчезая.

Фея успела увидеть на ней глянцевый отпечаток того, что еще мгновение назад окружало их, – три истребителя, следы сигнальных ракет, муравьиные фигурки солдат снизу. Теперь перед ними осталось только чистое августовское небо – тихое и неагрессивное. На опустевшей площади перед «Федерацией» виднелись угольки сгоревших бабочек.

Витек просто схватил, смял и выбросил часть окружающей их реальности, лишив ее всех затаившихся угроз. Теперь не было ни вертолетов, ни готовящейся к атаке бронетехники внизу, ни стремительно приближающихся Су-27.

Чистая работа, никакой показухи, раздвигающихся волн или жаб с неба.

– Куда это все делось? – озадаченно спросила Оля.

Витек пожал плечами:

– Думаю, стало ближе к Богу.

– Э-э, мы сейчас всем нехорошим дядькам устроим рандеву с Хозяином! – радостно закричал Шаман и сделал пару нокаутирующих ударов в воздух.

– Я больше не пошевельну пальцем, чтобы участвовать в конвульсиях этого мира, – угрюмо сказал Витек. Все поверили и не стали упрашивать.

– Как вы думаете, сколько им потребуется времени, чтобы вновь подогнать тяжелую технику?

– Чё тут думать? Тикать надо. Уходить в подполье.

По хрустящим обломкам, выщербленным из плоти монолитных стен, они рванули внутрь здания.

Взглянув из поднебесья на обезлюдевшие просторы Москва-Сити, Кратер окончательно поверил, что для Всевышнего не составляет никакого труда как лампочку погасить любой из миров.

Bon Jovi: «Runaway»

Ленка выглянула в коридор, кокетливо хлопая глазами, оглядела прибывшую делегацию.

– Когда вас раньше по ящику крутили, выглядели вы более аккуратно. Сейчас менеджеров «НН» изображают кровавыми бездушными монстрами, посягнувшими на самое святое, что есть у человека…

– Хватит валять дураков. Нас сейчас засветят в твоем подъезде, – Фея двинулась в квартиру. – А тебя линчуют за контакты с предателями рода человеческого.

Они прошли в коридор.

– Шнурки в стакане? – поинтересовалась Фея.

– Какое там… Днем и ночью торчат в «Газпроме», консервируют месторождения нашего голубого золота. Входите, маньяки.

Маньяки прямо в обуви ввалились в богатые хоромы Ленкиных родителей. Быстро начали перемещаться в сторону кухни – после неудавшегося расстрела жрать хотелось по-новому.

– Как живешь? – Фея задала первый вопрос только после того, как откусила свой первый бутерброд.

– После того как ты, бессовестная пигалица, мне аусвайс на дирижабль пообещала, я не живу, а как сыр в масле катаюсь, – съязвила Ленка.

Честная компания, воспользовавшись пригласительным жестом хозяйки и ее ободряющим «давайте-давайте», по очереди залезала в холодильник. Тайная вечеря происходила молча.

– С утра просыпаюсь и готовлюсь к вечеру исчезнуть. Каждый день собираюсь тебе позвонить, напомнить про твою трескотню. Самую дорогую куклу с собой таскаю – казаха деревянного. Мне его папа перед абортом подарил. Думала вручить ее доблестным спасителям из компании «Наше Небо». А вы сволочами оказались. – Ленка указала на бубнящий телевизор. – Думаете, вас не найдут?

– Думаю, найдут, – печально сказал Саня и посмотрел на Витька, за обе щеки уплетающего банан.

Мальчик кивнул, весело прошамкал: «Угу, угу…» – но глаза не переставали о чем-то молить.

Van Halen: «Feelin’»

Глаза слипались, язык заплетался, хотелось обернуться чем-то-кем-то мягким и теплым, позволив голове наполняться туманом, но Фея понимала, что должна снять с души несколько центнеров груза, объяснить все Ленке… Кому-нибудь.

Фея отозвала подругу на балкон. Под прицелом московских огней она втолковывала факты в ее пустую голову, поглядывая, как укладываются спать бывшие сослуживцы в огромной Ленкиной спальне:

– Это игра в кошки-мышки. Они знают, где мы. Мы знаем, что они знают, но продолжаем игру и типа прячемся. Они знают, что мы знаем, что они знают.

– В чем фишка, сестра? Поиграйте.

– Понимаешь, мы должны вернуться. Нас подадут под каким-нибудь соусом. Типа вчерашние злодеи раскаялись и готовы работать на благо человечества.

– В чем проблема, сестра? Возвращайтесь.

– Дура ты. Сломались мы. Никакая совесть не выдержит спасать сотни, когда есть возможность помочь миллионам.

«Или одним ударом сразу спасти всех», – вновь предательская мысль.

– Лучше умыть руки, затолкать их в труселя и присосаться к стеклянной сиське? Вот идиотизм! Сейчас каждую секунду люди исчезают пачками! А вы тут новости обсуждаете, жрете и дрыхнете!

– Идиотизм, – согласилась Фея. – Но выхода нет. И так, и так – вилы. Нам не позволили сделать флотилию дирижаблей. – Она процитировала идеологов из Кремля: – «Легкость спасения сделает его невозможным… к тому же вы сами надорветесь, исчезнете, и больше ни один человек не поверит…» Логично рассуждали советники. Но это дьявольски неподъемная логика. Словно задраиваем отсеки с людьми в тонущей подлодке.

– Какого мандарина им, – Ленка указала пальцем вверх, – Витек ваш понадобился?

Фея задумалась. Потом отвернулась и глухо заговорила: